ещё один снимок? Вместе.
— Нет, — тут же вырвалось у меня. — Я думаю, хватит.
— Хорошо, — чуть расстроился Мика. — А вас как зовут?
— Лена, но…
— Спасибо Лена! Ну, я пойду?
Я кивнула и попрощалась с ним. Я, наверное, жутко обескураженная на снимке вышла. Вообще никогда нормально не получаюсь. Но кому он этот снимок покажет? Максимум — своим дружкам, хотя им что до Оливера, что до меня — глубоко фиолетово.
Решив, что лучше мне уйти из «Мака» пока меня не растерзали его случайные фаны, я отправилась домой надеясь, что мотоцикла уже не будет, так оно и оказалось. Только на улице я обнаружила, что так и иду в толстовке Оливера. Сняла её и понесла в руках, а дома аккуратно сложив, убрала на верхнюю полку своего шкафа.
23
Не зная, чем себя занять на остаток дня, я лазила в сети, пыталась начать читать книжку про путешествие одной разведённой дамы, которая поехала есть в Италию, молиться в Индию и любить в Индонезию, но книга меня только разморила, и я задремала, проспав до самых сумерек, а потом меня разбудил дядя, счастливо тыкая в плечо указательным пальцем и во всю глотку вопил:
— Лена! Елена Родионовна! Ты почему спишь? Детское же время!
Как-то захотелось прихлопнуть его подвернувшейся под руку книгой, как надоедливый будильник, звонящий всегда не вовремя, но я отмела эту идею в сторону, посчитав её чересчур вульгарной.
— А? Что-то случилось?
— Случилось! — убедившись, что я открыла глаза, он начал кружить по комнате, с подушкой, которую нагло вытащил из-под моей головы.
— А что случилось?
— Я дописал книгу!
Тоже мне новость! Он уже сто тысяч книг написал. А я думала, что что-то серьёзное произошло.
— И что?
— Как что? — недоуменно уставился на меня Максим. — Она же уникальная! Она у меня юбилейная! Ровно пятидесятая, представляешь?
— Ух ты, — впечатлилась я цифрой, а ещё тем, каким же надо быть талантищем, чтобы такую чушь пятьдесят раз издать. — Поздравляю!
Хотя мои поздравления действительно искренние. Дядя расцвёл и кинулся душить меня в объятиях.
— А знаешь, как называется? Очень символично! «Сакраментальные изыскания души плотской иль страстей»
В каком месте символично?..
— А я думала, ты про Бугимена пишешь, — вдруг вспомнила я наш разговор по приезду.
— Так то давно было, — отмахнулся дядя Максим. — Её я уже написал. Она в печати.
— Это замечательно, дядя. Ещё раз поздравляю!
— Ой, да чего уж там, — раскраснелся он. — Это всё душа требует творить. Зато сейчас у меня пока есть иные планы…
Он, скосив на меня хитрый взгляд, потёр ручки и подмигнул.
— Какие планы? — не оставила я незамеченными его потуги в выражении намёков.
— Ещё один сюрприз! Готова к нему?
Боюсь, что нет, но…
— Да, конечно! Говори быстрее, что за сюрприз, — зная дядю, вполне могу предположить, что это что-то из ряда запрещённого или ядовитого.
Как его подарок на моё с Егором шестнадцатилетние. Любой нормальный родитель, как наш папа, например, подарил бы нужную вещь. Конечно, «нужную» в его понимании. Таким образом, Егору он подарил коллекцию книг про Гарри Поттера, а мне, как любимой дочери, шикарную дорогущую сумку из последней коллекции жутко известного в мире дизайнера, до которого мне было до лампочки, для меня было важно лишь то, что она ненавистного розового цвета. Подарки отца, какими бы они идиотскими не были, по сравнению с подарком дяди Макса нервно курят в сторонке, завидуя его необдуманности, глупости, экстравагантности и бог весть каким ещё его отрицательным качествам. А подарил он нам нечто весьма и весьма впечатляющее! Просто принёс это в коробке и так и вручил, сказал, сами раскройте. Хорошо мы гостей не звали праздновать, ограничившись кругом семьи. Это было незабываемо.
— Там что-то шевелится, — сказала я, кинув взгляд на дно коробки.
— Да это шарик какой-то, — уверенно заявил Егор и вознамерился вытащить его из коробки голыми руками.
Но чёрный «шарик» не дался, вытащив лапки и перебежав в другой угол. Меня это изрядно испугало, и я выронила коробку из рук, в результате чего она перевернулась, дав волю существу, которое тут же спряталось под кухонным диваном. Все переполошились.
— Это что ты принёс, папа? — выкрикнула Соня.
— Паучка, — сознался дядя. — Очень даже милый, по-моему.
— Милый?.. — выдавила я.
— Милый! — широко улыбнулся дядя. — Мне друг сказал, что дети любят таких зверюшек.
— Это не зверюшка! — расстроил его папа.
— А какой это вид? — спросил Егор, пытавшийся высмотреть паука под диваном.
— Та… Тарантино что ли…
— Тарантул?! — догадались Стас и папа одновременно, в свою очередь занявшие позицию на диване, не оставляя места другим.
— Да, точно, — утвердительно кивнул Максим.
— Он же ядовитый, — стал вразумлять отца сын. — Таких нельзя просто так выпускать!
— Ядовитый? А мне не сказали…
— Ты где его купил? — набросилась на него Соня.
— Не скажу, — ушёл в несознанку Максим.
— Тогда мне тоже такого купи! — тут же потребовала она. — Почему у них есть тарантул, который сочит ядом, а у меня нет?
— Тут фонариком надо посветить, — донеслось с пола от Егора. — Дайте телефон.
Кто-то протянул ему свою трубку, братишка посветил, а потом резко отпрыгнул, приложившись макушкой о крышку стола, но выполз наружу, пропуская вперёд тарантула, который теперь надвигался на меня. С впечатляющими криками я тоже отпрыгнула в сторону, а «паучок» без препятствий покинул кухню и отправился штурмовать просторы нашей квартиры. Возможно, это немного преисполнено слепых страхов, но мы, не покидая кухню, вызвали спасателей, которые сначала долго ржали над нами, потом сказали, что это не относится к разряду чрезвычайных ситуаций, а затем за умеренную плату поймали несчастное насекомое и забрали его с собой ко всеобщей радости.
Надеюсь, новый сюрприз дяди не столь впечатляет своей экстравагантностью.
— Я купил дачу! — выкрикнул запредельно счастливый Максим.
— О! — неужели что-то приличное? — Так классно! А когда?
— Сегодня, — гордо выпятил он грудь. — Но документы будут только к выходным готовы. И поехать туда мы сможем только в субботу, — виновато сообщил он мне.
— Ну и что? Всё равно здорово!
У нас раньше не было дачи. А теперь есть! И какая разница, что надо немного подождать?
— Правда? Отлично. Тогда пойду сообщать остальным. Кстати, не знаешь, где они? — я неопределённо пожала плечами. — Ну, ладно, пойду, обзвоню своих из литературного кружка.
Как раз в этот момент затрещал мобильник. Я вдруг отчётливо осознала, что мне надоела эта песня. Сквозь небольшие шумы прозвучала леськина требовательная просьба:
— Срочно на мосту!
— На к-каком, — растерялась я немного.
— На въезде.
Она захлопнула крышку своей гламурной дорогущей раскладушки, этого я