прижав к себе драгоценное наследство, Фрая выключила свет и легла в кровать. Спала на удивление крепко, кошмары не мучили, и настроение утром оказалось приподнятым. Девушка положила находку вместе со своим личным дневником в сумку и спустилась на завтрак.
Мужчины проснулись намного раньше. И еду приготовили, и на крыльцо вышли, чтобы не разбудить голосами спящих женщин. Тиалина явилась последней, зевая, уже когда Фрая доедала завтрак. Несмотря на сонное состояние, её причёска и одежда выглядели безукоризненно,
Фрая решила с вопросами к ней не приставать, и тоже вышла на улицу. Девушку мучило любопытство — сияют или погасли кристаллы? К тому же голоса мужчин стали громче, в них слышалось недовольство. Шагнув на крыльцо, Фрая хотела было спросить, в чём дело, и осеклась, увидев причину возмущения.
В паре шагов от входа, отставив ногу и опираясь на трость, в горделивой позе стоял одетый в дорожный костюм Даргис Хрустального Замка. Тот самый инспектор СКД, от которого вчера так удачно удалось избавиться.
— Что привело вас сюда? — хозяйка встретила нежданного гостя претензией. — Мне казалось, мы всё выяснили, и повода для повторного визита нет.
— Вчера не было, сегодня появился, — и не подумал отступить Даргис. — Мне сообщили о странных личностях, которых заметили вчера вечером вблизи дома на скалах. Сюда давно никто не ходил, крайне подозрительная активность. Вдруг преступники облюбовали это место для тайных встреч? Вот я и проверяю. Между прочим, о вашем благе забочусь, Фрайяна.
Помощник управляющего покосился на сердитую хозяйку, которая густо покраснела, не понимая, как можно быть настолько навязчивым! И проворчал:
— Светлейшая вправе ходить куда ей будет угодно. А нарушителей среди местных не бывало никогда. Наш покойный светлейший силу имел такую, что до сих пор его внушение не ослабло. Хотя времени прошло немало. Иные помещики вон в году не один раз подновляют.
Даргис невольно поморщился от явного акцента на уровне одарённости династии Сияющего Ущелья, но тут же взял мимику под контроль и безразлично пожал плечами. Мол — служба, я тут ни при чём.
Фрая тяжко вздохнула, понимая, что ничего не поделаешь. Невольно оглянулась, когда на крыльцо вышла Тиалина.
— Снова вы? — удивилась женщина. И прежде, чем Фрая успела вставить хоть слово, зачастила: — Неужели у вас личный интерес к Фрайяне? Так часто оказываетесь рядом! Учтите, я слежу, чтобы всё было в соответствии с традициями. Или вы забыли, что о свидании следует заранее предупреждать?
— Свидание? — ухватился за её оговорку Даргис. И воспользовался ситуацией, переиначив нотацию: — Какая интересная мысль. Я не против. Пожалуй, провожу вас в поместье.
Фрая мысленно выругалась. Она и бы и вслух это сделала, но не хамить же, посылая инспектора в самую отборную грязь Радужной Топи?!
Пришлось вид принять невозмутимый и терпеть назойливого кавалера.
Принимать его помощь на спусках. Выслушивать замысловатые комплименты по поводу внешности и нетипичных для женщины намерений лично заниматься делами поместья. Игнорировать намёки на брак, уводя разговор в другое русло.
Фрая полагала, что её безразличия будет достаточно, чтобы мужчина сделал правильные выводы и отступил. Вот только ошиблась. Прощаясь возле особняка, Даргис учтиво поклонился, хитро посмотрел на Тиалину и сообщил:
— Предупреждаю, я завтра намерен повторить попытку очаровать неприступную Фрайяну.
Фрая, памятуя, что она теперь высшая, скандалить не стала. Да, упорство Даргиса было неприятным, но и плохого он ничего не сделал.
— Вот теперь вы видите, какими должны быть традиционные ухаживания, — добавила аргументов в его защиту Тиалина. — Это приятнее, чем спонтанные, поспешные действия. Вы знаете, чего ждать, и в какой момент. Можете заранее подготовиться.
Фрая махнула рукой — свидание ещё ничего не значит. Может, мужчине со временем самому надоест отсутствие перспектив.
На следующий день утром Даргис вновь заявился в поместье. В холле дождался, когда Фрая и её компаньонка спустятся. И протянул девушке охапку сиреневых цветов, подтвердив слова Тиалины, что умеет ухаживать правильно.
Для любой высшей цветы стали бы поводом для радости, но у Фраи они вызвали неприятную ассоциацию — она вспомнила попытку Индора задобрить её цветами накануне неудачного побега из академии. А когда его уловка не удалась, последовал удар парализатором и попытка насилия...
Разумеется, сейчас ей ничего не угрожало, но Фрая, принимая букет, не удержалась от сокрушённого вздоха. И закономерно получила вопрос:
— Что вас расстроило в моём подарке?
— Подарок красивый. — Девушка, которая всегда жалела сорванные растения, не стала раскрывать истинную причину и обошлась общими фразами: — Дело в моих привычках. Я предпочитаю любоваться живыми цветами, а эти вскоре увянут.
— Не увянут, я их в вазу поставлю, — вмешалась Тиалина и вопросительно посмотрела на гостя. — А вы...
— А мы, с вашего одобрения, прогуляемся по окрестностям поместья, — с энтузиазмом продолжил её фразу Даргис. — Погода хорошая, не вижу смысла сидеть в особняке.
Фрае не хотелось, чтобы он задерживался в доме. И она без возражений пошла к выходу, а затем по дороге в направлении холма, чувствуя, что мужчина идёт следом.
К вопросу о подарке она бы не вернулась, вот только Даргис не унялся:
— Фрайяна, не думаю, что судьба растений должна вас волновать. Такое у них предназначение — радовать глаз, для этого их и выращивают, чтобы заменить свежими. В нашем мире всё служит своей цели. Никого же не смущает, что вместо обветшавших домов построят другие, техника станет более совершенной. Низших мы тоже заменяем. От отслуживших своё вещей принято избавляться.
Фрая и при одном упоминании цветов уже почувствовала неприязнь, а когда речь зашла о низших, рассердилась.
— Я привыкла ценить вещи. И уж тем более жизнь мирян. Вас не смущает, что меня долгое время считали уроженкой Чёрного Мира? И в академии намеревались мной воспользоваться. Получается, сейчас только благородное происхождение отделяет меня от разряда отслуживших своё вещей?
— Вы о чём, Фрайяна? Это несопоставимые понятия. Главное, кто вы есть. От генетики никуда не денешься, дар возьмет своё. Мы же высшие и вправе пользоваться всем, что нам доступно. Наше предназначение иное, уникальное. Нам от природы дана способность внушать, чтобы мы ей пользовались. Разве я не прав?
— Способность-то дана. Только пользоваться ей можно по-разному. От власти и вседозволенности легко потерять голову.
Фрая имела в виду, что неизбежна моральная деформация сознания высших, которые превозносят себя и создают комфорт любыми способами. Она и сама боялась превратиться в подобное чудовище, когда обнаружила у себя дар