Водянистый господин, забыв об учтивости, тоже заорал во всю глотку что-то бессвязное, продолжая сковывать, будто наручниками оба Жеккиных запястья длинными, похожими на щупальца пальцами. Не смотря на эти живые оковы Жекки отпихивалась и отталкивалась от водянистого всеми оставшимися ей способоми и телодвижениями, пользуясь тем, что медведь зализывал лапу.
Она уже почти достигла цели, почувствовав, как ее спина продавила одну из створок желанной двери, когда раненый детина вернулся в строй и самоотверженно прикрыл образовавшийся провал в обороне массивным животом. Неизвестно, как долго еще продолжалась бы эта отчаянная борьба, если бы на лестнице не послышались тихие шаги и приглушенные голоса. Во всяком случае, Жекки капитулировать не собиралась. Но водянистый, услышав движение на лестнице, немедленно вышел из боя, оставив Жекки всецело на попечение дюжего товарища. Медведь, пряча покусанную руку в карман, другой умудрился намертво захватить правое предплечье обидчицы. Как ни странно, эта хватка не отличалась особой мстительностью. Жекки совсем не было больно, но она и не вырывалась.
— Держи ее, Сом, — бросил на ходу водянистый господин, направляясь к краю лестничной площадки и тут же примеряя на лице маску почтительного доброжелательства.
— Не сумлевайтесь, Ляксей Фомич. Сдержу как надо.
«Вот тебе на, — заметила про себя Жекки. — Выходит, этот рыжий не зверь, а всего-навсего крупная рыба. Зато водянистый, получается, сам Херувимов. В общем, кажется, я неплохо потрудилась. Заработала себе на орехи».
Рваться вон из кожи на глазах еще каких-то чужих людей ей не хотелось. Сом удерживал ее, как будто тисками. Волей-неволей приходилось мириться с незавидным положением полупленной, рассчитывая лишь, что долго так продолжаться не может.
XLV
С лестницы на площадку поднялся плотный, лысеющий господин в повисшем на кончике носа пенсне. За ним вышел еще один, моложавый, щеголеватый, стриженный под бобрик, говоривший что-то тому, кто шел за ними следом, но пока оставался невидимым.
— Милости прошу, господа, — поприветствовал вошедших хозяин заведения. — Добрый вечер.
Очевидно, оба новых посетителя были ему хорошо известны. Более того, судя по всему, их прибытие было настолько важным событием, что повлияло на водянистое наполнение радужной оболочки его глаз: вместо бесцветной оно сделалось бледно-голубым.
— Здравствуйте, Алексей Фомич, что нынче у тебя подают к шампанскому?
— Не заскучали без нас? О, да тут новенькие, — сказал щеголеватый гость, заметив Жекки, и тут же отвернувшись.
— Очень, очень… Рад, прошу, — сыпал во всю Херувимов.
— А как поживает месье «Карамболь»?
— Так-таки не забыли!
Все трое весело раскатисто засмеялись, пожимая руки и добродушно похлопывая друг друга.
— Здорово, Фомич, — послышался еще один голос, поднявшийся над площадкой, от звуков которого у Жекки оборвалось сердце. — Пожалуй, не ждал, что явимся сегодня?
— Как не ждать, да ведь вы всегда, точно снег на голову.
— О, Сом. Рыжая башка!
— Наше почтение.
Грег, а третьим из веселой компании прибывших игроков был, конечно же, он, пожав руку Херувимова и окидывая заинтересованным взглядом всех собравшихся на площадке, немедленно остановился на раскрасневшемся, вспотевшем лице Жекки, по которому еще пробегали всполохи недавнего побоища. Она стойко встретила его буравищие глаза, так, как будто, после сказанных ею слов, он стал для нее невидимым. Свободной рукой отлепила с влажного лба выбившуюся прядь волос и с демонстративной медлительностью облизала горящие губы. «Явился как всегда кстати. Показать ему язык впрямки — слишком по-детски. К тому же, пить хочется по-настоящему. А уж если он снова примется дерзить, я за себя не ручаюсь. С меня довольно».
— Что тут у тебя происходит? — спросил Грег, обняв Херувимова за плечо на правах старинного друга. — Какой-то крик, шум, никак снова драка?
— Да так, — заметно смущаясь, откликнулся Алексей Фомич, — прошу вас, господа, прошу. Антоша вас проводит.
Первые двое игроков уже переступили порог игорного зала, не дожидаясь напутствий.
— Лефарев, я пас, — крикнул им вслед Грег.
— Начнем без тебя, — донеслось из-за двери.
— Так что же? — снова спросил Грег, продолжая весьма крепко придерживать Херувимова за плечо и при этом, совершенно не глядя на застывших у стены Жекки с ее надсмотрщиком.
— Да вот, понимаешь, вдвоем еле справились. Ей богу, вот с этой девчонкой, — сказал Алексей Фомич словно бы нехотя. Он понизил голос, рассчитывая, что Жекки его не расслышит.
— С этой милой молодой дамой, ты хотел сказать? — небрежно кивнул Грег в сторону Жекки. — А что она сделала?
— Да хотела, понимаешь, пройти в игру. Кинулась, как с цепи сорвалась. Чистый бесенок, ей богу. Сома вон чуть руки не лишила.
Грег, как будто не желая замечать смущения Херувимова, подвел его ближе к стене, где переминались Жекки и Сом. Сом, услышав, что говорят о нем, просиял во всю ширину неохватного лица, облепленного крупными веснушками.
— Точно так, ваша милость, как бы сказать, чуть не лишила, укусимши, — с радостным предыханием подтвердил он.
— Она тебя укусила, Сом, старина? — спросил Грег, принимая участливый вид.
— Как есть. Во! — и Сом, выставил под нос Грегу кое-как перевязанный носовым платком огромный кулак.
— Надо же, — почти искренне удивился Грег, вытаскивая из внутреннего кармана бумажник. — И как, по-твоему, заживет ли до вторника? Ты ведь не забыл, что нужен мне для тренировки? Право, Сом, мне бы не хотелось боксировать с кем-нибудь другим, а «груши» мне до сих пор не привезли. Черти, сгинули вместе с задатком.
— Да что ты, батюшка, — возмутился Сом, — какая еще груша? Да нешто ты здесь найдешь кого-нить лучше меня! И думать нечего. Кость славо богу цела, а шкура у меня задубевшая, в два дня затянется.
— Ну-ну, право… — Грег, видя, что здоровая рука его приятеля занята, а раненая недееспособна, сам засунул в карман его куртки синенькую бумажку. — Я так и думал. Ты ведь никогда меня не подводил.
По рыжебородой физиономии снова расплылась счастливейшая улыбка.
— Для вашей милости, я завсегда… Будьте покойны.
— Самое интересное, — лениво протянул Грег, кивнув Сому и снова оборачиваясь к Херувимову, — что все, что вы говорите, мне не в диковинку. Это так похоже на мадам Аболешеву. Кстати, разве она не сказала, что пришла сюда вместе со мной?
— Что? — изумление, прозвучавшее в вопросе Херувимова, в очередной раз повлияло на окраску его глаз, придав им более густой голубоватый оттенок. — Она сказала, что пришла с каким-то Восьмибратовым. А ты что же знаком с… с этой дамой?