Когда я просыпаюсь, то первым делом хватаюсь за голову. Такое чувство, что там разыгрывается сражение, в котором используют пороховые пушки. И еще какой-то стук с ума сводит. Встаю с постели, иду к окну, по пути прихватываю пробирку с красной жидкостью и выпиваю ее. Шефин сказал, что мне нужно пить одну красную утром и одну перед обедом.
— Кто там стучит!? — грозно кричу я, открывая ставни.
Возле моей двери вертится Александр. Он смотрит наверх, машет мне рукой.
— Только тебя мне не хватало, — громко возмущаюсь я и тут же расплачиваюсь за повышенный тон усилением головной боли.
— Доброе утро, Марша! — Александр продолжает махать мне рукой. — Я хотел узнать, ты любишь цветы?
— Что?
— Ты цветы любишь?
— Дурак, ты приперся в такую рань, чтобы спросить, люблю ли я цветы?
— Да!
— Допустим.
— А какие цветы ты любишь?
— Слушай, отстань, а? Мне и без тебя тошно.
— Можно я зайду?
— Зачем?
— Ну, я могу сделать так, чтобы тебя перестало тошнить.
Этот проныра не уйдет отсюда, пока полностью не изничтожит мои нервы, коих у меня осталось совсем чуть-чуть.
— Заходи…
— Я сейчас!
Большинство людей в деревне знают, что я не запираю дверь на замок, и думаю, для господина алхимика Александра тоже не составит труда выяснить это методом поворота дверной ручки. Вскоре на лестнице раздается шум шагов, каждый из которых отдается в моей голове настоящим взрывом. О боги, я больше не буду пить… Знаю, что каждый раз я обещаю им одно и то же, а потом, как только завижу бутылку вина, сразу же нарушаю данное слово, в надежде, что на утро не будет так плохо, да и богам-то, на самом деле, плевать на мои обещания.
В дверь моей комнаты стучат.
— Входи, давай, — хрипло отвечаю я, усаживаясь на кровать.
— Плохо выглядишь. Тебя, случаем, не тошнит?..
— А ты доктор что ли? Нет, Шефин доктор, а ты, — я пытаюсь найти самое подходящее описание, которое могло бы оскорбить Александра до глубины его души, но не придумав ничего лучше, говорю — Алхимик!
— Вот именно! Скажи, а ты вчера много выпила?
— Ой… — только одно воспоминание о вчерашнем вине вызывает смуту в желудке.
— Понятно, — быстро отвечает Александр. — А это что? — кивая на мои разноцветные лекарства в пробирках, интересуется он.
— Шефин дал, сказал, что нужно принимать.
— Не возражаешь, если я посмотрю?
— Делай что хочешь, только не шуми.
Александр принимается изучать мои лекарства. Он внимательно осматривает каждую пробирку, капает себе на палец чуть-чуть каждого вещества, чтобы попробовать его на вкус, и приходит к какому-то заключению, ясному только ему. Доставая из кармана своих штанов спичечный коробок, алхимик отсыпает из него в пробирку с синей жидкостью порошок, который напоминает мне костную муку. Идет какая-то алхимическая реакция, и цвет жидкости меняется с синего на голубовато-зеленый.
— Вот, выпей, — Александр протягивает мне пробирку с жидкостью.
— Не, — я отодвигаю ее рукой, — я не знаю, что ты туда подмешал, и пить я это не буду.
— Тебе станет легче, поверь.
— Ладно, — я выхватываю пробирку из рук алхимика, — если я умру, то моя смерть будет на твоей совести, понял?
— Угу.
Я закрываю глаза и, мысленно попрощавшись со всеми, кого я знаю, и, на всякий случай, в который раз предав проклятиям своих врагов, залпом выпиваю жидкость. На вкус она сладковата, но кажется, что там присутствует и некая горчинка. Затем то самое похмелье, которое выбрало в качестве поля битвы мою голову, проигрывает и отступает. Сознание проясняется, мутность в глазах сходит на нет.
— Ох, — выдыхаю я. — Что это было?
— Ну, — судя по лицу Александра, он доволен результатом своей работы, — я же алхимик, я многое умею…
— Ладно, моя ненависть по отношению к тебе слегка поубавилась. Продолжай в том же духе, и когда-нибудь, может быть, я смогу смотреть на тебя и даже говорить с тобой без рвотных рефлексов.
— Хе, понял, — улыбаясь, отвечает Александр.
— Слушай, мне сообщили, что перед тем как Гросс исчез, вы о чем-то говорили…
— Да…
— И о чем же?
— Если у тебя есть время, я могу подробно рассказать все, включая и историю моей жизни.
— Ну, — я кошусь в сторону пустой бутылки вина. — Наверное, это займет много времени…
— В принципе да…
— Может, тогда сходишь в лавку и прикупишь чего-нибудь пожевать? А?
— Эм-м… — Александр удивленно смотрит на меня. — То есть ты выслушаешь меня, если я куплю тебе что-нибудь поесть?
— Да, и еще выпить прихвати. Думаю, наши глубокоуважаемые старосты отвалили тебе не один мешок золота, чтобы ты стал деревенским алхимиком.
— Ладно, сейчас все сделаю…
— Стой… а как же твой сын?
— Он сейчас в больнице, господин Шефин решил, что ему нужно отлежаться еще дня два-три, прийти в себя.
— А, ну тогда понятно.
— Колбаса, колбаска, колбасочка моя, — припеваю я, разглядывая принесенную Александром провизию.
— С тобой все в порядке? — с опаской спрашивает тот.
— Ага, — я продолжаю осматривать ряды всяких вкусностей. — И… всего одна бутылка вина?
— Ну, не думаю, что тебе стоит пить, да и…
— Эх, — я машу рукой, — ладно, и на том спасибо. Ну что ж, начинай свою историю.
— Только вот сначала ответь мне на один вопрос, — лицо Александра принимает серьезное выражение, — у тебя есть или была мечта?
— Выйти замуж.
— Это твоя мечта? — насмешливо переспрашивает алхимик.
— Сейчас как дам в глаз, — для пущей угрозы я трясу кулаком.
— Ладно, понял. У меня, знаешь, была мечта стать алхимиком. Настоящим алхимиком, который смог бы вытворять такие чудеса…
Комната, которая больше походила на склад библиотеки, просто трещала по швам от неимоверного количества книг. Они были повсюду: на столе, на постели, в книжных шкафах. В общем, книг было много, и все они были об алхимии. А жил в этой комнате паренек одиннадцати лет, который мечтал стать, ну если не самым лучшим алхимиком в мире, то хотя бы номером два.
Целыми днями он штудировал книги, ставил опыты, которые порой заканчивались травмами, но, несмотря на это, продолжал свое дело. Усердный малый, усердный, вот только родители не одобряли этих его порывов. Они хотели видеть в своем сыне влиятельного чиновника или уважаемого экономиста, но никак не алхимика. Попытки привить мальчику интерес к другим областям не дал никаких результатов. Тот лишь твердил: «Я хочу стать алхимиком!». Родители, уже было свыклись с мыслью, что их сын навсегда пропал в океане науки, внезапно получили интересное предложение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});