верхушки, его мнение будет решающим.
Фира остановился недалеко от старца с длинной голубой бородой, который сидел во главе стола. Шум за столом стоял такой, что Кэйн сомневался, что будет говорить для кого-то, кроме старца. Но стоило ему вздохнуть, набирая воздух для громкого заявления, как вперед вышел Пифо, а гул за столом стих вдвое.
— Братья и сестры! — начал вещать оракул. — Сегодня особый день для всего Монсальваата. К нам явился человек и существо из Нави, и пришли они вместе, как союзники.
Гул за столом набрал немыслимые обороты. Пифо пришлось ждать, пока он поутихнет, чтобы оставаться услышанным.
— Они принесли весть о нашей изгнанной сестре Айсе. Она сделала пророчество, в котором говорится об уничтожении Нави, приходе нового бога и карающих звездах.
Крики за столом стали не просто громкими, а взволнованными, если не сказать истеричными.
— Братья и сестры, настало время взбодриться. И если пророчество Айсы сбудется, а мир изменится, Монсальваат сможет возродить свое былое величие!
На этот раз над столом повисла тишина. Фира слышал, как вдалеке кто-то громко чавкает, поглощая обильное кушанье. А затем присутствующие взорвались криками.
До Фиры долетали отдельные, самые громкие, фразы. «Навь падет!» — радостно орал некто. «Да сколько еще будет подобных пророчеств?!», «Правь не может существовать без Нави!», «Если будет нарушено равновесие, мы все погибнем!», «Люди объединились с демонами?!» и так далее и тому подобное. У Фиры голова шла кругом от криков богов. Люди внезапно показались ему куда более развитым видом.
Старец с голубой бородой ударил кулаком о стол. Тарелки подпрыгнули, кубки с божественным напитком попадали на стол, разливая свое драгоценное содержимое, а все боги внезапно онемели.
— Пророчество отреченной мойры? — грозным голосом переспросил он. — Все это чушь! Как смеет человек с подобными заявлениями являться в Монсальваат, тревожить обитель богов? Монсальваат был всегда и будет всегда. Пока стоит мир.
— А если мир не устоит? — вырвалось у Кэйна.
Он тут же пожалел о том, что открыл рот, так как взгляды всех в зале обратились на него. Однако фраза сказана, и отступать уже некуда.
— Что, если пророчество уже сбывается? Что, если и над Навью, и над Правью уже нависла опасность?
— Нас не волнует опасность, нависшая над Навью. А ежели кто посмеет угрожать Прави, мы сможем дать достойный отпор.
Фира скривился, окидывая богов наигранным презрением.
— А пока, так и будете сидеть за своим ломящемся столом и жрать? Набивать свои безмерные желудки — это все, на что вы способны? Сколько вас тут за этим столом? Жалкая кучка не больше пятидесяти голов. Рассказывайте сказки, что у вас все хорошо! А стол такой пустой, потому что остальные просто не голодны.
— Да как ты… — Син сжал руки в кулаки, его дыхание прерывалось от возмущения. — Да как ты, жалкая человеческая букашка, смеешь дерзить богам?!
— А что остается делать, если боги ведут себя, как свиньи? Фигурально выражаясь. Свиньи тут, конечно, не при чем, вполне приличные животные, — Фира почувствовал, что его конкретно понесло, но остановиться уже не мог.
— Ты поплатишься за свою наглость! — возвестил Син. — В темницу его!
Никакой стражи не выбежало, вокруг Фиры просто мигнул свет, а в следующий момент его в пиршественном зале уже не было.
Исчезновение человека ни на кого не произвело особенного впечатления, не считая, разве что, Тейна. Но зато в зале воцарилось всеобщее возбуждение и началось некое подобие обсуждения. Пифо пытался донести до богов мысль о возрождении Монсальваата, но, кажется, сначала ему следовало доказать богам то, что тот в упадке. Боги отказывались признавать, что в их существовании что-то не так.
Улучив момент, Тейн наклонился к Морте, нежно, но уверенно обнимая ее за талию и чуть прижимая к себе:
— Не желаете ли прогуляться, миледи?
— О, детка, ты читаешь мои мысли! — радостно заворковала она ему на ухо.
— И куда мы могли бы пойти?
— Конечно же, в мои покои, что за странный вопрос, — захихикала мойра.
Понимая, в какую бездну он ступает, Тейн позволил ей увлечь себя в глубину Монсальваата.
Покои Морты были выполнены на восточный манер. Мягкое резное дерево с причудливыми узорами создавало уютную атмосферу. По полу в беспорядке разбросаны мягкие подушки цвета морской волны, а под ними лежал роскошный ковер, в котором нога утопала по щиколотку.
Прежде, чем Морта успела что-либо предпринять, например, снова повиснуть у него на шее, Тейн мягко взял ее за руки и потянул за собой на ковер, усевшись на нем по-турецки. Мойра послушно опустилась напротив.
— Я бы хотел поговорить с тобой, — очень серьезно сказал ей Алкайдэ. — Мне нужна твоя помощь.
— Ну назовем это разговором, — усмехнулась Морта, проводя пальчиком по его колену.
Тейн поймал эту ручку и полным грации жестом прижал к губам.
— Помоги мне вытащить человека.
Морта наигранно обиженно посмотрела на него.
— Как ты можешь думать о человеке в такой момент?! Он получил свое. Расслабься, Син его не убьет. Скорее всего, как-нибудь проучит и скинет обратно в Явь.
— Ты не понимаешь, — Тейн прижал ее руку к своей щеке и проникновенно посмотрел в глаза. Чтобы взгляд был выразительнее, он предусмотрительно снял очки. — У нас есть еще дела здесь, в верхнем мире.
— Без сомнений, у тебя еще есть дела здесь, — согласилась Морта, пододвигаясь к нему ближе.
— И ты мне поможешь? Во всех? — сверкнул глазами Тейн.
— Конечно, — томно подтвердила Морта.
— Тогда может начнем со спасения человека? — шепнул Тейн ей в ухо.
— А может, с чего-то другого? — руки скользнули по его груди, нащупали пуговицы рубашки.
— Кстати, — Тейн накрыл ее руки своими, мягко прижимая к груди, — ничего странного не чувствуешь?
Он затаил дыхание в ожидании ее реакции, опасаясь, что мойра сейчас или отпрянет от него, или попытается убить. Мойра невольно замерла, прислушиваясь к биению его сердца.
— Это ты так флиртуешь? — прошептала она. — Очень мило.
— Совсем ничего? — Тейн, все еще не дыша, заглянул ей в глаза.
— А ты ожидаешь чего-то особенного?
Тейн вздохнул.
— Понимаешь, Айса, коснувшись меня, в ту же секунду словно возненавидела. А когда я спросил у Верданди, она убежала в слезах. Странно, что ты не шарахаешься в сторону, — честно признался он.
— Слушай, вот тебе обязательно сейчас обо всем этом говорить? — начала раздражаться Морта. — Мне на Верданди плевать с высокой колокольни, а на Айсу и подавно. И честно говоря, темный, ты все еще жив только благодаря тому, что я тебя сразу своим объявила. Так что цени и будь паинькой.
— Значит, не поможешь, — холодно прокомментировал Тейн, обращаясь больше к себе. Резко