четвертый этаж административного здания:
– В кабинете матери-настоятельницы горит свет. Мы должны немедленно с ней побеседовать.
Все еще потрясенная и измученная лихорадочной эвакуацией Джессика предпочла бы удалиться в свою келью, чтобы выспаться – она отчаянно нуждалась в отдыхе. Используя полномочия Бинэ Гессерит, на пересадочной платформе над Элегией Кордана забронировала прямой рейс до Уаллаха IX, но Джессику продолжало трясти и во время перелета. В редкие мгновения одиночества она позволяла себе поплакать по Джандро Туллу. На дорогу ушло три дня, однако Джессика до сих пор не могла справиться с эмоциями – не только со страхом, но и с глубоким личным горем.
Как только лайнер вышел на орбиту Уаллаха IX, Кордана сразу отправила матери-настоятельнице подготовленный в пути отчет обо всех событиях на Элегии. У Харишки было время обдумать такие серьезные новости.
Джессика исполнила свою роль в Доме Туллов. Она уважала Джандро как друга, хотя и никогда не любила его так, как герцога. Виконт заботился о ней, держался с ней учтиво. До последних мгновений своей жизни он оставался настоящим дворянином, однако в имперскую историю теперь войдет лишь как мятежник и предатель. По крайней мере, в своей последней вспышке славы он заставил захватчиков-сардаукаров заплатить высокую цену за вторжение.
Она отдавала себе отчет, сколь сильно человек может заботиться о своей чести и на что способен ради этого пойти. И ее мысли вновь вернулись к Лето…
Стиснув зубы, Джессика последовала за Корданой в главное здание. В Бинэ Гессерит, несомненно, скроют ее присутствие на Элегии, сотрут все упоминания в записях. Возможно, спрячут ее в Школе Матерей на всю оставшуюся жизнь, как им следовало поступить с Ксорой…
Отгородившись от эмоций, как и положено сестре Бинэ Гессерит, Джессика вошла в кабинет матери-настоятельницы, предварительно облачившись в более строгую одежду. Харишка сидела за своим огромным столом, словно за крепостным бастионом. Она выглядела недовольной, и в ее голосе сразу же послышалось обвинение:
– Джессика, ты знала, что виконт Тулл присоединился к подрывному повстанческому движению? Не по той ли причине он прекратил финансирование Школы Матерей, чтобы направлять эти средства Союзу Благородных?
– Да, по этой причине, мать-настоятельница, но я убедила его возобновить нам регулярные пожертвования. Как мне и приказывали.
Лицо Харишки помрачнело:
– Однако теперь, когда его заклеймили как террориста, мы потеряли этот источник денежных поступлений. Преподобная мать Кордана и сама чуть не погибла вместе со своей свитой. Вам всем повезло, что вы остались живы. А вдруг Император решит, что и ты участница преступного заговора? Тогда тень падет на все Сестринство! Что, если из-за тебя сардаукары нападут на нашу родную школу?
Джессика продолжала держаться стойко:
– В особняке виконта я жила на правах простой наложницы, мать-настоятельница. Любые имперские шпионы не обратили бы на меня никакого внимания. – Она повысила голос и подступила на полшага. – Я стала наложницей виконта, как вы и требовали. Меня приняли в семью Туллов. Я уговорила виконта вернуть пожертвования, в которых вы так отчаянно нуждались. Я проявила себя. Все, как вы приказали! – Она скрестила руки на груди. – И я выполнила распоряжение!
От такой дерзкой речи Харишка оторопела, и Кордана встревожилась.
– Джессика говорит правду, – подтвердила преподобная мать. – Она сделала все в точности так, как мы велели. Я собиралась изложить это в своем докладе, если бы обстоятельства не изменились столь драматично.
В кабинете воцарилась тишина, показавшаяся очень долгой. Лицо Харишки оставалось непроницаемой маской, но она не могла полностью скрыть внутреннего смятения. Наконец, мать-настоятельница нарушила молчание:
– Ты выполнила задание… удовлетворительно, Джессика, даже если результат не таков, как мы бы желали. – Казалось, это признание далось ей с большим трудом. – Но Дома Туллов больше не существует.
Понимая, что ей нечего терять после того, как она так много уже потеряла, Джессика отважилась попросить:
– Мать-настоятельница, пожалуйста, верните меня к моей прежней жизни и обязанностям, и к моему… сыну. Я исполнила свой долг на Элегии и не заслуживаю перевода куда-либо еще, кроме Каладана. Я доказала свою преданность.
Кордана поддержала ее, как и обещала:
– Джессика привязана к герцогу Лето, и мы знаем, что у ее сына огромный потенциал. – Ее темные глаза сверкнули, тая в себе множество значений этого слова. – Возможно, она будет нам наиболее полезна на Каладане?
Харишка пристально посмотрела на Джессику.
– В каком же хаосе мы живем… Ты что, ничего не слышала о герцоге Лето Атрейдесе?
Сердце Джессики екнуло:
– А что случилось, мать-настоятельница?
Харишка ответила после паузы, мучительно долгой:
– Мы получили подробные сведения от Вещающей Истину при Императоре. И знаем то, что знает Шаддам… насчет Лето.
– От Мохайем… – Джессика похолодела.
– Лето Атрейдес, очевидно, тоже примкнул к повстанческому движению, точно так же, как и виконт Тулл. Его видели в компании самого Якссона Ару на какой-то акции повстанцев. – Харишка фыркнула. – Вполне вероятно, что на Дом Атрейдесов падет такая же императорская кара, и Каладан постигнет участь Элегии. – Она развела руками. – Следовательно, отпустить тебя туда мы не можем ни при каких обстоятельствах. Ты должна остаться здесь, с сестрами Бинэ Гессерит.
Джессика была потрясена до глубины души:
– Нет, такого не может быть!
Кордана попыталась ее утешить, а мать-настоятельница Харишка рассудительно начала объяснять последствия, но Джессика, не дослушав, развернулась и выскочила из кабинета. А затем выбежала на улицу, в холодную ночь.
Материнская любовь – это наиболее неправильно понимаемая обязанность, а также ловушка, вшитая в нашу генетическую программу.
Учебник Бинэ Гессерит
В обязанности ур-директора КАНИКТ входило кризисное управление и решение проблем таким образом, чтобы каждая сторона оставалась в равной степени недовольной. Прибыль честно распределялась между достойными, а Картель продолжал укреплять свое влияние и богатеть.
Однако в данный момент Малина Ару отложила все остальные дела – даже расследование утечки данных совместно с Холтоном Тассэ и его командой ментатов-аудиторов. Самой насущной проблемой являлся Якссон – словно разъяренный бык среди хрупких альянсов Империи, могущий прервать ее многотысячелетнюю историю. Более массовое и умеренное крыло Союза Благородных работало над тем, чтобы подорвать политическую власть Коррино постепенно – в интересах всей человеческой цивилизации. Победа на условиях Малины позволила бы Картелю более широко реализовать свой потенциал, чем действуя в смирительной рубашке имперской автократии.
А подход Якссона обещал лишь боль и страдания, не говоря уж о тяжелых финансовых потерях. Малине на самом деле вовсе не требовались ментаты, чтобы констатировать сей факт. Если план Якссона увенчается успехом, время, которое потребуется Картелю на восстановление стабильных коммерческих связей, будет неприемлемо долгим. Но