берет и…шутит?
Я начала поворачиваться. Мне необходимо было видеть лицо Феличита в этот момент. И лицо… того мужчины.
— Капитан семнадцатого отряда восточного района Столичного Воинства, — торжественно провозгласил Феличит, явно передразнивая дворцовых церемониймейстеров. — Ленс Ригель.
Мое сердце сжала ледяная рука. Я не успела повернуться полностью и теперь стояла вполоборота, дыша, как запыхавшийся пес, — тяжело и с присвистом.
Бывший воин Кислотного Воинства Города Смертников, бывший солдат Приграничного Воинства, один из воинов Чертовой Триады и именуемый господином Груже как дьявольское отродье. Тот, кто стоит пары сотен солдат.
Этот город имел сотни улиц, а в его грязном нутре копошилось бессчетное число жителей. Почему тогда в первый же день пребывания в Витриоле я наткнулась именно на него? На Ленса Ригеля?
Я с величайшей опаской глянула в сторону капитана.
Он стоял намного ближе, чем я предполагала. Протяни руку и дотронься до его плеча. И, возможно, лишишься руки.
Ленсу Ригелю было около тридцати, хотя, глядя на его рост — он был чуть выше меня, — и гладкое лицо, можно было ошибиться и принять его за юнца. Кожа без единого изъяна оттенком походила на алебастр и выглядела еще болезненнее в контрасте с угольно-черными прямыми волосами, по длине доходившими до мочек ушей. На широкий лоб падали укороченные локоны рваной челки, от каждого порыва ветра волосы челки разделялись на две части и разлетались к вискам. Прищур черных глаз и кривизну тонких бровей, переходящую в едва заметные морщинки на переносице, могли показаться демонстрацией абсолютного пренебрежения. Я же решила, что это обычное выражение лица капитана Ригеля. Этакое изначальное презрение, направляемое на всех, ибо кем бы вы ни были — властителем или чернью — все равно существует нечто, за что вас следует презирать. Высокие скулы, впалые щеки и прямоугольный подбородок делали его лицо несколько угловатым, как у незавершенной статуи.
Возраст выдавал взгляд. Во взгляде Ригеля не было злобы. Он словно давно преодолел это состояние, оставив его позади как занятие, бессмысленно поглощающее время. Но было нечто иное: отпечаток тяжести познания и жгучее внутреннее непринятие того, что предлагает жизнь.
Под глазами Ленса Ригеля залегли темные круги, словно он отвергал саму необходимость сна. Но усталым он не казался. Аура, окружающая мужчину была просто невероятной. Она не ужасала, она давила, как удушающее затишье перед разрушительным штормом. Почему же я не смогла ощутить его присутствия в такой близи? Хотя даже если бы он подошел вплотную, мой разум вряд ли бы забил тревогу. Он был незаметен, но когда находился на виду — вызывал дрожь. Он был как отрава, бесшумно впитывающаяся в кожу и лишь со временем проявляющая свою истинную смертоносность.
— Что за взгляд? — Ленс Ригель смотрел прямо в глаза. И мне стало по-настоящему страшно. Страшно смотреть в ответ. Страшно шевелиться. Даже страшно робеть.
Мрачность атмосферы разрушил Феличит. Он, покачиваясь и беспрестанно охая, доковылял до нас и, оценив высоту, на которую забрался, снова опасно качнулся.
— Капитан, можно я подержусь за вас? — Не дожидаясь согласия, юноша схватился за локоть капитана обеими руками. Феличит был на полголовы выше своего командующего, поэтому, чтобы приноровиться к его росту и вцепиться в его руку, юноше пришлось изрядно согнуться, оттопырив зад.
— Если ты боишься, зачем полез сюда? — В руке, на которой повис незадачливый подчиненный, капитан Ригель удерживал арбалет. После получения шумного довеска он переложил оружие в правую руку, а затем, не складывая его в более компактную форму, подцепил ложем к креплению на бедре. Судя по всему, он не исключал вероятности возобновления стрельбы. А если вспомнить, кто был его последней мишенью…
— Леди решила сбежать от меня по крышам. Пришлось догонять. — Феличит задорно улыбнулся мне. Опора в виде капитана изрядно его взбодрила. И он продолжал вести себя так, как будто мы совершали совместный променад.
— Надо же. — Ригель вновь взглянул на меня с тем же выражением всеобъемлющего презрения.
А я не посмела даже догадываться, какого рода мысли возникли у него в тот момент. Он был недоступен для моего анализа, как черный квадрат на холсте, глубина смысла которого могла лежать как на поверхности, так и скрываться за гранями тысячи второстепенных идей.
— Ты, — мужчина вытащил из ножен за поясом кинжал и указал им на меня, — иди к краю крыши.
— Не бойтесь, леди. Просто следуйте указаниям капитана, — посоветовал Феличит.
— Ты тоже иди. — Капитан Ригель встряхнул рукой, избавляясь от хватки подчиненного.
Я спускалась первой. За мной следовал Ленс Ригель. Феличит замыкал шествие. Капитан семнадцатого отряда вернул кинжал в ножны, но от этого не казался мне менее опасным. Его невозмутимость — вот что заставляло меня нервничать больше всего. И я понятия не имела, как следует себя вести. Одно было ясно: от него мне не сбежать.
— Стой здесь, звереныш.
Послушно остановившись, я осторожно оглянулась. Феличит с побелевшим лицом цеплялся за плечи капитана.
— Что-то меня больше не привлекают ящики, — пробубнил он, дико глядя на импровизированные ступени. — Залезть смог, слезть… лучше сразу убейте.
— Так и поступлю, — равнодушно пообещал Ригель.
— Капитан!
Я посмотрела вниз. У нагромождения ящиков, задрав головы до упора, стояли две фигурки в экипировке королевского воинства: худенькая девушка и широкоплечий мужчина. Терра и Карлос.
— Капитан, Феличит в порядке? — с волнением в голосе спросила девушка.
— Жив.
А капитан Ригель не слишком многословен. Я, пользуясь ситуацией, украдкой рассматривала его. Комплекция не сильно впечатляла. На его фоне даже худой Феличит казался силачом. Однако господин Груже опасался его и даже предостерегал насчет него графа Бланчефлеера. Такое отношение должно иметь первопричины.
— Желаешь что-то сказать?
Я вздрогнула, отчаянно надеясь, что капитан не заметил моего излишнего внимания и прямо сейчас обращался вовсе не ко мне.
— Оглохла, звереныш?
Что бы ни вкладывал в это прозвище Ленс Ригель, дал он его именно мне. А значит, придется ответить.
— Я не зверочеловек. Произошла ошибка.
Как же мне хотелось, чтобы мой голос звучал твердо, а взгляд пылал уверенностью.
— Сигал предположил, что она зверочеловек, — вмешался Феличит. — Я не знаток, но решил, что отпускать ее было бы