Победа или поражение империи – в логистическом планировании, и он делал все возможное для воплощения замысла верховного консула. Только вот сейчас что-то зудело в душе, мешая сосредоточиться.
Син задумался, случается ли Дуарте отвлекаться на низменные животные позывы. Следовало полагать, что да, но Син не мог такого представить. Он закрыл черновик рапорта, открыл пошире окно с дневником – для редактирования, – но почти сразу закрыл и его. Сами стены здесь словно теснили воздух. Возникала иллюзия падения без настоящего падения.
– Черт побери, – уже с меньшим напором повторил Син.
Сообщения из Сол тоже занимали его мысли. Частные рапорты Трехо проходили через «Предштормовой», но предназначались для Дуарте. Хотел бы Син их прочесть. Так много оставалось вопросов: понесла ли «Буря» какой- либо серьезный ущерб в первом столкновении с врагом? Есть ли изменения в возникшей после Паллады аномалии? Когда Трехо ожидает следующего боя? И верит ли, что он станет последним?
Были, конечно, открытые передачи. Позиция объединенного флота была в целом известна. Больших крейсеров не спрячешь, как и массивных кораблей, которые Союз называл космическими городами. Но где-то могли затаиться корабли-невидимки или выпущенные на неприметную орбиту торпедные поля, скрытые огромностью космоса, пока не воспрянут к жизни. От одного взгляда на рассекреченную тактическую схему по коже у Сина ползли мурашки. Целая туча вражеских кораблей двигалась в искривленном гравитацией планет пространстве, как рой насекомых против одного ненавистного врага. А «Буря» на своем прямом пути была одна. Трехо не уклонялся и отступать не собирался. Он получил приказы, он их исполнит.
Син напомнил себе о мощи «Бури». О ее неуязвимости. Верховный консул не отправил бы корабль на путь, ведущий к позору империи и смерти Трехо. А все же что, если он просчитался? А если за волной пропавшего времени стояли Земля, Марс или Союз? А если…
Все это пустые гадания. Больше того, непозволительная роскошь. Даже знай Син все, что хотелось бы вставить в официальный рапорт, с этим пришлось бы подождать. Надо было хоть ненадолго выбраться из кабинета. Взять себя в руки.
Оверстрит ответил на вызов почти без заминки.
– Охрану к моему кабинету сейчас же.
Молчание Оверстрита длилось не дольше удара сердца.
– Что-то случилось, сэр?
– Нет. Хочу провести инспекцию порта. Когда можно собрать соответствующий эскорт?
В голосе Оверстрита не было ни следа удивления или недовольства.
– Обеспечу вам сопровождение через пять минут, сэр.
– Спасибо.
Син прервал связь.
«Быстрее света» был грузовым кораблем из прежнего состава флота Союза. Маленькое, но быстрое, снабженное отличным двигателем суденышко. До прибытия «Тайфуна» все корабли и их команды оставались гостями империи. Только не «Быстрее света». Он готовился к старту через полчаса – с Холденом в карцере и отобранной самим Сином из штата «Предштормового» командой. Сину очень хотелось присутствовать при старте первого мединского корабля к Лаконии. Первый переход за время его власти над пространством Кольца. За время его вахты.
Син оправил мундир и оценил себя в зеркале, прежде чем чеканным шагом выступить за дверь. Он уловил перемену в звучании приемной при своем появлении. Каждый и каждая из его подчиненных постарались, чтобы он застал их при деле. Снаружи ждали восемь десантников в силовой броне и с ними водитель, без брони, но поставившая рядом с собой штурмовую винтовку.
– К докам, сэр? – спросила она.
– Причал К-восемнадцать, – уточнил Син и откинулся на спинку сиденья.
