Вечером нас повели в матросский клуб и Дом офицеров. Построены добротно, красиво — и на материке такие не часто встретишь. Мы не смогли сюда завезти мебель — ее сделали сами матросы. Стены украшены картинами местных художников. Мы побывали на концерте художественной самодеятельности — ничуть не хуже, чем у нас в Архангельске. Смотришь, слушаешь, и трудно поверить, что все это происходит у черта на рогах, на самом северном краю нашей земли.
Я от души пожал руку начальнику политотдела капитану 2 ранга Спиридонову — вдохновителю и руководителю всей культурно-массовой работы на островах.
[277]
Ненастная погода не дала мне побывать на северной оконечности Новой Земли — на мысе Желания. Но зато Жмакин познакомил меня с интереснейшим человеком, безусловно, исторической личностью — бессменным председателем островного Совета Тыко Вылкой. Его дед еще в прошлом веке со своей семьей перебрался на лодке с материка и стал первым постоянным жителем Новой Земли. Затем еще несколько ненецких семей осели на островах. Здесь они оказывали неоценимую помощь русским исследовательским экспедициям. Тыко Вылка вырос на Новой Земле, здесь выросли его дети и внуки. Многие из них учились на материке, а потом снова возвращались к родному очагу. В 1909-1910 годах известный исследователь Новой Земли геолог В. А. Русанов часто обращался за помощью к Вылке. Вот как отзывался Русанов о своем помощнике: «Читает книгу природы так же, как мы с вами читаем книги и газеты… Он — живая карта Новой Земли… Обладает большим запасом душевной деликатности».
И вот мы сидим с Вылкой. Коренастый, широколицый. Высокий лоб, опущенные вниз усы, такие же маслянисто-черные, как густые волосы на голове. После разгрома белогвардейщины на Севере в губе Белушьей образовался островной Совет. Председателем его избрали Тыко Вылку. С тех пор он возглавляет Советскую власть на Новой Земле. В 1944 году ему было под шестьдесят. Но выглядел он моложе. Разговаривал Вылка медленно, негромко.
— Не обижают вас наши моряки? — спрашиваю.
— Меня никто никогда не обижает, — улыбается Вылка, — а твои люди хорошие, я с ними дружу…
Вылка курил трубку, аппетитно затягиваясь, и вспоминал многие научные экспедиции, которые побывали в этих краях. Особенно тепло отзывался о Русанове: «Большой был человек, любил Новую Землю, хороший был». Вылка рассказывает, как уже в советское время водил он неизведанными тропами многих исследователей Новой Земли. С гордостью показывал свои подарки, в том числе флотский китель и фуражку с «крабом». Потом извлек из сундука толстую книгу громадного формата, переплетенную в плотную шкуру какого-то зверя. Книга была вложена в парусиновую сумку с наплечным ремнем.
— Тут все люди Новой Земли, — с гордостью говорит
[278]
председатель. — До революции их было всего сто человек, сейчас больше трехсот.
Как только выдастся хорошая погода, Вылка запрягает собак и объезжает все становища. В первую часть своей большой книги записывает родившихся. В середине — пометки о браках, а в конце книги — запись умерших. В отдельном чехле хранится печать островного Совета. Так без всякого канцелярского аппарата регистрировал Вылка жизнь ненцев на Новой Земле. Он же был главным советчиком и судьей во всех их делах.
За активную помощь флотилии я с особым удовольствием подписал приказ о награждении Тыко Вылки медалями «За боевые заслуги» и «За оборону Заполярья».
***
Легли мы поздно и никак не могли заснуть, прислушиваясь к дикому вою ветра за стенами дома. А потом ожил репродуктор:
— Внимание, внимание, говорит радиоузел базы. Хождение по территории прекратить. По служебным делам разрешаются только групповые переходы по установленным маршрутам с предварительного разрешения дежурного офицера…
Значит, задула новоземельская бора. Мокрый снег облепил окна. Утром мы не могли открыть дверь, пока подоспевшие на выручку матросы не разгребли сугроб с крыльца.
Выглянули на воздух и глазам не поверили. Сияет солнце, будто и не было ночной бури. С обрывистого берега доносится оглушительный птичий гомон. Птичий базар! Неисчислимое скопище диких гусей, уток, гагар, кайр, чаек облаком вьется над водой, кипенью облепило скалы. На завтрак нам подали яичницу из яиц кайры. По вкусу эти яйца трудно отличить от куриных, но они в два раза больше. Желток на сковородке чуть ярче, а белок бледнее, с синеватым оттенком. Яичница превосходная.
Яйца и мясо диких птиц, рыба, водящаяся здесь в изобилии, были существенной и очень полезной добавкой к пайку матросов.
В Архангельск снова летели на «Каталине» без особых происшествий, если не считать сильной болтанки.
[279]
Жизнь на флотилии шла своим чередом. Авиация облетывала море в поисках подводных лодок и плавучих мин, тральщики беспрерывно тралили фарватеры. Конвои шли в обе стороны по Карскому морю.
Однажды во время утреннего доклада оперативной обстановки — это было вскоре после нашего возвращения с Новой Земли — Боголепов сообщил:
— В районе Диксона пропал тральщик. Ни самолет, ни специально посланный корабль его не нашли.
Что случилось с тральщиком? Приказываю передать на Диксон: штабу Карской военно-морской базы продолжать поиски. Но в течение нескольких дней мы ничего нового не узнали. Только в конце сентября пришла телеграмма, что за командой «ТЩ-120» высланы корабли. Почему за командой? А где же сам тральщик?
Карская военно-морская база на Диксоне сформирована была всего лишь несколько месяцев назад. Возможно, не все еще притерлось в управлении, а фашисты упорно чинят всякие каверзы в этом районе.
С группой офицеров штаба вылетаю на Диксон, чтобы на месте разобраться в происшествии. Путь далекий, более двух тысяч километров. На счастье, в Арктике установилась ясная погода, и «Каталина» летела хорошо.
Создать военно-морскую базу на Диксоне было значительно проще, чем на пустынной Новой Земле: здесь издавна существовали порт, обслуживавший торговые суда и ледоколы, крупный поселок работников западного сектора Главсевморпути. Полярники радушно встретили военных моряков и помогли им разместиться. Командир базы капитан 1 ранга С. В. Киселев, по натуре человек спокойный, неторопливый, хороший организатор и прекрасный моряк, быстро сработался со старожилами. Для начальника штаба базы капитана 2 ранга П. Н. Васильева море и корабли тоже были родной стихией, он уже не раз бывал в этих краях, недаром ему часто поручали командовать конвоями.
От руководителей базы я услышал драматическую историю. Хотя на войне гибель людей и кораблей почти роковая неизбежность, но по-разному гибнут корабли, по-разному ведут себя люди в трагической обстановке. Поведение экипажа «ТЩ-120» останется примером в назидание потомству.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});