— Как нам всем известно, пытаясь ночью нанести удар, мы потеряли команду, но их хранитель исполнил свой долг и вернул нам их души. Зири. — Тьяго кивнул ему. Послышались одобрительные крики, и кто-то даже хлопнул тяжелой рукой Зири по плечу. Но Зири ни на секунду не поверил, что за этой речью последует что-нибудь хорошее, и он весь напрягся, и не был удивлен тому, что последовало далее.
— Но теперь тебе нужна новая команда. Что, если ты будешь с Разором? — Тьяго повернулся к Разору.
«Нет, — подумал Зири, его челюсть сжалась. — Только не с ним».
— Слушаюсь, мой генерал, — послышался шипящий голос Разора. — Но я не могу обещать, что «хранитель» будет отсиживаться в безопасности, будучи в моей команде, чтобы сохранить в целостности свою прелестную кожицу.
«Отсиживаться в безопасности» было не более, чем глупой бравадой солдат, которые не могли понять ценности сохранения душ павших товарищей. Зири напрягся от того, что его заподозрили, будто он прятался, но потом он подумал, о том, что они, несомненно, будут делать, и смысл возмущаться исчез. Он бы спрятался. А еще лучше, он бы предпочел предотвратить обоюдную резню.
Но, разумеется, этот вариант неприемлем и даже не будет рассматриваться. Зири был солдатом даже больше времени, чем себя помнил. Он никогда не любил эту жизнь, но он был хорош в войне, и никогда, по крайней мере, пока был жив Военачальник, его она так не тяготила, и ему не хотелось ей воспротивиться, как сейчас.
— На реке Тана есть полоска городков, к востоку от Балезира, — сказал Тьяго. Он улыбнулся, выглядя при этом безумно и величаво, и Зири знал, что это не сулит ничего хорошего, а Тьяго продолжил: — Я хочу, чтобы ангелы в Балезире, проснувшись завтра утром, удивились тому, отчего реки Тана так красны.
64
ОПТИМАЛЬНОЕ КОЛИЧЕСТВО
Кару склонилась над ожерельем, когда к ее дверному проему подошла Тен, но, по правде говоря, ее мысли были далеко, в Лораменди. Она все еще прокручивала в голове сказанное Иссой. Как хорошее, так и плохое. Но хорошее и плохое, были скорее словами из букваря, и не очень помогали отразить масштабы всей трагедии с одной стороны, а с другой стороны возродить... надежду.
Голова ясная, плечи расправлены, ах, эта все меняющая надежда. По крайней мере, она могла бы все изменить.
Или Тьяго мог уничтожить ее, проводя свою политику террора, пока химеры и, в самом деле, не питали никаких надежд. А Кару их было не убедить. «Ничего страшного, — подумала она, уставившись на зубы в своей руке и подавляя дикий смех, который готов был вот-вот вырваться из груди. – Они любят, когда я здесь. Думаю, я созову собрание».
Тен, стоя в дверном проеме, откашлялась.
Кару искоса взглянула на нее.
— Чего ты хочешь?
— Какая враждебность, — сказала Тен, входя без приглашения. — Я просто пришла передать послание. — Она вела себя так буднично. Вся такая небрежная. Кару догадывалась, что сообщение от Тьяго, но она должна была понять, что что-то не так, по тому с какой усмешкой в голосе произносила все это Тен. — Он сожалеет, что лично не попрощался с тобой.
— Не попрощался? — Это было шикарно. — Куда он отправился? — Дни, когда Тьяго лично возглавлял миссии, давно миновали. Он давно уже по большей части прописался в казбу, как и Кару. По большей части, потому как Кару, теоретически, могла в любой момент улететь, куда захотела.
— К Тана, — ответила волчица.
Тана — это река, которая протекала на востоке Азенова, суши, что составляла сердце владений Империи. Кару резко подняла голову, но Исса опередила ее, спросив с нескрываемым презрением:
— Так от кого сообщение, волчица?
— От вашего дружка, — сказала Тен. Сказала она это так, будто это слово было каким-то пошлым, неприличным, и, чтобы произнести его, нужно непременно игриво прикрыть рот рукой. — Так как вы думаете, о ком это я?
Кару подошла к окну, и там, во дворе был он, со своей новой командой. С Разором. Как раз, когда она смотрела, они собирались подняться в воздух и улететь. На этот раз, Зири смотрел в ее окно, и даже с расстояния она видела его лицо преисполненное гневом, а глаза, когда он поднял руку на прощание, были полны сожаления.
Ее сердце бешено колотилось. Это было потому, что он помог ей вчера, или, может быть, из-за этого утра. Независимо от частностей, она была недостаточно осторожной.
— Куда это Зири собирается? — спросила Сусанна, перегибаясь через нее, чтобы поглядеть, как команда готовится отбыть.
— На задание, — услышала Кару свой голос.
— С Разором? — Сусанна изобразила, будто подавилась от отвращения, что было бы комично, изобрази она это где-нибудь за тысячи миль отсюда. Но откуда ей было знать. — Так, а чего в том тяжелом мешке?
«Полагаю, Зири собирается это выяснить», — подумала Кару, почувствовав приступ тошноты. Разор был ее промахом. Она поместила жестокую душу пройдохи и обманщика в мощное тело и пробудила его. И теперь Зири был в его власти — не говоря уже обо всех тех серафимах, которые падут и станут его жертвами.
Она слышала, что он их... съедал.
Ей не хотелось в это верить, но стоило только встать от него с подветренной стороны, чтобы тут же услышать сильную вонь из его рта, в котором между бритвами-зубами застряли остатки гниющего мяса. Как и не хотелось знать, что это за пятна на мешке. Ни за что. Никогда. Ей просто хотелось, чтобы все закончилось, но вот он собрался, чтобы устроить погром на Тана.
— Семь, многовато для команды, не правда ли, — заметила Тен. — Шесть —оптимальное количество.
Оптимальное количество? Кару все поняла и повернулась к ней.
— Что? Поясни, что ты имеешь в виду. Что вернется только шесть?
— Всякое может случиться, — ответила Тен, пожимая плечами. — Мы всегда об этом помним, когда отправляемся в бой.
Грудь Кару поднималась и опускалась в такт ее учащенному дыхание.
— Ты всегда об этом помнишь? Ой, ли? — выплюнула она в ответ. — Когда это ты последний раз отправлялась в бой? Ты или твой хозяин? — Ее рука метнулась вперед, она схватила нож со стола. Нож ей попался небольшой, едва ли больше пилочки для ногтей; она использовала его для тысячи разных вещей, таких, как нарезка ладана и высвобождение зубов из челюстей, и для того, чтобы сделать небольшие надрезы на пальцах, чтобы получить немного боли, которая ей порой требовалась в самом конце заклинания. — Иди сюда, Тен, — сказала она, сжимая нож. — Как насчет небольшого воскрешения? Тебе не придется проделывать весь путь до ямы. Я просто выброшу твое тело из окна, и вся недолга.