Однако результат того стоил. Когда новый линкор спустили на воду, в его трюме (неслыханное дело!) не смогли обнаружить ни капли забортной влаги. Приглашенному на церемонию Мак-Магону-старшему хватило одного взгляда, чтобы оценить функциональное изящество серого, еще лишенного мачт корпуса. Он сразу отметил самое существенное: острый, круто наклоненный форштевень, способный легко резать волну, низкие, с широким развалом борта, позволяющие ставить довольно тяжелые пушки даже на открытой палубе, округлые очертания кормы, не тянущие за собой много воды, и столь приятную морскому глазу общую «седловатость» профиля. По сравнению с «Магденау» стоящий неподалеку старый линкор «Зеелеве» выглядел настоящим ящиком, плавучим комодом.
— Вы хорошо поработали, Уолли. Это будет превосходный ходок, или я ничего не смыслю в морском деле, — сказал Джон Мак-Магон-старший.
А потом покачал головой и добавил:
— Но бойся абордажа. И вообще, избегай боя на близкой дистанции.
Мак-Магон-младший спокойно ответил:
— Да, сэр. У этого корабля другое амплуа. Я знаю.
* * *
Он доказал это через полтора года, во время очередной междоусобной войны в Магрибе, в которую был вынужден вмешаться Поммерн.
Тогда «Магденау» выиграл бой против трех кораблей. Маневрируя и ведя огонь с предельной дистанции, он сначала тяжело повредил 98-пушечный линкор «УртБембема», затем потопил 94-пушечный «Сераскир», после чего (неслыханное дело!) догнал и принудил к сдаче быстроходный фрегат. Узнав об этом, Бернар Второй приказал все тяжелые корабли строить по образцу «Магденау». Разрешалось завершить работы только на уже начатом постройкой 84-пушечном «Прогиденсе», но при условии значительных изменений.
Уолтер Мак-Магон получил звание контр-адмирала и должность заместителя начальника штаба кригсмарине. С тех пор на протяжении ряда лет его главной обязанностью стало строительство кораблей по новому проекту. При его участии спустили на воду «Денхорн» и «Василиск». Вместе с Лумбой они развили идеи, заложенные в первоначальном проекте, и применили их для менее крупных кораблей — фрегатов и корветов. Так появились «Такона», «Мегион», «Гримальд» и «Сифарис».
А «Магденау» под руководством многоопытного старика фон Гренземе превратился в плавучую школу, которую прошли десятки молодых офицеров. Это были неутомимые спорщики, всяк со своим мнением, но будущее флота видели глазами своего шефа, вице-адмирала Мак-Магона, который успел сделаться одновременно и начальником штаба, и идолом растущего флота.
Питомцы же фон Гренземе в курфюрстенмарине имели прозвище «магдеманов» и один за другим получали новые корабли. Так выросли лихие командиры корветов Монгола и Шерканц, хитрющий фон Штоль, превосходные шаутбенахты Таграх, фон Юг, Ремгин, Верзилофф, фон Герн. Но выше всех, до звания вице-адмирала, поднялся сын мелкого лавочника из Мембурга некто Виктор Додерлейн. Человек холодной логики и огромной эрудиции, он сменил на посту начальника штаба кригсмарине самого Мак-Магона.
А крошка Уолли получил флот, который сам же и построил. Пусть и не столь многочисленный, какой хотелось, однако его качество превосходило ожидания.
* * *
Он не сомневался в результате своих усилий. Первый бой в бухте Пихтовая дал очень наглядные результаты. И только огромное невезение могло помешать эскадре его высочества в дальнейшем. Однако на Абораварах Уолтеру предстояло принять решение, в котором он не имел права ошибиться.
Благодаря фон Бистрицу стало известно, что Домашний флот Покаяны имеет девять боеспособных кораблей, четыре из которых относились к категории линейных. На этих кораблях находилось более полутысячи орудий, включая две дюжины 40-фунтовых.
Эскадра Поммерна пушек несла побольше. Но транспорты и «Поларштерн» можно было использовать только для обстрела береговых укреплений со стороны моря, из главного сражения они исключались. А «Ежовень» и трофейный «Консо» должны были обстреливать крепость Контамар с тыла, со стороны бухты Монсазо. В итоге для непосредственного боя обе стороны имели примерное равенство в корабельной артиллерии. Но существовала еще и береговая… Значительная часть бухты Монсазо контролировалась четырьмя сильными батареями, расположенными в замке Контамар, у дворца Эрлизор, в районе тюрьмы Призон-дю-Мар и в Адмиралтействе. Еще покаянцы, если не растеряются, имели возможность посадить на шлюпки солдат столичного гарнизона и предпринять крайне опасную попытку абордажа.
И, наконец, — последнее, самое страшное. Никто не мог предсказать, не подойдут ли во время боя многочисленные корабли адмирала Василиу, который наверняка пылал желанием расквитаться за очень скверное поражение в бухте Пихтовая.
В общем, сумма всех неблагоприятных обстоятельств казалась столь внушительной, что заставила бы большинство здравомыслящих командующих отказаться от операции. Вероятно, так же поступил бы и гросс-адмирал. Если бы курфюрст Поммерна не сказал, провожая его эскадру:
— Уолтер! Помни, что у тебя есть право отказаться от всех своих задач кроме одной, главной. Ты должен взбесить Пресветлую до такой степени, чтобы она напала на нас раньше, чем это сможет сделать Магриб. Иначе всем нам придется худо. Двойного удара Поммерн не выдержит.
Адмирал считал, что победы в Пихтовой для взбешения бубудусков недостаточно. Если что и могло разом лишить благоразумия всю военную верхушку империи, так это удар по ее голове, по Ситэ-Ройялю.
* * *
Идея выглядела более чем смелой. Но офицеры штаба пришли к следующим выводам.
1) Июльскими ночами погода в бухте Монсазо практически не бывает безветренной. Риск штиля минимален, а вероятность продолжительного штиля почти исключена. (Прочитав выражение «почти исключена» Мак-Магон поморщился, но ничего не сказал.)
2) Используя трофейный «Консо», можно внезапно высадить десант на острове Дабур и попытаться взорвать главный пороховой погреб Контамара. Это должно вызвать обрушение башни Громоглот, в которой установлена основная часть артиллерии, прикрывающей Северный пролив. Учитывая эффект внезапности, шансы на успех имелись. Однако удержать замок с гарнизоном в шесть тысяч солдат штурмовая партия не в состоянии. Сразу после диверсии она должна отойти на корабли.
3) По крайней мере один патрульный корабль (корвет или фрегат) удастся уничтожить еще до начала основной битвы.
4) Противник не может ожидать столь дерзкой атаки. В первый момент неизбежны если не паника, то неразбериха. Особенно если удар нанести во время празднования Пресветлой Ночи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});