Когда Абай со своими учениками вернулся на квартиру на улице Ленина, Нигматулин был уже там. Не снимая пальто, Абай прошел в комнату и, указав на Талгата, приказал: «Бейте этого предателя». «Обкуренные» ученики (в секте весьма широкое хождение имели наркотики) набросились на артиста. Удары сыпались один за другим. «За что?» – успел только спросить Талгат, прикрываясь руками. Бьющих было трое, и Нигматулин, чемпион Узбекистана по карате, мог бы легко разделаться с ними без посторонней помощи. Но приказ отдал его учитель, ослушаться которого Нигматулин не смел. Он думал, все это продлится недолго, учитель одернет своих учеников, как только увидит, что Нигматулин смирился. Однако конца побоищу видно не было. Вошедшие во вкус истязатели наносили удары все сильнее и изощреннее. Бил Нигматулина и его учитель – Абай. Как рассказал на суде один из истязателей: «Талгат лежал на полу, не защищался. Абай разбежался и ударил. Как по мячу. Будто пробил пенальти. И тут все поняли – всё. Это убийство!..»
Избиение актера продолжалось с двух часов ночи до десяти утра с небольшими перерывами. Соседи, которые слышали крики убийц и стоны жертвы, несколько раз звонили и стучали в дверь квартиры художника, требуя прекратить безобразие. Когда это не помогло, вызвали милицию. Наряд прибыл оперативно и застал в квартире разгоряченных молодых людей. На вопрос: «Что здесь происходит?» – хозяйка ответила, что отмечается защита диссертации ее мужа. Милиционеры обошли квартиру и ничего подозрительного не обнаружили. Между тем Нигматулин заперся в ванной и молчал, надеясь в дальнейшем на снисхождение своего учителя. Пробыв в доме еще несколько минут, милиционеры уехали. А избиение возобновилось с новой силой. В итоге от этих побоев Талгат Нигматулин скончался. Его предсмертная агония длилась около часа.
Поняв, что произошло непоправимое, хозяева квартиры бросились заметать следы: замыли все кровавые пятна на полу и обоях. Пытались они оживить и Нигматулина, делая ему искусственное дыхание и прямой массаж сердца. Но все было напрасно: Нигматулин хотя и был еще жив, но на все попытки привести его в сознание не реагировал. Тогда хозяева позвонили своему знакомому доктору, надеясь, что, быть может, он поможет. Но и тот лишь развел руками. И предложил вызвать «Скорую помощь».
В 13 часов 22 минуты на Вильнюсскую станцию «Скорой помощи» поступило сообщение о том, что на улице Ленина умер человек. Прибывшие по вызову врачи констатировали смерть от множественных побоев. У Т. Нигматулина на теле обнаружили 119 повреждений, из них 22 – в области головы. У пострадавшего были сломаны четыре ребра с правой стороны груди, сломан нос, произошло кровоизлияние под мягкую оболочку мозга и желудочка с последующим развитием травматического шока. Хозяйка квартиры объяснила все просто: знакомого на улице избили хулиганы, он с трудом добрался до их дома и здесь скончался. Преступники еще лелеяли надежду, что все для них обойдется. Но даже врач, выслушавший эту версию, тут же в ней усомнился: ведь в подъезде не было ни единой капли крови. Всех вскоре арестовали.
Суд над убийцами состоялся через год после трагедии. Абай Борубаев получил 15 лет тюрьмы строгого режима (в заключении он умрет от туберкулеза); Мирза Кымбатбаев – 12 лет; Владимир Пестрецов – 13 лет. Получили свое и остальные участники преступления.
Чуть позднее, во времена гласности, пресса подробно освещала это преступление. Можно сказать, оно имело большой общественный резонанс и вызвало массу кривотолков. Некоторые из писавших пытались найти причину случившегося в политике. Так, журналист В. Стрелков в журнале «Человек и закон» написал следующее: «Именно секретным службам империализма подыгрывают Мирзабай, Абай и многие другие, выдающие себя за экстрасенсов, телепатов, занимающихся ворожбой и знахарством и готовящих плодотворную почву для посева на ней ЦРУ и другими империалистическими спецслужбами ядовитых злаков антикоммунизма и антисоветизма, мистики и мракобесия».
В самом деле, западные спецслужбы, особенно в преддверии перестройки, заметно активизировали свою деятельность в СССР и были заинтересованы в появлении таких людей, как Мирза и Абай. Однако было бы наивным думать, что только они уводили миллионы советских людей в сторону от официальной идеологии. С еще большим успехом это делала и сама власть, особенно в последние годы брежневского правления – в эпоху так называемого всеобщего пофигизма.
