Собаки гнали его все дальше в дебри, уже настигая. Рассвет начался, но его было не видно сквозь густую листву, он ощущался внутренне как нечто неприятное той тьме, что поселилась с проклятьем. Люди отстали, но, видно, не сомневались в способностях гончих, которые обязательно приволокут истерзанную добычу к хозяевам. В конец запутавшись в терновнике и в одежде, исцарапанный в кровь, Фарен уже был внутренне готов к участи попавшегося зверя. Но тьма не хотела попадаться, и сама восстала на свою защиту.
Гончая половчее сумела вцепиться ему в левую руку, все глубже всаживая зубы и сверля свою жертву бешенным взглядом убийцы, а не охотника. Остальные, осмелев, тоже начали подбираться ближе. Вот уже вторая укусила плечо, запрыгнув сзади. Крик боли не принадлежал Фарену, каким-то отдаленным сознанием он понимал это, но не мог остановить — вторая сущность поднималась над ним. Перед глазами пронесся вихрь черноты, клубящейся, вихрящейся, куда-то затягивающей, как бурное течение, но не дающей выбраться. Сквозь этот омут можно было только смотреть, что происходит, но не участвовать в действии. Отяжелевшие от набухших от демонической силы мышц руки разрывали плоть животных. Слух резал собачий визг, прерываемый оглушающим ревом. К отвращению и ненависти к себе добавился страх. Он не мог контролировать это вырвавшееся чудовище. Оно действовало по инстинкту самосохранения, пока не подавая признаков жажды. Но откуда-то Фарен знал: появись сейчас перед ним человек, жажда захлестнет его с головой. Насладившись раздиранием плоти и немного успокоившись, омут отпустил его, и в страхе перед возможным еще более страшным зверством Фарен вновь стал продираться сквозь лес. Но физические силы истощились, дыхание спирало, пока в конце концов не лишило его устойчивости из-за головокружения. Упав в траву, он продолжал пытаться двигаться, ползти, но со стороны заторможено почувствовалось постороннее присутствие. Едва сумев повернуть голову в нужную сторону, он увидел наконечник стрелы, смотрящий ему между глаз, за наконечником — сосредоточенный внимательный взгляд в ободе замысловатой татуировки какого-то растения.
— Пожалуйста… помогите…
Лучник опустил стрелу, поглядев в сторону на своего товарища, затем снова на некроманта.
— Помогите…
Лучник сделал пару неуверенных шагов, с другой стороны тоже послышались шаги.
— Нет! Не подходите ко мне… Убейте, прошу вас…
То ли отчаяние в голосе Фарена, то ли что-то еще так удивило лучника, но вопреки просьбе он подошел к окончательно обессилевшему некроманту, склонившись над ним и о чем-то переговариваясь с другом на непонятном, но очень красивом языке. Через какое-то время на пройденной дороге послышался треск сучьев и почти в это же время раздался голос охотника за нечистью.
— Отойди от него, веллиец!
Низкорослый лучник мгновенно нацелил стрелу в невидимого собеседника.
— Кто ты такой?
— Я Искатель. Имя не имеет значения. Этот человек монстр, он некромант. Его немедленно нужно сковать и предать казни, пока он не убил тебя или кого-либо еще из нас.
— Это за ним вы гнались? — прозвучал голос второго эльфа.
— А за кем же еще! На собак нам не следовало рассчитывать, этот живодер расправился с ними как с котятами.
— Вы опоздали, мы поймали его первыми.
Второй веллиец, невидимый Фареном до сих пор, помог ему подняться на ноги и предоставил для опоры свое плечо, шепнув в самое ухо:
— Держись, человек. Надо бороться с тьмой, пока есть силы.
Изумленный, Фарен посмотрел в лицо веллийца. Именно этих слов ему не хватало, только они должны были исходить от кого-то постороннего, как сейчас. Этот эльф дал ему не просто опору, а гораздо большее.
— Не глупи, эльф, — Искателю было наплевать, с кем он говорит и чем может закончиться такой разговор, не будь он повежливее, но крестьяне-добровольцы, стоявшие за его спиной, смотрели на веллийского эльфа как на чудо. Для Фарена это тоже показалось бы чудом, если бы не сложившаяся ситуация, в которой ему было не до восторга. — Я — служитель Сакротума, и я знаю, как уничтожить это чудовище. Передайте его мне, пока он чего не натворил.
— Говоришь, ты служитель Сакротума, — перебил его веллиец, не опуская лука, — а не чувствуешь, что в нем еще осталась человеческая сущность, которая борется за жизнь. Ты не знаешь, как ему помочь, ты уничтожитель, а не спаситель, так что для тебя здесь нет работы. Некромант останется у нас.
— Вас всего двое, а нас — вчетверо больше, — терпение Искателя было на исходе. Его можно было понять — он гонялся за Фареном с того самого момента, как тот ступил на жилые земли, и некромант уже несколько раз ускользал от него благодаря своей устремленности к жизни. — Вы одни, и ваш клан не успеет прийти к вам на помощь.
Эльф как-то странно улыбнулся — мягкое подобие усмешки.
— Ты уверен, что мы одни?
Второй веллиец, поддерживающий Фарена, крикнул два раза как ястреб, и тут же ему отозвались со всех сторон подобные кличи.
— Вы наделали много шуму, пытаясь догнать этого человека. Мы слышали вас еще с окраины леса. И это нас больше, чем вас. Уходите, если не хотите кровопролития.
Когда раздосадованные люди и эльфы разошлись, Фарен спросил у своих спасителей:
— Почему вы мне помогаете? Ведь я монстр. Охотник за нечистью был прав.
Оба эльфа посмотрели ему в глаза с такой жалостью и благосклонностью, что ему невольно стало стыдно за свой вопрос.
— Потому что ты еще человек и у тебя есть шанс вернуться к нормальной жизни. Тебе только нужна помощь, а люди бояться оказывать помощь тому, чьи действия кажутся им непредсказуемыми.
— Мы не можем дать тебе избавление от проклятья, у нас нет таких знаний. В этом тебе могут помочь лишь эльфийские правители, но бороться с тьмой внутри себя можешь только ты, и исход всей борьбы зависит только от тебя.
Это был первый случай, когда ему подсказали дорогу к очищению. Вторым случаем он обязан Херону, помогшему ему найти опоры внутри себя, чтобы не сдаться от отчаяния. И сейчас, глядя на Джайру, он понимал, что она — третий случай, когда ему дают силы извне. Ведь если тебя просят о помощи, значит, еще не все потеряно. Внезапно ему стало ясно, почему наемница так дорога Патрицу — она не была подвержена предрассудкам человеческой жестокости и видела человека таким, какой он есть, а не то, что делает его монстром в глазах окружающих.
На улице Джайру встретила Фрида, переодевшаяся в шелковый халат, раскрасневшаяся после жарких терм, и проводила взглядом удаляющегося от наемницы Фарена.
— И где ты только находишь таких красавцев? — Джайра хмуро посмотрела на нее. — Надеюсь, ты хотя бы этого не изуродуешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});