Оставшиеся десять машин поведет сам Кассий.
Вальтере решил, что дальше тянуть нет смысла. Он схватил микрофон и объявил:
— Белый Рыцарь, Белый Рыцарь, говорит Карл Великий. Вперед! Повторяю, вперед! Прием.
— Карл Великий, Карл Великий, говорит Белый Рыцарь. Приказ понял, вперед. Конец связи.
— Карл Великий, конец связи.
Основная колона пришла в движение.
Отряд Кассия состоял из шести дальнобойных чартеров, трех компрессоров и его собственного командирского боевого краулера. Чартерами с минимумом экипажа Кассий был готов пожертвовать. Они предназначались для разведки пути. Четыре больших бронетранспортера были набиты людьми и техникой.
Кассий подключился к центральной сети.
— Вавилон, Вавилон, говорит Старфайр. Даю сигналы. Бродячая Собака Один, вперед. Бродячая Собака Один, вперед. Прием.
Один чартер уже выполз на солнце.
Для движения по местности, на которую не было карт, в нескольких часах пути к северо-северо-востоку от Теневой Линии, Кассий выбрал строй, позаимствованный у древних мореходов. Чартеры развернулись впереди широким веером, прикрыв четыре краулера, готовые предупредить о любой опасности.
Они двигались гораздо быстрее, чем обычная геологоразведочная экспедиция. Марш-бросок, который совершал Кассий, был опасен в первую очередь своей продолжительностью. Если краулеры и не пострадают от прямого солнца, экраны их сильно ослабнут.
Но как бы ни были малы шансы на успех, Кассий гнал машины вперед.
В каждой машине компьютер работал на предельной мощности, обеспечивая Вальтерсу бесперебойную поставку информации. Он хотел знать, что происходит в каждую секунду, надеясь, что сможет сохранить скорость и при этом не потерять еще один краулер в такой же ловушке. Как паук, стерегущий свою паутину, Кассий сидел среди аппаратов связи. Так проходил час за часом. За все это время он не вымолвил ни слова. Экипаж краулера стал посматривать в его сторону — все ли в порядке.
«На войне хуже всего, — подумал Кассий, — это затишья между боями. Слишком много времени для мыслей. И для воспоминаний».
Сейчас ему оставалось только терпеть боль, озабоченность, страх. Он старался отогнать навязчивые призраки и не мог. Их стало теперь больше. Его жена и дочь. Железная Крепость. Гней. Вульф. Гельмут. Здоровенный хмурый Терстон — возможно, единственный счастливый человек во всем Легионе. Ричард Хоксблад, давний враг, с которым его связывали духовные узы. Он так давно не видел Хоксблада, что теперь уже и не мог припомнить, как тот выглядит. Гомер. Бенджамен. Люцифер. Младшие Ди, гореть бы им вечно в аду. Доскал Меннике — бывший его протеже в Академии. Придется когда-нибудь объясняться с его отцом. Что же он скажет старику? Что все они до одного стали пешками в руках сангарийцев? Такое признание не из легких.
А вот явился призрак из совсем далекого прошлого. Тамара Вальтере, любимая племянница, бесследно исчезнувшая вместе с кораблем во время Улантской войны. Почему он заглянул так далеко назад? Разве он еще не заключил мира с застарелыми страхами? Неужели все его потери, раны, грехи вновь решили вернуться и пройти перед ним парадом?
— Старфайр, Старфайр, говорит Бродячий Пес Четыре. Попал в тепловую эрозию. Не могу выбраться. — Голос звучал неестественно твердо. Говоривший знал, что попыток его спасти не будет. Времени не было. Пойти на такое означало подписать приговор остальным. Доброволец знал, на что идет. — Приборы дают координаты эрозии ноль пятьдесят семь, ширину восемьдесят метров и глубину не менее шести. Удачи вам, Старфайр. Бродячий Пес Четыре, конец связи.
Кассий не ответил на сигнал. Он только передал предупреждение другим краулерам, и они замедлили ход и двинулись в объезд опасной зоны. Что мог он сказать человеку, которого оставлял здесь умирать? Полковник лишь прибавил его лицо и имя к списку людей, которых он пережил на войне.
Журналисты и собственные коллеги считали его решительным командиром. Но он знал, что решительный командир — лишь поза, имидж, за которым прячется подлинный Тадеуш Иммануил Вальтере. Иногда он заставлял себя верить этой иллюзии.
Кассий считал жизнь не более священной, чем вообще вселенную. Да, как некоторые забытые боги, он замечал гибель любого воробья и молчаливо подвергал себя мукам внутреннего чистилища. И шел дальше, от битвы к битве, не пытаясь быть ничем другим — лишь тем, чем он был. Как Гней Шторм, как столь многие из других наемников, он был фаталистом, движимым уверенностью в собственной предопределенной судьбе. Но в отличие от Шторма он не сражался с Судьбой, не пытался смеяться над ней, а просто принимал ее и спокойно шел к последней встрече с ней.
Хоть капля солипсистского безумия необходима для кондотьера любого ранга.
Миновав тепловую эрозию, Кассий приказал чартерам веера перестроиться, закрыв зону разведки погибшей машины.
Он потерял еще один чартер еще до Гор Грома, в трехстах километрах севернее Уайтлэндсунда, и еще один — из-за отказавшего экрана, пока искали затененную долину, где его отряд мог бы укрыться от дьявольского солнца. Но четыре бронетранспортера — самые важные для него машины — остались невредимы.
Как только чартеры немного остыли и загрузили метановый снег, он снова отправил их вперед. Перед тем как сгореть, спутники наблюдения передали карту, и, судя по ней, здесь можно было перескочить через Край Мира; А потом атаковать, лишив Майкла лавров победителя при новых Фермопилах. На фотоснимках проход выглядел темной чертой.
Но это был серьезный риск. Темная полоса могла не быть проходом.
Ожидая сообщений от чартеров, Кассий включился в командную сеть, надеясь перехватить какое-нибудь сообщение из зоны военных действий. Но до него доносилось лишь потрескивание статических разрядов, чего он на самом деле только и мог ждать под этими темными сводами на берегах огненного моря.
Он подумал, что Солнечная Сторона — это то, как древние христиане представляли себе ад. С пришествием Легиона Черный Мир определенно стал планетой проклятых.
Чартеры возвратились спустя два дня. Они отыскали путь через горы, но не знали, пройдут ли там более крупные машины.
— Попробуем, — решил Кассий.
Он слишком много времени провел наедине с собственными мыслями, лишенный возможности командовать. Он должен действовать, ввязаться в бой, или он сойдет с ума, воскрешая в памяти свои потери.
Проход оказался узким и крутым каньоном. Колонна продвигалась медленно, но без особых трудностей, пока не пересекла Край Мира. Там, уже за пределами разведанной со спутников местности, путь преградила глубокая трещина. Весь план Кассия оказался под угрозой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});