Аренор принял нового короля без дара скрепя сердце. Однако измененная вскоре после коронации система налогообложения пришлась аренорцам по душе, добавив в пользу Эрика несколько очков. Чего нельзя было сказать о востоке страны: бунты там вспыхивали один за другим. Эрик тяжело пережил первые из них, когда пришлось казнить зачинщиков, но понимал, что оставить их в живых — окончательно потерять авторитет, а в дальнейшем и корону.
Не то чтобы Финистер полюбил трон, но он искренне хотел что-то изменить, сделать жизнь аренорцев лучше. И потому сдаваться не собирался.
— Не появилось идей, как перетянуть на нашу сторону лорда Борхуса? — спросил король напоследок.
Борхусы — самое влиятельное семейство на востоке, даже наместник не решается с ними спорить. И они не жаловали нового короля. Если бы Борхусы выступили за Эрика, очень многие бы прислушались к их мнению.
Нэйт отрицательно покачал головой.
— А что Малый Совет?
— Я уже принял их рекомендации по поводу запада, я не могу разорваться еще и на восток.
Нэйтан нахмурился.
— Не понял. Что я пропустил?
Эрик вздохнул и признался:
— Я дал слово, что женюсь на дочке лорда Робердона.
Нэйт изумленно моргнул.
— Я ошибаюсь, или она у него всего одна, и малышке Лауре всего девять?
Финистер уставился куда-то в стену, побарабанил пальцами по столу.
— В этом году ей будет десять, — пробормотал мрачно.
— Бедная девочка, — покачал головой Нэйт. — Знал, что в высшем обществе дикие нравы, но чтобы настолько…
Эрик удивленно посмотрел на него, потом понял, о чем он.
— Нет! — воскликнул в праведном гневе. — Я не собираюсь жениться на десятилетней девочке! По договору мы женимся еще через десять лет, а за год до свадьбы она приезжает в мой замок для более близкого знакомства.
— Ну-у, — протянул Нэйт, — десять лет — большой срок. Многое может случиться.
— Например, меня убьют, и мне не придется жениться? — хмуро поинтересовался Эрик.
Нэйт развел руками в воздухе.
— И это тоже.
— Иди к черту, — огрызнулся король.
Нэйтан усмехнулся, но быстро собрался и стал серьезным.
— А если с Борхусом провернуть ту же штуку?
Φинистер покачал головой.
— Уже думали. Ему семьдесят. Все семь дочерей и пятеро сыновей давно имеют свои семьи.
— Внуки?
— Внучки, — вздохнул Эрик. — А я уже дал слово Робердону. А кроме как породниться со мной, его ничего не устроит.
Так вот же оно…
Нэйтан помедлил. Это казалось жестоким, но Эрика уже настолько отравила ему жизнь, что он потерял к ней всякое сочувствие.
— Ты что-то придумал? — прочел Финистер по его лицу.
— Да, но тебе не понравится, — предупредил Нэйт.
— Говори, — король немедленно отмел все оговорки.
— Твоя сестра.
— Что — моя сестра? — в первое мгновение не понял Эрик. Потом его лицо вытянулось. — Нэйт, ему семьдесят, ей — двадцать. Полвека разницы.
— Я умею считать.
Финистер снова постучал пальцами по столу.
— Я не могу с ней так поступить.
— А смотреть, как твою страну рвут на части, можешь? — язвительно поинтересовался Нэйт. — Не верю, что никто из Совета не сделал тебе такого предложения.
Король покачал головой.
— Никто.
— Тогда гони их в шею, — искренне высказался Нэйт. — Решение очевидно. Примешь ты его или нет — твое дело, но чтобы из десяти человек никто не озвучил элементарные выводы — извини, они либо дураки, либо не на твоей стороне.
Финистер стал еще мрачнее.
— Я подумаю, — пообещал, но его взгляд явно давал понять, что он никогда не выдаст родную сестру за старика ради блага королевства.
— Как знаешь, — пожал плечами Нэйт, уже не думая об Эрике, а планируя, что нужно обратить большее внимание на Малый Совет и входящих в него людей.
— Полагаю, состав Малого Совета после этого изменился, — предположила Катрина, все еще сжимая его ладони. От них шло спасительное тепло в этом холодном подземелье.
— Угадала, — кивнул Нэйтан.
