об этом забыла! – Она протерла глаза. – Где вы его нашли?
Андреа инстинктивно прикрыла Джудит.
– В коробке с вещами Эмили у Вонов.
– Ах, ну конечно, – Мелоди легко приняла это объяснение. – Мне не разрешали разговаривать с Эмили, но я оставляла такие сборники в ее почтовом ящике каждые несколько недель. Это последний, что я записала для нее, прежде чем ее убили. Вы только посмотрите на этот дурацкий почерк. Я хотела скрыть, что это я, на случай, если моя мать каким-то образом обнаружит, что я ее не слушаюсь.
Андреа сделала вид, что читает текст, хотя уже выучила его наизусть.
– Вы хорошо знали Эмили?
– Не так хорошо, как хотела бы. Она была потрясающей девушкой, но у нее была своя компания. Нас объединяла любовь к музыке. Это такая трагедия, что ее больше нет, а Дин Векслер до сих пор ходит по этой земле.
Андреа решила задать Мелоди несколько вопросов.
– Я много слышала о том, что Эмили употребляла наркотики.
– Полная хрень. – Мелоди наконец отдала ей телефон. – Не поймите меня неправильно, никто из нас не «сказал “нет” наркотикам», но Эмили никогда не увлекалась ничем тяжелым. Ненавижу говорить, как моя мать, но она связалась с дурной компанией.
С этим Андреа не могла не согласиться.
– У вас есть какие-нибудь теории по поводу того, кто ее убил?
– Ну… – Мелоди вздохнула. – Похоже, все думают, что это был Клэй. Посмотрите, что он начал творить после того, как уехал из города. Если это не паттерн поведения, то я не знаю, что тогда.
– У Рики Фонтейн есть своя теория. – Андреа заметила, как Мелоди изогнула бровь, когда услышала имя Рики. – Она думает, что это сделал Джек Стилтон.
– Чушь собачья! – Громкий смех Мелоди наполнил комнату. – Рики такая лживая сука. Они всегда ненавидели Джека. И я действительно имею в виду всегда – еще с детского сада. Нардо, в частности, находил какое-то извращенное удовольствие в том, чтобы мучать его. Эмили ненавидела его за это. Она всегда заступалась за Джека. Он ни за что и пальцем бы ее не тронул.
Андреа вспомнила о судебном запрете.
– Рики может быть очень злопамятной.
– Преуменьшение года. Единственное, что когда-либо заботило Рики Блейкли, – это Нардо Фонтейн. Она помешана на нем, а он никогда не упускал возможности поизмываться над ней. – Руки Мелоди опять уперлись в ее бедра. – По крайней мере раз в неделю Нардо объявляется поздно вечером в этом дурацком дайнере. Он тащит с собой Стар, чтобы она была его зрителем. Это все просто отвратительно, но, как я уже сказала, они все что-то получают от этого. А знакомое и понятное успокаивает.
Впервые Андреа засомневалась в правдивости слов Мелоди.
– У Рики пожизненный судебный запрет. Она не может подойти к Нардо ближе чем на двадцать футов.
– Мне тоже законом запрещено приближаться к ферме, но я была там этим утром, – отметила Мелоди. – Этот запрет не имеет значения, если никто не приходит сообщить о его нарушении.
Андреа не могла сказать, что Мелоди была не права.
– Могу я спросить вашего мнения по поводу еще кое-чего, что сказала мне Рики?
– Ну, как видите, я в ударе, – призналась Мелоди. – Так что вперед.
– Она сказала, что то, что происходит на ферме, – это то же дерьмо, что произошло с Эмили сорок лет назад.
– Ха.
Не «да не может быть», или «Рики несет хрень», или, опять же, «чушь собачья!».
А потом Мелоди добавила:
– Ну, может быть.
Андреа почувствовала, как ее сердце затрепетало в грудной клетке. Мелоди знала Эмили. Она знала всю компанию. И она точно знала, что происходит на ферме.
– Ладно… – Мелоди сделала паузу, чтобы собраться с мыслями. – Моя мать сказала мне кое-что перед смертью. Вообще-то я не должна была этого знать, потому что это врачебная тайна, но, думаю, теперь это уже не имеет значения.
Андреа затаила дыхание.
– Тут немного от мамы, немного того, что я слышала в школе, и немного того, что сказала мне сама Эмили, – сделала небольшое вступление Мелоди. – Эмили накачали наркотиками и изнасиловали на вечеринке. Она буквально не помнила, что произошло. Не думаю, что она в итоге узнала, кто ее изнасиловал. И это не такая вечеринка, как вы себе представляете. Там была только она и клика. Нардо, Блейк, Рики и Клэй.
– Клика? – Андреа вспомнила, что Рики тоже использовала это слово.
– О да, клика. Все думали, что они такие загадочные. – Мелоди закатила глаза. – Самое смешное, что все они были в каком-то смысле жалкие – и я говорю это как человек, который тоже был жалким. Мы с Эмили были ботанами из оркестра. Мы носили радужные подтяжки, как в «Морке и Минди», и дополнительные держатели для брекетов.
Андреа чуть не рассмеялась. Она представляла все совсем наоборот.
– Судя по фотографиям, Эмили была очень красивой.
– Неважно, насколько ты красивая, если ты сама этого не знаешь, – сказала Мелоди. – Рики была крайне непопулярной. Она была слишком неуравновешенная и скандальная даже для девочки-подростка. А Блейк всегда все просчитывал. В любом разговоре Блейк искал способ использовать тебя. И Нардо. Дети буквально делали крюк по дороге в класс, чтобы не столкнуться с ним. Он был и остается немыслимо жестоким.
Андреа никогда прежде не слышала, чтобы кто-то описывал их так четко.
– А Клэй?
– Ну, он свел их вместе, что тут еще объяснять? Благодаря ему они почувствовали себя особенными, стали кликой. Без него они были никем. Все, чего он требовал взамен, – это безоговорочная преданность. Это включало в себя взломы машин, употребление наркотиков – все, чего только Клэй мог от них захотеть, – она легкомысленно пожала плечами, что совсем не вязалось с диковатыми запросами Клэя. – Из них всех только Клэй был по-настоящему популярен. Все его любили. У него была сверхъестественная способность отыскивать пустоту внутри тебя и заполнять ее тем, чего тебе не хватает. Он был хамелеоном, даже тогда.
Андреа знала, что он остается хамелеоном и по сей день.
– А что насчет Дина Векслера?
– Он был стремным учителем физкультуры, который постоянно случайно заходил в женскую раздевалку. А теперь можно сказать, что он дешевая имитация Клэя Морроу. Можно было бы подумать, что все наоборот, ведь Дин старше, но трудно передать, насколько всепроникающим и тлетворным было влияние Клэя. А Дин служил у алтаря. – Тон Мелоди изменился при упоминании человека, который мучил ее дочь. – По крайней мере, у Клэя было обаяние. А Дин такой примитивный. Его интересует только контроль. Он просто бледный призрак из глубин ада.
– Не могли бы мы вернуться