Десантники без видимого усилия поспевали за картом. Дорогу успели расчистить, а на перекрестках стояли охранники с обнаженным оружием. Он чувствовал себя как во сне, когда станция трубы разрасталась во все стороны, и он уже не чаял выбраться на поверхность. Женщина с личиком в форме сердечка выглянула из-за плеча охранника – поглядеть на губернатора, – и Син помахал ей. Пусть гражданские видят, что губернатор не прячется в своем офисе. Если он не боится террористов, лояльному населению тоже нечего бояться. Во всяком случае, страхи немного улягутся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И все же из головы не шла мысль, сколько из людей по сторонам коридора обрадовались бы его смерти. Та девушка с личиком-сердечком: застрелила бы она его, выпади ей случай? Наверняка не скажешь. Полной уверенности не будет никогда. Если только не…
Добравшись до конца барабана, они расстались с силой тяжести. Десантники элегантно перестроились в звезду с Сином в центре. Син видел снимки после атаки террористов – искореженный металл, осколки керамики. Хлопья углеродного кружева как черный снег. Сейчас, в реальности, его потряс запах. Вонь сварочных горелок и смазки, перегревшейся проводки и застревающей в горле горечи сработавших огнетушителей.
«Вот что они сотворили с собственной станцией просто мне назло, – думал Син. – Нет, не с собственной. С моей. Это лучше всего доказывает, что им нельзя доверить будущего. Эта станция моя».
Они проехали толпу ожидающих допуска на свои корабли: десантники начеку в ожидании беспорядков. Ни одного мрачного взгляда. В шлюз причала десантник вывел Холдена – решил, что губернатор желает проверить пленника перед отлетом. В невесомости Холден казался моложе. Морщины разгладились, волосы на голове стояли дыбом. Можно было представить, как он выглядел мальчишкой.
Син кивнул.
– Губернатор, – произнес Холден. Достаточно вежливо, чтобы выразить недовольство, не превращая его в оскорбление.
– Капитан Холден. Желаю вам благополучного путешествия.
– Спасибо.
– Лакония – красивая планета.
– Сомневаюсь, что увижу лучшую ее часть, но готов к приятным сюрпризам.
– Если окажете содействие верховному консулу, с вами будут хорошо обращаться, – ответил Син. – Мы – люди чести. Что бы вы ни думали, мы никогда не были вам врагами.
Холден устало улыбнулся.
– Ясно.
(Чушь, но я слишком устал, чтобы спорить.)
Син кивнул, и охрана увела Холдена. За ним закрылся шлюз.
Через пять минут «Быстрее света» покинул док и взял мощный разгон в сторону Лаконских врат с Холденом на борту.
* * *
Син предпочел выслушать доклад Оверстрита не у себя, а в помещении службы безопасности. Стены в нем были приятного нейтрального зеленовато-серого оттенка, и вся обстановка им под стать. Единственные украшения – маленький папоротник в горшке и каллиграфически выведенные красным, черным и золотым «Девять заповедей морали» верховного консула.
Оверстрит уселся так прочно, словно врос в свой стол. Син садиться не стал – не хотел занимать позицию посетителя. Может, кабинет и принадлежал Оверстриту, но станция – Сину.
– Я ожидаю волнений после публикации известий из Сол, – говорил Оверстрит. – Никто не любит, когда проигрывает его команда. Постараюсь опередить события. Направить их в контролируемое русло. Не дать превратиться в лавину.
– Разумно. Была реакция на известие, что подполье лишилось укрытия?
– Среди населения в целом – нет. Но оно много значит для службы безопасности. Мы знали, что они где-то здесь, но найти и отрезать центр? Это большой шаг вперед. Без физически изолированного пространства террористам станет труднее координироваться. Что переводит нас к следующей стадии. Опознанию.
– Скольких вы обнаружили? – спросил Син.
Оверстрит развел тяжелыми ладонями.
– Пятнадцать наверняка. Возможно, двадцать. Нельзя сбрасывать со счетов внутреннюю коррупцию местного населения. По моей оценке, каждый третий из наших оперативников по меньшей мере готов работать против нас.
Син дал себе минуту на усвоение этой оценки, как со стороны наблюдая за вспышкой ярости на неблагодарность и дерзость местных. Уверившись, что не сорвется на брань, он заговорил:
– Это неприемлемо. Главной задачей должно стать изменение этой ситуации.
– Не подумайте, что я с ней смирился. Просто описываю положение дел в данный момент. Я ввел двойные, тройные и выборочные проверки, все возможные процедуры внутренней безопасности, но этой борьбе не будет конца, пока мы не откроем регулярные коммерческие рейсы. Когда разобьем здешнюю старую гвардию, проблемы, думаю, отпадут. «Снесли негодное, построили новое» – как-то так.