— И что было потом? — спросила с любопытством.
— А потом, — его лицо посетила невеселая улыбка, — потом все полетело к чертям.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Катрина сглотнула.
— Побоище в Элее, — прошептала уверенно.
— Побоище, — повторил за ней с отвращением в голосе, — в Элее.
Катрина крепче сжала его руки.
— Послушай, — заговорила быстро, смотря прямо в глаза, — я уже поняла, что там произошло нечто ужасное. Ты можешь просто рассказать мне на словах, и я поверю тебе. Нет необходимости переживать это снова.
Она правда это сказала? Поставила его чувства превыше приказа короля?
Нэйт приподнял брови, очевидно, подумав о том же. Потом покачал головой.
— Я обещал тебе все показать. А свое слово я привык держать.
Катрина закусила губу, смотря на него. Он принял решение, и отговаривать было бесполезно.
— Тогда хорошо, — кивнула.
— Я уже говорил, — напомнил Нэйтан. — Я хочу, чтобы ты не узнала, а чтобы поняла.
— Л-ладно, — голос дрогнул. — Я готова. Ты покажешь мне это сегодня?
Пожал плечами.
— Если хочешь, но тогда провозимся до ночи.
Катрине некуда было спешить: Лауре эти дни не до нее, платье к балу готово, а с королем она уже встретилась утром.
— Я не против, — согласилась. — Давай уже покончим с этим.
— Давай покончим, — эхом отозвался он.
И ее закружило в водовороте чужих воспоминаний.
ГЛАВА 39
Еще одна неделя.
Еще один подавленный бунт на востоке.
Еще одна встреча с принцессой, на этот раз закончившаяся скандалом, криками и проклятиями с ее стороны. Нэйтан уже всерьез подумывал, что следует предложить Эрику не выдать сестру замуж, а лечить — долго и принудительно.
Вечером он, как всегда, переместился во двор домика Лиссаны. Под ногами хрустнули осколки посуды.
В лучах заходящего солнца Нэйт удивленно рассматривал двор: битая посуда, перевернутый сундук, вытоптанная трава.
Сердце ушло в пятки. Почему она не вызвала его?
— Лисса! — Нэйт взбежал по ступеням крыльца.
— Не кричи. — Лиссана появилась из комнаты с совком и веником в руках. Перед ней в воздухе висел магический огонек, освещающий пространство вокруг.
Он выдохнул с облегчением.
Дом Карлоса, разбросанные, разбитые вещи — воспоминания вдруг стали такими реальными.
— Ты в порядке? — Шагнул ближе, взял ее лицо в ладони.
— Я-то в порядке. — Нэйт удивленно вскинул брови, когда она оттолкнула его. — А со своими пассиями разберись.
— Чего? — Вот теперь он чувствовал себя полным дураком.
— Того, — передразнила Лиссана и с чувством швырнула совок в сторону.
Шмыгнула носом, но сдержалась и не заплакала. Прошла мимо, вышла на улицу и села на крыльцо, прямо на ступеньки.
Нэйтан последовал за ней.
— Объяснишь?
Девушка подняла на него глаза.
— Присядь, что ли, — попросила.
Нэйт сел на ту же ступень.
— Если ты сейчас мне все не объяснишь, я нагло считаю все из твоей головы, — предупредил серьезно.
Лиссана прищурилась.
— А как же то, что ты обещал этого не делать?
— Это чрезвычайные обстоятельства, — огрызнулся Нэйт.
Он настолько испугался, проведя параллель со своим возвращением в поместье Дьерти в тот роковой день, что теперь не был настроен на долгие беседы. Ему нужно было знать, что произошло, и немедленно.
Лиссана удивленно распахнула глаза, что-то прочтя в его лице.
— Ты что, правда за меня испугался? — Протянула руку, переплела пальцы с его. — Со мной все в порядке. Они меня не тронули.
— Они?
— Инквизиторы.
Нэйтан напрягся еще больше.
— Что им было надо? Они узнали, что ты мне помогла избавиться от тел той четверки?
— Не-е-ет! — она так возмутилась этому предположению, словно считала это совсем невозможным. — Конечно, нет, — добавила спокойнее. — Они сказали, что к ним пришла какая-то женщина и написала жалобу, что я ведьма, увела у нее мужчину, опоила приворотным зельем.