23
***
— Итак, — Тир оценивающе посмотрел на сидящего напротив волка. — Господин Ворг, мы могли бы значительно упростить жизнь друг другу, если бы вы просто объяснили мне, зачем стерли магический фон на улиточном поле.
Волк склонил голову набок. В спешно переоборудованной под тюрьму комнате трактира, которую выразил желание зачаровать лично Белый Лис (интересно узнать, что за счеты у этих двоих — на клановую неприязнь такая степень ненависти ну никак не тянет), посол явно чувствовал себя спокойно и уверенно. Если его и страшила предстоящая смерть, он этого никак не показывал.
Впрочем, во внешнюю политику Многоликих редко идут трусливые ребята.
— Насколько я знаю, Княже, мой клан настаивает на направленном ментальном сканировании, — отметил волк спокойно. — С этим есть проблема?
Тир с трудом удержал на лице приличествующее случаю равнодушное выражение.
— Да, — сказал он. — Видите ли, моя пара попросила за вас. Она желает, чтобы вы выжили. И, как несложно догадаться, я пытаюсь удовлетворить её просьбу.
— Это большая честь для меня, княже, — склонил голову волк. Осчастливленным внезапным заступничеством Ирейн он не выглядел. И прав был, конечно.
— Да, это честь, — протянул Тир. — И, коль уж вы столь упорно не желаете рассказывать, что делали на улиточном поле, просветите: при каких обстоятельствах познакомились с моей парой?
Дракон все это время внимательно прислушивался и приглядывался.
Большинство знатных оборотней умеет контролировать сердечный ритм, эмоции и даже запах. Разумеется, у всех, вовлечённых в политику, такие способности доведены до абсолюта, но и сам князь не лыком шит. По реакции оборотня он сразу понял — тот не боится ответа.
— Я останавливался в этом трактире недавно, — пояснил волк. — Наблюдал, как госпожа усмирила юных разбушевавшихся магов, и выказал уважение. То была довольно опасная ситуация; признаться, я подумывал вмешаться, но она продемонстрировала немалую смелость и смекалку.
Дракон мысленно поморщился. Снова опасная ситуация... чудо, что Ирейн с Ветой вообще выжили в этом ужасном месте одни, без защиты.
— Вот как, — сказал он. — Теперь вернёмся к первому моему вопросу.
— От имени своего клана я настаиваю на ментальном сканировании с регламентированным списком вопросов.
Ожидаемо.
— Услышано, — отозвался дракон. — О решении вам сообщат позже.
Волк уважительно поклонился, а Тир, покинув комнату, измождённо прикрыл глаза — разрыв связи с парой делал его больным и слабым, а негативные эмоции с её стороны ранили настолько, что он даже не знал, сможет ли обратиться.
Ситуация с господином Воргом, меж тем, не радовала. Что могли прятать волки на том поле? Да что угодно, от артефактов связи до трупа. Ясны дракону были две вещи. Во-первых, что бы то ни было, делиться с Многоликим сообществом подобной информацией пушистые были категорически не готовы. Второе — это не было связано с драконами. Волки без единого писка утвердили список вопросов, который бы мгновенно выявил любой злой умысел в отношении Предгорья, княжеской семьи и приближенных. Вывод — волку придётся умереть за секреты своей страны, не имеющие никакого отношения к покушению на Ирейн.
Весьма печально, но таков закон. И Михал, и Глава Лис, и запаздывающие Коты высказались однозначно: они не будут иметь с Волками дела, пока подозрение в причастности их посла к покушению не будет снято.
Тир покачал головой. Полдня он дал Кремню и Раоке, чтобы найти настоящего виновника. Пара Медведя тоже выказала желание помочь. Если не удастся, то ему снова придётся огорчить Ирейн — волк должен будет умереть.
— Княже?
Вздрогнув, Тир открыл глаза и проморгался. Вышло не с первой попытки.
Чувствовал он себя совершенно раздавленным — драконы не зря почти никогда, даже при серьёзных ссорах, не прибегали к частичному разрыву связи. Ощущалось это настолько ужасно, будто он — смертный пожилой человек, всю ночь закидывавшийся особо забористым спиртным.
— Тир, — в голосе Казначея прозвучала толика тщательно скрытого беспокойства. — Приди в себя.
— Я в себе, — князь ожесточенно потер лицо. — Весь в себе. Ты позаботился об Ирейн?
— Да, — спокойно отозвался Серый. — У неё сейчас госпожа Медведей с целебными отварами. Составы я проверил, воздушные элементали рядом и отреагируют на малейшую угрозу. С ней все будет в порядке, Княже. Признаться, ты сейчас волнуешь меня больше.
— Мне хорошо!
— О да, я вижу.
Тир только вздохнул: его друг не добавил нравоучение вроде «вот оно — влияние истинных пар», и это значило, что выглядел князь ещё хуже, чем чувствовал себя. Или примерно наравне.
— Я справлюсь, — сказал он.
— Завтра вам с княгиней нужно предстать на съезде, — отметил Ар.
— Мы можем отговориться покушением на Ирейн?
— Боюсь, пойдут слухи, — после заминки сказал Казначей. — Долгого визита от вас не ждут, но продемонстрировать сияние величия вы должны. И послужить доказательством, что покушение действительно не увенчалось успехом, конечно.
— Обожаю свою работу, — улыбнулся Тир с понятной им обоим иронией. — Она просто отлично помогает мне налаживать личную жизнь.
— Будем честны, Княже: импульсивность тоже не сказывается на ваших отношениях с княгиней лучшим образом, — отметил Серый. — Я всегда говорил — подобные вещи нужно планировать, особенно в сложных случаях вроде этого.
— Ирейн — не сложный случай.
Усмешка.
— Я уже говорил и повторюсь, благо сегодня ещё раз довелось убедиться: нам всем преимущественно повезло с княгиней. Только вот ни разницы менталитетов, ни радикального несовпадения мировоззрений это не отменяет. Но тут мне есть чем тебя порадовать. Практически уверен, что нынче твоя пара ненавидит меня. А вот к твоим проступкам стала относиться куда терпимее.
— Ар, — простонал Тир, подавив порыв схватиться за голову. — Я, кажется, запрещал тебе вмешиваться! Твои методы...