4) Противник не может ожидать столь дерзкой атаки. В первый момент неизбежны если не паника, то неразбериха. Особенно если удар нанести во время празднования Пресветлой Ночи.
5) Померанская артиллерия имеет более высокую скорострельность. Но превосходство в дальности огня использовать нельзя, бой должен вестись с минимальных дистанций, иначе он недопустимо затянется.
6) Пассивное положение вражеской эскадры (на якорях или у пирса, паруса свернуты, часть экипажей отсутствует) даст кораблям Поммерна время для занятия выгодных позиций.
* * *
Мак-Магон несколько раз прочитал выводы своего штаба.
— А что? Не так уж и безнадежно, — заявил он.
— Существуют целых четыре условия, без которых успех невозможен, — холодно возразил вице-адмирал Додерлейн. Первое — взрыв башни Громоглот. Второе — наличие ветра.
— Ветер должен быть. Судя по вашим же выводам.
— Не гарантировано.
— Хорошо, это риск. Третье?
— Уже в начале боя необходимо вывести из строя минимум один тяжелый корабль покаянцев, поскольку у них четыре боеспособных линкора против наших трех. И в-четвертых…
— В-четвертых, нам не нужен Василиу со всеми его кораблями. Так?
— Да.
— И каково твое личное мнение, Виктор?
— Риск слишком велик. Что-нибудь да сорвется.
— Это общее мнение штаба? — спросил адмирал.
— Не совсем. Четыре голоса против, один — за.
— Теперь — два. Не забывайте, я тоже член штаба. Господа! Если не удастся взорвать Громоглот, вся операция теряет смысл. Но ее будет еще не поздно отменить, так что вопрос решится сам собой. В том, что мы быстро утопим или тяжело повредим какой-нибудь из линкоров я не сомневаюсь. Таким образом, остается лишь два фактора над которыми мы не властны. Это — ветер и флот Открытого моря. Мы немало сделали для того, чтобы провести за нос Василиу, а без риска побед не бывает. Но перед тем, как принять окончательное решение, я хочу знать мнение совета капитанов. Адмирал Додерлейн!
— Йа.
— Созовите всех. Расскажите все. Если будем драться, успех зависит от каждого. Поэтому каждый командир корабля должен знать, на что идет.
* * *
К флагману подошли шлюпки.
Всех капитанов пригласили в адмиральский салон «Денхорна» и предложили по стакану горячего грога, который был весьма кстати на холодных Абораварах.
Не желая навязывать своего мнения, Мак-Магон молчал. Вместо него вопросы задавал начальник штаба. По тысячелетней, земной еще традиции, капитаны высказывались в порядке возрастания званий. Первым получил слово новоиспеченный лейтенант Стоеросов.
Свиристел степенно встал, расправил бороду.
— У меня на «Ежовне» всего две пушки и сотня человек. Мы не должны решать, повоздержимся. Но ежели будет драка, никуда не сбежим. Большой у нас зуб на бубудусков.
— Понятно. Фрегат «Консо», обер-лейтенант фон Кон-гейм. Ваше мнение?
Молодой офицер, нежданно-негаданно получивший в командование корабль, горел желанием оправдать досрочное назначение. Он был краток:
— Атаковать!
Капитаны обоих транспортов придерживались иного мнения, поскольку имели на борту несколько сотен мирных переселенцев и бывших узников Аборавара. Адмирал Додерлейн кивнул и продолжил опрос:
— Корветтен-капитан Монгола, ваше мнение?
Командир «Гримальда» всегда был сторонником решительных действий.
— Понятно. «Сифарис», корветтен-капитан фон Шерканц?
— Господа! Нельзя недооценивать значение инициативы. При любом нападении она на стороне нападающего. Я — за.
— Ясно. «Такона»?
Похожий на обаятельного медведя фрегаттен-капитан фон Штоль несколько секунд молчал. Потом зачем-то разлохматил свою шевелюру и сказал, что все зависит от взрыва Громоглота. Если получится — то он за продолжение атаки.
— Фрегат «Мегион». Шаутбенахт фон Герн?
— Я полагаю, что лучше искать удачу в открытом море, где у нас будет неоспоримое преимущество в скорости. Мы сможем нанести большой урон торговому судоходству Покаяны. Конечно, для этого потребуется определенное время, зато шансы на успех несравненно выше, чем при нападении на Ситэ-Ройяль.
— Ясно, — сказал Додерлейн. — Шутбенахт Свант, ваше мнение?
Капитан «Поларштерна» сказал то, что был обязан сказать:
— Мы не можем рисковать жизнью ее высочества и других невоенных пассажиров. Я — против.
— Линейный корабль «Денхорн», шаутбенахт Верзилофф?
Весьма подвижный и вопреки фамилии весьма миниатюрный Верзилофф вскочил и выпалил:
— Атаковать, атаковать и еще раз атаковать!
Потом сел и тут же вскочил вновь:
— Но транспорты не должны принимать участия в бою.
— Понятно.
Верзилофф еще раз сел и еще раз вскочил.
— Сразу бить брандскугелями! С короткого расстояния!
— Благодарю вас, — холодно сказал начальник штаба. — Если операция будет утверждена, тактические детали мы обсудить успеем. Линейный корабль «Василиск». Шаутбенахт фон Юг?
— Поддерживаю фон Герна. В море мы принесем больше пользы, чем в тесной луже.
— Ну и наконец линейный корабль «Магденау». Контр-адмирал фон Гренземе, прошу вас.
— Господа, по возрасту и стажу я самый старший из вас, простите уж это напоминание. Я много плавал, и хочу поделиться с вами главным выводом своей жизни. Он заключается в том, что на море побеждает разумный риск. Убежден, что Домашний флот может быть уничтожен. Это мы успеем сделать даже если Василиу сейчас идет к Ситэ-Ройялю на всех парусах. И раз Домашний флот может быть уничтожен, то он должен быть уничтожен, вот что я скажу. А дальше — будь что будет. Пусть нас утопят, урон мы нанесем куда больший. Только вот, герр гросс-адмирал, транспорты, по-моему, и вправду не должны входить в бухту. Честное слово, как-нибудь справимся без них.
Старик фон Гренземе сел, но несколько секунд после его слов в адмиральском салоне «Денхорна» сохранялась тишина, лишь изредка прерываемая криками чаек.
— Итак, — сказал Мак-Магон, — с учетом мнения штаба голоса распределились следующим образом. За атаку восемь, против — девять.
Все снова замолчали.
— Разрешите, герр гросс-адмирал? — вдруг спросил фон Герн.
— Битте. Что вы хотите сказать?
— Адмирал фон Гренземе меня убедил. Я меняю свое мнение, господа. Что ж, давайте треснем сострадариев в самое уязвимое место! Такой возможности у кригсмарине действительно никогда еще не было. А дальше… В самом деле, дальше пусть будет все, что будет. Уверен, стыдиться нам не придется.
— Что ж, — сказал начальник штаба. — Тогда все наоборот: девять за атаку, восемь — против.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});