Это – все?
Как оказалось – нет. Потому что заклинание не долетело до меня. Его принял на свой клинок Шаэранал, который наполовину высунулся из провала. И обрывки каста разлетелись в разные стороны радужными клочьями.
– Наташа?
– Держу, – стоном отозвалась я.
– Демон!!! – завизжал ректор.
К чести магов, не побежал никто. Это иномиряне для магов были непривычны. Никто ведь не ждет от коровы на бойне, что она превратится в динозавра и сожрет своих убийц? Это же просто корова…
А вот демон… о, это исконный враг. И заклинаний в него сразу же полетело чуть не две дюжины. Я видела.
Ауры… я ведь их вижу…
Шаэранал откатился в сторону, а из провала уже выходил следующий демон. Вот ему и досталось, только клочья по сторонам брызнули. Меня заляпало кровью, но двигаться так и так было нельзя. Даже руку поднять, с лица ошметки смахнуть…
Ничего нельзя…
Стоять – и чувствовать, как утекают силы, как дрожат колени, как утекает кровь и сама жизнь…
– Нат! Лови! – Шаэранал каким-то чудом оказался рядом и нацепил мне на шею круглую блямбу. Тяжелую, теплую…
Что это?!
Спросить я не успела, поняла сама. Накопитель. И, судя по хлынувшему в меня потоку силы, не пустой. Ой не пустой…
А демон метнулся вперед, к магам.
Отлетел в сторону Садовар, кто-то кричал, кто-то…
Все смешалось в дикую свалку. А демоны шли и шли…
Они выходили, вооруженные, опасные, громадные… как они все здесь помещаются? Зал рассчитан человек на пятьдесят, не больше… Или это магия?
Удар, еще один… Я толком ничего не понимала. Наши? Чужие? Демоны или маги?
Не разобрать. Только очень больно, очень страшно и очень холодно. И дикий крик в ушах стоит, словно пробка. Я услышала его и только потом поняла, что кричу сама…
Что-то сверкало, горело, рушилось…
Два демона, повинуясь крику Шаэранала, встали передо мной, сомкнув щиты, словно стена.
– Рад!!! – взмолилась я.
Бесполезно. То ли языка не знают, то ли наплевать им на все мои просьбы. У них свой командир есть.
Сила текла сквозь меня. Печать стабилизировалась. Я выдохнула – и убрала руку.
Все, можно не дергаться. Теперь это развеется, только если меня убьют. Тут бы и сесть, тут бы и отдохнуть, но…
Рад!
Я осторожно опустилась на пол и выглянула из-за ног демонов.
Вот он. Лежит, свернувшись в позе эмбриона. И лужа крови под ним, темная, почти черная…
Я потянулась к мужчине. Один из демонов понял, что я делаю, но препятствовать не стал. Вместо этого кивнул товарищу, и они сдвинулись так, чтобы перекрыть траекторию обстрела.
А заклинания продолжали лететь с обеих сторон…
Маги сопротивлялись отчаянно. Демонов было больше, они давили грубой силой, но…
Я кое-как подтянула к себе Рада.
Мужчина еще дышал. Еще жил. Но даже на операционном столе у него не будет шансов с такой дырой в животе. Не умер от кровопотери он только потому, что большую часть сосудов прижгло вглухую.
– Рад…
Темные глаза открылись.
– Ы…
Все было понятно. И безумно больно. Я плакала… Рад, я тебя тоже… я тебя тоже люблю… я не знаю, как и когда это получилось… не умирай, пожалуйста…
Тело рядом со мной вытянулось, вздохнуло последний раз – и замерло.
Слезы хлынули потоком.
– Нат?
Демон оказался рядом, и на голову ректора, которая была у него в руке, я посмотрела с видимым удовольствием.
Кажется, наши победили?
– Они все сдохли?
– Да. Это твой друг?
Я прикусила губу. Друг? А кто мне, правда, Рад? Немой урод? Единственный друг? Человек, который полюбил меня? Человек, которого неожиданно для себя полюбила я?
Как объяснить это демону?
– Это мой муж.
– Прости. Он был достойным воином и отдал жизнь не зря.
Я молча кивнула:
– Вы уничтожите… это?
Алтарь казался мне белым слизняком. Гадким, бледным, мерзким слизнем. Кучей блевотины, которую исторгло неведомое мне существо.
– Да. Отходи.
Шаэранал кивнул своим людям. Те приблизились.
В руках у демонов были черные мечи. И я тут же почувствовала их ауру. Да, эти могут…
Тут не то что алтарь, что хочешь разнесет. Но… как?
А оказалось – просто. Все происходит очень просто.
Демоны встали с четырех сторон от алтаря. Над самим камнем, не касаясь его даже кончиком крыла, завис Шаэранал.
– Разом!
Пять клинков вонзились в белую пакость.
Четыре – по всем четырем сторонам, пятый посредине.
Действительно – слизень.
Алтарь задвигался, словно живое существо, по ушам ударил тонкий пронзительный визг – на грани инфразвука. Я скорчилась, прижимая изо всех сил ладони к ушам. Демонам пришлось еще хуже – у них из ушей хлынула кровь…
Из-под клинков заструился белый свет.
– Рад!
На моих глазах тело мужчины… изменялось? Трансформировалось…
В белом свете исчезал горб, разглаживались морщины, пропадала жуткая волосня…
Сейчас передо мной лежал парень лет тридцати, не больше. Молодой, симпатичный…
Рука болела все сильнее. Не та, что ранена, – другая. Словно кто-то сжал ее в тисках и принялся перемалывать мне кости в мясорубке.
– Шаэ…
Это я еще успела сказать. А вот что-то еще…
Беспамятство накрыло, как и всегда, быстро и неожиданно.
Когда я очнулась, за окном стоял светлый день.
Пару минут я вспоминала, что именно произошло, а потом со стоном схватилась за голову.
Рад, алтарь, демоны, ректор…
Где я и что со мной?!
Я огляделась по сторонам, решив, что если я у друзей – можно, а если у врагов… все равно меня уже никогда не простят, тут притворяйся не притворяйся…
Хм?
Вот как хотите, а я в Эр-Сианне. В том самом кабинете ректора, в котором он проводил проверку первокурсников. Но почему Шаэранал не забрал меня?
Он же знал, он должен был… Или?.. Что случилось?
– Хвала небу, ты пришла в себя. Я уж беспокоился, третьи сутки пошли.
Голос был мелодичным и чистым. Я повернула голову к источнику звука… Хм? А чувствовала я себя вполне неплохо. Ничего не болело, не кружилось, меня не тошнило…
Мужчина подошел ко мне и встал так, чтобы я могла его видеть.
Молодой, лет тридцать – тридцать пять, темные волосы стянуты в недлинный хвост, темно-карие глаза улыбаются. Нос – длинный, с горбинкой, лоб высокий, подбородок с ямочкой, а лицо неожиданно круглое. Словно кто-то переместил аристократические черты на моську потомственного крестьянина.
А все равно симпатично. Неидеально, но вполне себе симпатично.
– Ты кто?
А чего манерничать? Выяснять надо…
– Рад.
– Да неужели?
Но это я еще помнила. Как изменялось тело убитого друга, словно плавилось под