Быстрицкой был ужасный, без детей и родственников, под опекой чужих людей, и ссоры вокруг денег и наследства, об этом писали в течение всего года…
Параллельно с Быстрицкой ТВ смаковало судьбу Джуны, целительницы вождей, после смерти Вахи (сына Вахтанга) вся ее жизнь пошла наперекосяк. Слава и деньги обернулись прахом. Она умерла 8 июля 2005-го.
Молодая писательница Алина Ганиева выпустила книгу о Лиле Брик и попутно затронула Маяковского: мало читал, мало знал, был малообразованным, писал с орфографическими ошибками, увлекался бильярдом, рулеткой и картами, ну и т. д. Не пример для подражания. Нет, с великими надо обходиться поделикатнее, я уж точно никого не топчу ногами…
И, кстати, принят закон о недопущении оскорбления власти (закон Клишаса) – только хвалить и возносить до небес!..
А 20 мая в «Новой газете» еще интервью Троицкого, в нем он разошелся по поводу Сергея Доренко: «крестный отец всех зловещих кликуш и хамов, оккупировавших русский телеэкран при Путине… “мочил” Примакова, Лужкова и всех, кого занесут в список инфосмертников, за ДЕНЬГИ…» Лихой Артемий, лихой!.. И молодой еще, годится мне в сыновья (16 июня 1955). И это совсем другая журналистика…
9 мая – с каждым годом все громче и громче празднуется праздник Победы. Побед у нынешнего режима нет, все больше неудач и провалов. Поэтому оседлали, как коня, май 1945 года и гарцуют, вот, мол, мы – такие победители! Но нынешние не победители, а пораженцы и губители России. И знак небес: 5 мая в Шереметьево при посадке загорелся, как факел, распиаренный отечественный «Суперджет». Погиб 141 человек. «МК» написал, что снова «страшные вопросы», почему и кто виноват? Ответов нет, один лишь раздутый до крайних пределов «дух победителей», и не стыдно, не совестно?.. Те из 45-го – победители, а кто вы, якобы вставшие с колена…
Из 27 лет послесоветской истории Россия вела и продолжает вести продолжительные войны: 3,5 года велась первая чеченская война, 9 лет – вторая, 3,5 года – в Сирии, 5 лет гибридной войны на Украине. «Испепелители» – материал Славы Тарощиной. И еще публикация «Дожить до расстрела».
В царской армии за период 1905–1917 было расстреляно 3.087 своих солдат и офицеров. В СССР количество смертных казней на фронтах Второй мировой войны возросло во много раз – 157.593, в США – всего 146 случаев, в Англии – 40… А сколько убитых в боях, плененных воинов и попавших затем в отечественный ГУЛАГ – а сколько!.. День Победы – это праздник со слезами на глазах…
21 мая – газеты полны подробностями разбившегося на мотоцикле 59-летнего Сергея Доренко. Не хочу копаться в его феерической судьбе. Торжественно прошел День пионерии: пионеров одели в камуфляж, и они давали клятву отдать жизнь за родину, то есть за самовластный державный режим, что ли? И очень подходят новые строки постоянного автора «Новой газеты»:
У нас при нынешнем режиме,
При нашей тусклой полосе
Скомпрометированы все.
Так тухло мы еще не жили,
Какой уж там СССР…
Интересно, издаст ли Быков книгу своих политических сатир, найдет ли он смелое издательство?.. Ну, а я не в медиапространстве, а исключительно на домашней арене, а точнее, печатаю на кухне. Первый том дневников и воспоминаний «О СССР – без ностальгии» готов. И уже в работе 3-й том, с условным названием «В тисках империи» (2000-е годы). Ну, а 2-й том «Лихие 90-е» просто надо перепечатать из самиздата в офиздат.
И еще событие: поехали с Ще смотреть на возрожденный стадион «Динамо». Входишь и попадаешь в торговый центр (коммерция наступает на футбол). Ще от переполненных чувств подошла к охраннику и сообщила, что Юрий Николаевич был на стадионе 70 лет назад, 2 мая 1949 года, на матче «Динамо» – ЦСКА. Охранники никак не реагировали на эти слова и совсем не знали, кто такой этот Юрий Николаевич. А Ще была уверена, что Юрия Николаевича, как и Льва Николаевича, должны знать все культурные люди в России. Но боюсь, что и Толстого уже не все знают. Другое дело: Пугачеву, Киркорова, военного министра Шойгу и еще кого-то знают, а что касается писателей, то зачем они нужны вообще?..
Скучно и тошно жить на этом свете, господа! Режим и культура разошлись, как в море корабли…
29 мая – осточертела политика: и якобы дружба двух президентов «братьев по оружию и газу» – Путина и Реджепа Эрдогана, и, как говорится в скобках – «А мы чего-то еще производим? И где ивановский текстиль и тульские пряники и где ленты для пишущих машинок?» Ответа нет: все кануло и исчезло… Вот и в Англии ЧП: отставка Терезы Мэй, так и не ставшей второй Маргарет Тэтчер…
25-го Эдик по традиции свозил нас в кафе «Чайковский». Все вкусно, все хорошо, да еще немного подкинул денег для будущей книги. Все вроде бы ничего. Но когда мы шли с Эдуардо к машине, неуверенно семеня ногами, то у Ще глаза округлились: боже мой! На этих постаревших лошадок на ипподроме никто не сделает ставок…
19 июня – две недели не прикасался к текущему дневнику и занимался олитературиванием дневниковых записей за 2001 год, нужна приправа для остроты: уксус, лук, перец, зелень. И как можно меньше быта и нездоровья. Во дворе поставлен пугающий щит с объявлением о капремонте дома, но пока все тихо… А Ще тем временем ходит по глазным врачам и делает очередные дорогущие уколы (пока по квоте), набирать текст книги уже не может… Надо с горечью признать, что мы оба уже старые, и, кроме Эдуарда, никто нам не помогает, детей нет, родственники в таком же безотрадном положении, и что будет дальше? Стараемся не думать… Хоть телефон не молчит, звонят многие, но все это так, не более чем треп, или, скажем по-английски, ток, просто разговор о том и о сем…
В стране разгул полицейщины: схватили на ровном месте журналиста Ивана Голунова, подбросили ему наркотики, и вот уже «дело». Провокация как способ борьбы с инакомыслием. Коллеги-журналисты бросились его выручать и выручили.
В «Новой газете» (5 июня) Алексей Поликовский написал резкий материал «Запретный оплот» с подзаголовком «Государство – против времени, против истории, против страны и против людей». Если вспоминать все запретное, то это будет кунсткамера бреда. «Медный всадник» Пушкина был запрещен лично Николаем Первым. «Конек-Горбунок» Ершова запрещался царской цензурой, а потом и советской… Книги Солженицына запрещали, осуждали, шельмовали, за их распространение выгоняли с работы, таскали на допросы и сажали в