Читать интересную книгу Белладонна - Карен Молинэ

Она поняла — ему хочется поговорить. Хочется говорить и говорить, тянуть и тянуть эту пытку, мучить ее…

— В «Кама-Сутре» сказано, что если мужчина хочет жениться на девушке, которая его не желает, он должен всего лишь угостить ее вином, чтобы она не могла сопротивляться. Или даже проще — всего-навсего украсть ее. Как только милая дама похищена, она становится доступной для того, что эти гнусные моголы называли наслаждением. Ее мнение обо всем этом, о мужчине, который опоил и похитил ее, не имело никакого значения.

— Я не продаюсь, — промолвила она.

— Продаешься, милочка, еще как продаешься! Все женщины продаются, нравится им это или нет. Я уверен, Хогарт говорил тебе это; он сам мне рассказывал, как ты с ним спорила. Да, милая девочка, почти все женщины благодарны за свое падение, им хочется, чтобы в них видели шлюх. Это всего лишь подтверждает их низкое мнение о себе и своем положении. — Он негромко рассмеялся. — Чем скорее ты это признаешь, тем счастливее будешь.

— Счастливее? Что за чушь? — Она попыталась лягнуть его, оттолкнуть, заткнуть его мерзкий рот, чтобы он не изрыгал таких гадостей. — Ах вы, негодяй! Кем вы себя возомнили?

— Для тебя я Ваша Светлость, — спокойно ответил он. — Я твой хозяин, а ты мне принадлежишь.

— Нет! Нет! Не принадлежу! Пусти меня! Пусти! Я не продаюсь! Пусти! — Она больше не могла этого вынести. Страшно было представить, как они обманули ее, что с ней делают, и она завизжала во всю мочь, забилась, пытаясь высвободиться, хотя и понимала, что это бесполезно. Она извивалась, дергала за цепи, пока не почувствовала, что он подошел к ней сзади. Его руки притянули ее — близко, слишком близко. Он плотно прижался к ее спине. Она ощутила под рясой очертания его тела.

— Миллион фунтов стерлингов, — сказал он. — Я купил тебя за один миллион фунтов. Следовательно, я имею все основания считать, что ты продаешься. — Он отодвинулся от нее, совсем чуть-чуть. Он еще не был готов. Ему слишком нравилось говорить с ней, смотреть, как она сражается, и он не мог прервать это удовольствие.

— Видишь ли, милая моя, практически все взаимоотношения — между мужчиной и женщиной в спальне, между двумя мужчинами в бизнесе — основаны на борьбе за власть, и только на ней. Система очень проста — ты мне, я тебе. У человека, такого, как я, желания очень просты. Я хочу денег и власти, которую можно на них купить. Хочу положения в обществе и власти, которую оно дает. И, конечно, хочу секса — и наслаждения, которое он дает. Почти все мужчины глупы, они слепо повинуются своим сексуальным желаниям и готовы пойти на все, что в их власти, ради удовлетворения собственной похоти. Но мы, члены Клуба, нашли довольно необычный способ удовлетворять свои желания.

Он придвинулся еще ближе, она ощутила на теле прикосновение его рук. Никогда ни один мужчина не трогал ее так, как он. Ни разу в жизни. Горячие, сухие пальцы обшарили ее живот и остановились на груди. Она задрожала всем телом.

— Мужчина, который повинуется своим сексуальным потребностям, требует удовлетворения, — продолжал говорить он. — И чаще всего, к его огорчению, выходит так, что дама, которую он желает, противится. Мужчина, чьи стремления отвергнуты, вынужден что-то предпринимать для удовлетворения своих нужд. Он осыпает ее подарками, такими, например, как драгоценности, дом или холодные блестящие деньги. Обручальное кольцо и все такое прочее. Эти подарки дают даме иллюзию защищенности, и тогда, естественно, она чувствует обязанность подчиниться его желаниям. Мужчина получает то, что хотел, но вскоре пресыщается. А она тем временем, получив все материальное удовлетворение, о каком мечтала, вынуждена волей-неволей повиноваться этому мужчине, своему хозяину и повелителю. А он свободен и может искать удовлетворения где угодно, прекрасно зная, что она и все щенки, каких она наплодит, полностью зависят от него и от его прихотей. Но чем больше он хочет, тем больше она требует в ответ. Поэтому рано или поздно он решает: в этой тупиковой ситуации надо что-то предпринимать. И ищет удовлетворения своих нужд в других местах.

Его ладони обнимали ее грудь, он прижал ее теснее, начал лениво водить пальцами вокруг сосков. Ослепленная, беспомощная, она все-таки пыталась вырваться, и вдруг он выпустил ее. Она услышала шорох, будто расстегивали ремень, и через мгновение он опять очутился сзади, в точности там же, где и был. Чем сильнее она отстранялась, тем крепче он ее сжимал, и она поняла, что он заткнул подол своей монашеской рясы за пояс. Теперь она чувствовала его прикосновение. Именно этого он и хотел.

