А затем резко стал серьёзен. — Такой же маг как ты однажды придумал Изнанку. Самый страшный тип личности. Но в тебе есть ещё кое-что, что меня смущает. Позволишь задать несколько вопросов?
— Сколько угодно.
— Концентрация твоей магии, характерные следы на ауре, её родство с мирозданием… Почему ты ещё не пошёл дальше? Ты мог бы быть богом или стать воплощением силы, изменив форму существования. Это сделает тебя значительно могущественнее и переведёт на другой уровень игры.
— Да просто не хочу. — Я пожимаю плечами, а лицо Герцога вытягивается. Вот теперь он действительно ощутил нечто похожее на удивление, хотя человеческих эмоций в существах Изнанки нет. — Мне нравится оставаться обычным человеком, со всеми преимуществами и недостатками этого варианта.
— Выбор, прямо противоположный тому, который в своё время сделали мы. — Хмыкнул Раздор, вновь приводя тени в движение. — Умереть человеком или жить чем-то иным. Забавное совпадение. Пожалуй, так интересно мне не было со времён визита Эсканора на Изнанку. Последний вопрос. Я чувствую в тебе ярость, направленную на меня. Мы раньше встречались? Откуда столь глубокая ненависть к нам, которая вырывается наружу даже невзирая на твоё внешнее спокойствие?
— Мне, в целом, плевать на людей. — Думаю, этот вопрос мне зададут ещё не раз и не два. Надо сделать визитку с пояснением. — Пустые существа, живущие пустой жизнью. Но сегодня в этом месте погибли слишком многие из тех, кого я сам готов был бы назвать достойными. Демоновы Бураны, которые абсолютно чётко осознавали, почему Птицы стремятся заключить Договор как можно быстрее и не стали тянуть время до момента окончания Прорыва, хотя и могли. Несносные Егеря, не отступающие с поля боя даже после полного истощения и под давлением орд потусторонних тварей. — Я разошёлся не на шутку и уже натурально начал рычать, воскрешая в памяти ощущение множества смертей вокруг. В такие моменты моя чувствительность становилась проклятием. — Птицы, маги Белой Башни и Стальные, чтоб их Пекло пожрало, Волки, до последней капли крови сражающиеся за чужой мир. И венцом всего этого выступает отрыжка Изнанки, из-за которой я вынужден стоять и наблюдать за творящимся безумием, вместо того чтобы вмешаться и ко всем демонам выжечь Грань до состояния пепельной пустоши. Потому что надо беречь силы и никто кроме меня не сможет убить великого Семнадцатого Герцога Изнанки. Ты прав, Раздор, я тебя ненавижу. Люди, отдавшие сегодня жизнь за этот мир… Каждый из них сам был достоин того, чтобы ради его жизни пожертвовать своей. И я никогда этого не забуду.
— Ты рассуждаешь как бог. — С лёгкой улыбкой на лице ответил Герцог. Его мой спич лишь позабавил. — Твоё стремление быть смертным- слабость. Уязвимость. Однажды ты об этом пожалеешь.
— Я осознаю смертность и эфемерность моего существования. Но всё это не имеет значения, никогда не имело. И я клянусь тебе, Раздор, пусть даже пройдёт тысяча лет или сверх того, однажды я спалю Изнанку дотла. В этот день ты поймёшь, почему одного из смертных называют Хранителем даже боги.
— Ты слишком высокомерен. — Фыркнул Герцог, начиная концентрировать вокруг себя тени. — Вот теперь действительно напоминаешь Эсканора. Даже больше, чем хотелось бы. И за это, пожалуй, я сожру твою душу здесь и сейчас, пусть и буду за это наказан Императором. — Он улыбнулся и взмахнул рукой, выплёскивая столь большой океан магической силы, что его можно было почувствовать в любой точке этой планеты. А затем взревел, заставляя землю дрожать. — ВРАТА В ЦАРСТВО ТЕНЕЙ.
Из теней Раздора на меня смотрела сама Бездна. Мрак, пожирающий всё на своём пути. Зрелище, способное затмить даже ощущение Пустоты. Давненько меня так не пугали. Ощущение животного ужаса, заставляющее поджилки дрожать, заполонило всё моё тело. Сжав зубы с такой силой, что начала крошиться эмаль и из дёсен потекла кровь, я ответил.
— Обрати на меня свой взор, Матерь Бедствий и отпусти на землю одного из своих сыновей. Пожар, пожирающий миры и являющийся орудием самой Пустоты. Огонь в горниле кузнеца, ковавшего меч для Времени. Стихия, обращающая в прах всё сущее и способная уничтожить даже Сады Жизни и Смерти. Бедствие Третье: Первородное Пламя.
В отличие от Четвёртого, для призыва этого Бедствия мне требовалось прочесть заклинание практически полностью. Если верить легенде, то оно воплощало пламя, порождённое Демиургом для уничтожения неудачно получившегося мира. В неё я предпочёл не верить, но факт того, что этот огонь не был обычным, отрицать нельзя.
Тень, настолько насыщенная, что её невозможно было осознать, столкнулась с океаном синего пламени, выжигающим даже магию и пространство. Грани в этом месте больше не будет, мир от неё уже избавлен. Я её просто спалил.
Пока огонь столкнулся с тьмой, я пылающей кометой рухнул на Герцога и попытался его убить. Со стороны, на фоне двух бушующих стихий, наше столкновение заметно не было, но на деле оно оказалось самой важной частью сражения. Именно от исхода этого противостояния зависел конец всей битвы.
Это оказалось… Унизительно. Иного эпитета подобрать невозможно. Раздор не был сильнее, не был быстрее или ловчее. Но я просто разбился о его технику и пошёл на дно подобно кораблю, налетевшему на скалы.
Герцог сражался как я. Его рукопашный бой мягок и текуч. Не удивлюсь, если он сам или его современники этот стиль и придумали. Но Раздор был несравнимо опытнее. Во время сражения с ним я чувствовал пропасть в миллиарды лет. Он видел меня насквозь и знал каждое моё движение. Это подавляло.
Я сражался с Энальданом, который сильнее меня раза в два и раздавит без особых проблем, если придёт в своём настоящем теле. Одолел Первого. Чувствовал пробирающую до дрожи силу Девяти, что являются стражами Перекрёстка и сильнейшими из известных мне богов. Но никто из них не подарил мне подобных ощущений. Я мог представить победу над каждым. Пусть через много лет, пусть с помощью тысячи артефактов и уловок, а также при наличии достойной поддержки, но мог.
Раздор для меня предел. Гора, на которую невозможно забраться. Я не могу вообразить своей победы в сражении с ним. Прорыв позволил выйти в мир едва ли даже десятой части истинной силы этого существа. И даже такая малость оказалось непреодолимой стеной.
Любой мой удар сталкивался с защитой. Каждая из моих жалких попыток что-то изменить давилась в зародыше. Он просто игрался. Развлекался.
А ещё, Герцог бил по ауре. Некоторые в её существование просто не верят, иные считают воплощением души, кто-то называет явлением, присущем лишь магам. Истина, как обычно, где-то посередине. Аура, безусловно, существует. Душа на