стенки, с любого положения, с любой ноги эта гнедая кобылешка взлетала, как мячик. Она была незлопамятна. Борис ее и так никогда не наказывал. Но напряжения бывали страшные. А ведь известно, как это бывает с лошадьми, в особенности с кобылами: раз «отобьешь душу», переработаешь — и все! Но Диаграмма была отходчива. Она умела сама сберечь себя и распределить силы, но без лукавства, без отлыниванья. Открытая сердцем, откровенная по езде, да что говорить, талантлива была…
VI
Лилов рассказывал, что когда бывали они дома у Фаворского, то дядя его, выдающийся график, учил их так:
— Первую половину жизни, молодые люди, _ человек трудится ради того, чтобы заработать авторитет. Вторую же половину жизни авторитет должен «работать» на человека.
Что может быть яснее? Почему философии этой не последовать? Но, должно быть, знаменитый художник сам же первый не подавал примера в том, чему учил других, и не «эксплуатировал» он свой авторитет. Работал, и все. Так и «молодые люди» вновь и вновь садились в седло и шли на препятствия, на «разноперые стенки».
Когда Бориса Лилова окончательно ссадила с коня болезнь, он стал тренером. Наши пятиборцы прогрессом в конном кроссе, который был у них слабым местом, обязаны Лилову, и он занимался с ними уже тяжело больной.
Он был среднего роста, плотный, даже чересчур плотный для всадника, любил улыбаться, смеяться. Он и тогда все посмеивался, все повторял с улыбкой: «Только бы добраться домой! Только бы добраться мне домой!» Тогда был он в манеже последний раз. Так он и остался в памяти: подвижной, веселый, белокурый — конник-спортсмен есенинского облика:
Отговорила роща золотая
Березовым веселым языком…
Когда жизнь Бориса Лилова стала уже главой в истории нашего конного спорта, один авторитетный конник высказался на первый взгляд неожиданно:
— Лилов, — сказал он, — в прошлом. Забывать его не надо. Но я бы не ставил его в пример, а извлек бы из судьбы его урок. Борис ушел вместе со своим временем.
— А что ты думаешь! — и последовал ответ, как бы давно готовый. — Другие времена — другие спортсмены приходят. Другие не по именам только, по самому складу своему. По запросам и возможностям.
Все трое из знаменитой четверки сидели на плацу, на полосатой стенке, наблюдая за ездой молодых всадников, нынешних и будущих звезд.
Уже известный призер крупных соревнований Геннадий Дробышев зашел на Реакторе на систему и чисто взял все препятствия.
— Лучше они нас? И Бориса не вернешь, и своих годов тоже, а потому этого не проверишь.
— Мне кажется, — добавил Фаворский, — стиля у нас было больше. Но у нас учителя были стильны. А теперь мы сами стали учителями, и если ныне станет меньше стильности в прыжках, то чья же это вина?
— Мягче, мягче веди в поводу! — крикнул Распопов второму из молодых всадников, готовившемуся взять завал.
Он подошел ближе к барьеру, и по мере того как всадник пошел на прыжок, вместе с ним подался вперед, как бы желая передать ему все, что было у него самого в «руках».
Лошадь закинулась.
— Просидел! Опоздал! — закачали головами ветераны.
— Главное, — продолжали они, — чтобы не только выигрывать, а выигрывать красиво. Древнее правило олимпийцев! А при теперешних нормативах это становится все труднее. «Голы, очки, секунды» — результат! Этим все диктуется. А зрелище где?
— Сядь в седло, сядь в седло! — вдруг чуть не хором закричали они всаднику, который слишком подался вперед, опережая движение коня.
Наконец сказали они так:
— Придут новые Лиловы, на него самого, может быть, вовсе не похожие. Но все-таки о нем вспомнит каждый, кто захочет себе представить, что есть истинное спортсменство в нашем деле.
Вот и ответ. Пора в обратный путь. Дорога убегает из-под колес автобуса, как бы отодвигая в панораме заднего стекла этих троих, оседлавших полосатое бревно, на историческую дистанцию.
И только четвертого с ними нет.
Вл. Артамонов
СЕКРЕТ УСПЕХА
(Инга Артамонова)
Замечательная спортсменка Инга Артамонова потрясла спортивный мир своими фантастическими результатами, она смогла сделать то, что не удалось сделать ни одной конькобежке за всю историю мировых коньков — стала четырехкратной абсолютной чемпионкой мира.
В 1962 году Инга установила сразу в одном соревновании каскад феноменальных мировых рекордов, побив 4 прежних. 10 раз она была чемпионкой мира на отдельных дистанциях, 5 раз абсолютной чемпионкой СССР, 27 — чемпионкой СССР на отдельных дистанциях, свыше 10 раз улучшала мировые рекорды… Сколько бы Инга еще могла сделать?! Но в 1966 году трагически оборвалась ее жизнь, на 30-м году…
Выступая на торжественном заседании в Большом театре, посвященном Дню 8 марта, Инга сказала:
— Мы (спортсмены. — В. А.) всегда чувствовали, что за нами стоят миллионы советских людей. Какая это радость быть полпредом Страны Советов, делегатом великого народа — строителя коммунизма!
Радость ее зиждилась на необыкновенном чувстве ответственности перед своей Родиной. Один пожилой человек писал ей в те годы: «Милая Инга, я Вас не знаю как человека, но люблю и «болею» за Вас. Вы даже не представляете, что Вы делаете для страны. Большое тебе спасибо, дочка».
Инга получала тысячи писем самого различного содержания. Во многих из них был неизменный вопрос: «В чем секрет Вашего успеха?»
…Инга всегда спокойно относилась к своим победам. Все кругом шумят, хвалят, поздравляют… А она смотрит с недоумением, и на ее лице будто написано: «Товарищи, произошла ошибка, это не обо мне, что вы?» И такого легковесного признания («Я в следующем году пробегу еще лучше») от нее и не услышишь. Только когда приехала она с первенства мира, где выиграла свой второй лавровый венок, а под глазами синяки, тут,