— Здесь начинается твоя новая жизнь, — говорил он, — и цель у этой жизни будет только одна: служить мне. Твоя прежняя жизнь, где ты была свободна, глупа и проводила дни в уютном скучном безделье, окончена. Не желаешь ли принять участие в одном из величайших экспериментов по изучению человеческих поступков? В эксперименте, который ставлю я. Неисчерпаемый источник наслаждения, спрятанный от всего мира с одной целью — служить мне. Мне и только мне.

Его голос звучал спокойно и обыденно.

— Ты здесь для того, чтобы служить мне, — продолжал он, — и служить всем, кого я выберу. Это высочайшее призвание. Мне кажется, ты должна считать это за честь и великое счастье. Тебя избрали среди многих.

— Что? Вы с ума сошли?

— Нет, ничего подобного, — отозвался он. — Я схожу с ума только от одного желания — получить вознаграждение за свои расходы. Я хочу обучить тебя всему, что ты должна знать. Обучение будет долгим, медленным и потребует высочайшего напряжения чувств.

С этими словами он стиснул ее соски с такой силой, что она вскрикнула от боли. Потом переместил одну руку ей на живот. Другая медленно поднялась вверх и обвила шею.

— Видишь ли, милочка, только мужчина, который обладает колоссальным умом, колоссальным богатством и колоссальной властью, такой, как я, может позволить себе подобную роскошь. Я имею в виду тебя, — говорил он ей в ухо, прижимаясь к ней головой. — Редчайшую роскошь — обладать женщиной, с которой можно делать все, все, все… Найти и купить себе собственную рабыню, выучить ее, чтобы она могла стать всем, кем он захочет, и выполнять все, что он от нее потребует. Только такой мужчина, как я, может купить необходимое молчание и устроить все самым лучшим образом. Держать ее вдали от мира, делать с ней все, что вздумается, в пределах времени, ограниченного правилами Клуба. Продолжительность этого времени зависит, как ты знаешь, от уплаченной суммы. И как ты, наверное, уже сообразила, я смогу владеть тобой долго, очень долго. — Он испустил счастливый вздох. Он так тесно прижимался к ней, что она не могла дышать.

— Итак, спрашиваю тебя еще раз. Думаю, ты умная девочка и скажешь мне то, что я хочу услышать. Кто ты такая? Моя. Ты моя. Скажи это.

— Нет.

— Когда я спрашиваю: «Кто ты такая?», ответ должен быть один и только один. Ты моя. Отвечай: «Я ваша, мой повелитель». Я твой хозяин и властелин. Заруби это себе на носу, и тогда ты поймешь, кто я такой и зачем ты здесь. Слугам приказано звать меня Ваша Светлость, и ты будешь называть меня так же. Должна обращаться ко мне «мой повелитель» или «Ваша Светлость», а за глаза называть «Его Светлость». Это мое имя. Запомни его. Другого имени у меня нет. Я твой господин, а ты моя рабыня и должна делать все, что я пожелаю. Надеюсь, я выразился ясно.

Он снова выпустил ее и встал с кровати. Она не слышала, что он делает. Толстый ковер на полу заглушал шаги.

Нет, нет, нет! Он опять вернулся и сел на кровать у нее за спиной. Его страшные, горячие, сухие пальцы стиснули ее грудь над корсетом, жаркое дыхание опалило ей ухо. Не владея собой, она задрожала всем телом.

— Понимаешь, милочка моя, тебе не победить. Отсюда не убежишь, никто тебя не спасет. Если будешь сопротивляться, твоя борьба воспламенит меня. Ты это уже почувствовала. А если подчинишься, я буду наслаждаться твоим полным подчинением. Как видишь, у тебя нет другого выхода — только делать так, как я сказал. Никто не услышит твоих криков. Никто не узнает, где ты, не станет искать тебя здесь. Ты наедине со мной и с моими желаниями. Да и кому на свете есть до тебя дело?

— Джун, — еле слышно прошептала она.

— Джун? Этой глупой девчонке? Безнадежной, никчемной дуре? — Он отрывисто рассмеялся. — Нет, милая моя, очень скоро Джун уедет домой. До глубины души обиженная на тебя. Она получит звонок от Хогарта и письма от тебя, где ты рассказываешь, что уехала далеко-далеко с неземным красавцем, которого встретила на роскошном костюмированном балу в те самые выходные, когда она лежала дома с расстройством желудка. Да, ты повстречала самого чудесного человека на свете, безумно влюбилась и скоро выйдешь замуж. О деталях позаботится Хогарт. Конечно, Джун очень огорчится и, пылая от негодования, вернется домой с пустыми руками. Зато ее никогда больше не будет обременять красивая, утонченная кузина с ослепительными зелеными глазами. И тебе больше никогда не придется переживать из-за своей бестолковой кузины.