Между тем в смерти Нигматулина можно найти предпосылки… будущего развала страны. Об этом говорит как время совершения преступления – за месяц до прихода к власти Михаила Горбачева, так и ряд других фактов. Например, следующих.
Приход к власти Андропова активизировал борьбу с негативными явлениями в жизни страны. В частности, борьбу с коррупцией. И начал ее новый генсек… с Узбекистана. Возникло так называемое «хлопковое дело», которое чуть позже стараниями центральной власти было переименовано в «узбекское». Большей несправедливости по отношению к целому народу трудно было себе представить. С этого момента слово «узбек» для миллионов советских людей стало синомимом слова «коррупция». Так Центром был сделан первый серьезный шаг к разжиганию сепаратизма, к тому, чтобы жители многомиллионной республики (а вслед за ними и жители других регионов) всерьез задумались: а нужен ли нам такой СССР? Аккурат в это самое время и погиб Талгат Нигматулин – узбек по национальности, сумевший стать кумиром для всей многонациональной страны. То есть человек, ставший визитной карточкой Узбекистана в общенациональном масштабе, был жестоко умерщвлен руками людей, олицетворявших собой центральную власть.
Более того, Центр сделал все от него зависящее, чтобы убийцы не понесли максимально сурового наказания: никто из них не был приговорен к высшей мере, хотя факты многочасового умерщвления популярного актера вызвали ужас у всех, кто присутствовал на суде (один из заключенных даже сошел с ума прямо в зале суда). Оказалось, что можно хладнокровно и цинично на протяжении многих часов убивать человека и тебе за это дадут… от 10 до 15 лет тюрьмы. Для миллионов узбеков это было свидетельством того, что Центр руками своих сателлитов (литовцев) целенаправленно мстит Узбекистану за его «коррупционность». Ведь почти в то же самое время в Верховном суде СССР готовился широкомасштабный процесс по «узбекскому делу», где один из его участников будет приговорен к расстрелу всего лишь за мздоимство. И хотя суровый приговор впоследствии заменят на более мягкий, однако сам факт его оглашения вбивал последний гвоздь в крышку того гроба, где вскоре будет покоиться многонациональная дружба народов СССР.
Триумф и трагедия Сергея Герасимова
Между тем Талгат Нигматулин погиб буквально за месяц до смены власти в Кремле. 10 марта 1985 года из жизни ушел пятый по счету Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Черненко, и на его место пришел самый молодой член тогдашнего Политбюро (2 марта он отметил свое 54-летие) Михаил Горбачев. Рекомендовал его на этот пост патриарх Политбюро, глава МИДа Андрей Громыко, что отвечало чаяниям большинства либералов в парт– и госэлите СССР. Державники предпочли бы увидеть на этом посту другого человека – технократа Григория Романова, но у того влиятельного покровителя не оказалось (симпатизировавший ему министр обороны СССР Дмитрий Устинов скоропостижно скончался буквально накануне эпохальных событий – в декабре 1984 года). В итоге уже спустя четыре месяца новый генсек избавится от опасного конкурента: Романов будет отправлен на пенсию в возрасте всего-то 62 лет. Отметим, что сия участь не коснулась более старых членов Политбюро вроде Андрея Громыко (75 лет) или Владимира Щербицкого (67 лет). Что объяснялось вполне просто: они реальной угрозы для Горбачева не представляли.
Отметим, что приход к власти молодого генсека большинством общества был воспринят с энтузиазмом, поскольку люди к тому времени не только изрядно устали от ежегодных похорон (за последние три года один за другим из жизни ушли сразу три Генеральных секретаря ЦК КПСС), но и от имитации движения вперед. С приходом молодого лидера многим показалось, что теперь-то страна двинется навстречу долгожданным реформам. И движение действительно началось: уже в мае ЦК КПСС выпустил постановление о борьбе с алкоголизмом. Однако то, какими методами его претворяли в жизнь (вырубали виноградники, вырезали эпизоды с алкоголем из кинофильмов и т.д.), стало первым звоночком к тому, чтобы люди задумались: а тот ли человек руководит перестройкой? Однако эйфория от начавшихся перемен была настолько большой, что тогда этот звонок услышали лишь единицы.
Между тем антиалкогольная кампания, даже при всех ее плюсах, была первой широкомасштабной акцией… по развалу СССР, поскольку самым серьезным образом подорвала финансовую стабильность государства. Вот как это описывает историк И. Фроянов: