Двадцать дней корабли Беломорской флотилии и Северного флота собирали уцелевшие суда. Нашли и привели в Архангельск одиннадцать транспортов. Это все, что осталось от огромного конвоя.
По-иному вели себя команды советских транспортов. Об их героизме, о том, как они спасали свои суда, можно написать целые книги. Помню, один английский капитан, старший в группе транспортов, явился ко мне с визитом и, вспоминая судьбу конвоя «РQ-17», восторженно рассказывал о мужестве моряков советского теплохода «Азербайджан":
— После атаки фашистской авиации теплоход загорелся, накренился. К вашему судну подошел мой друг — командир английского тральщика, чтобы снять команду. Но моряки отказались покинуть свой корабль. Советский
[271]
капитан Изотов ответил на тральщик: «Благодарю за помощь, но, пока судно на плаву, мы его не оставим». Дружными усилиями экипажа пожар был потушен, крен выровнен, и «Азербайджан» малым ходом добрался до Новой Земли, а затем прибыл в Архангельск, отразив на переходе еще несколько воздушных атак противника. Все считали «Азербайджан» погибшим. И вдруг он появился в порту. Стоявшие здесь английские и американские корабли приветствовали его сигналами «Поздравляю» и «Чисто сделано».
Да, так оно и было. Наших союзников изумил подвиг капитана В. Н. Изотова и его подчиненных, которые с риском для жизни тушили пожары, заделывали пробоины, отстаивая свое израненное судно.
***
Собираюсь на Новую Землю. Я давно хотел там побывать, да все не получалось, а тут назрела неотложная необходимость. Капитан 1 ранга А. И. Дианов получил назначение на Тихий океан, в Новоземельскую базу прибыл новый командир. Хотелось посмотреть, как он осваивается с делом, помочь. Командовать соединением после офицера, пользовавшегося доброй славой, всегда нелегко. Тут нужен большой такт, особо чуткий подход к людям, умение сохранить стиль своего предшественника, поддержать и продолжить все ценное в его работе.
В ту пору регулярного сообщения с Новой Землей не было. Людей и грузы везли на транспортах под эскортом боевых кораблей и только почту доставляли на самолетах. Мастерами полетов в сложных арктических условиях считались у нас летчики капитан Таран и старший лейтенант Купчин. Но нас набралась солидная группа, на их небольших самолетах мы не разместились бы. Решили лететь на «Каталине». Этот морской двухмоторный противолодочный гидросамолет американского производства имел неплохие тактико-технические данные: скорость 314 километров в час, дальность полета 3600 километров. На вооружении — пушки, пулеметы, восемь стокилограммовых бомб. Самолет был оснащен радиолокацией. Сейчас эти данные покажутся скромными. Но тогда мы радовались, получив возможность сменить наши устаревшие одномоторные МБР-2 на большую морскую машину.
[272]
Ранним сентябрьским утром мы прибыли на аэродром. Машина была боевая, не рассчитанная на пассажиров, поэтому удобств для нас было мало. Начальник тыла флотилии генерал-майор Павел Селиверстович Гавриков, довольно тучный по комплекции, с трудом протискивался в узкие люки. Я пристроился на мешке с почтой неподалеку от столика штурмана. Рядом со мной уселся командующий авиацией флотилии генерал-майор Г. Г. Дзюба. Сопровождавшие нас офицеры приткнулись кто где.
Загруженная «Каталина», гудя моторами, отплыла от берега. Аквадромом служило большое озеро. Машина начала разбег, вся содрогаясь от ударов воды. Они были настолько сильными, что казалось, вот-вот корпус разлетится на куски. Удары все оглушительнее, в иллюминаторе промелькнул флажок — граница аквадрома, а машина все не отрывалась. Генерал Дзюба недовольно хмурился, но вот удары прекратились. Дзюба облегченно вздохнул:
— Наконец-то!
Он объяснил, что самолет перегружен, да и ветра нет. Вот и разбегались дольше, чем надо.
Управлял машиной заместитель командира полка опытный морской летчик капитан С. М. Рубан. Поначалу все шло хорошо, но чем дальше, тем видимость становилась хуже. Облака постепенно слились в сплошную молочную массу. Машину начало трясти, словно телегу на плохой дороге. А Дзюба, поглядывая на иллюминатор, затянутый белой пеленой, довольно говорит:
— Хорошо! В этой мути фашисты нас не найдут. А то ведь летим мы без истребительного прикрытия.
В самолете холодина. Ежимся. Штурман докладывает, что подходим к Новой Земле. Однако по-прежнему ничего не видно. Спрашиваю Дзюбу:
— Как же мы будем садиться? Дзюба невозмутим.
— Не беспокойтесь, садиться будет капитан Рубан.
Шум моторов стих. Самолет опустил нос. Смотрю на высотомер. Стрелка отклоняется влево, прошла отметку «200», а за иллюминатором все та же вата. Вижу, командир самолета повернулся и что-то тихо сказал генералу Дзюбе. Тот кивнул в знак согласия. Лица обоих серьезны и строги. Оказывается, командир базы сообщил, что бухту накрыло туманом. Капитан Рубан принял смелое
[273]
решение: сесть в открытом море, а затем под моторами вырулить в бухту.
Стрелка высотомера уже у самого нуля. Немножко жутковато… Но вот резкий удар, как о что-то очень твердое, самолет, показалось, даже затрещал. Еще удар — и резкое торможение. Послышались всплески воды. Все-таки сели! Моторы опять загудели. В тумане показались еле заметные очертания берега. Рывками, припрыгивая, самолет проскочил в бухту. Да, не зря все хвалят летчика Рубана!
К самолету подошел маленький катерок. Жму руку новому командиру военно-морской базы капитану 1 ранга Д.Г. Жмакину. Я его знаю давно. Он из подводников. Смелый, рассудительный, неутомимый, к тому же неистощимо жизнерадостный. Именно такие нужны здесь, на Крайнем Севере.
Д. Г. ЖМАКИН
Штаб и политотдел базы помещались в одноэтажном деревянном доме, очень ладно и крепко посаженном на высоком берегу бухты. В кабинете командира базы уютно, тепло. На стене большая карта Новой Земли.
Начальник штаба базы капитан 1 ранга П. М. Раздобудько докладывает обстановку. Район большой. Новая Земля состоит из двух островов, разделенных проливом Маточкин Шар. Острова протянулись почти на тысячу километров. Ширина их до ста километров. На суше — полное бездорожье. Сообщение между гарнизонами только морем.
На Новой Земле много глубоких, хорошо укрытых бухт, но в то время не все они были освоены. И хотя уже во многих местах, включая даже самую северную точку Новой Земли — мыс Желания, были размещены наши посты наблюдения и связи, некоторые из этих бухт до недавнего времени служили пристанищем для фашистских подводных лодок. Когда наша новоземельская база окрепла, незваным гостям стало крепко доставаться. Разъяренные фашисты участили нападения на наши посты наблюдения и радиостанции, выставляют мины в проливах Маточкин Шар, Карские ворота, Югорский Шар, на подходах к губе Белушьей. Теперь мы разбогатели и можем выдвигать дозоры на наиболее угрожаемые участки, да и батарей на побережье прибавилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});