после одной из жалоб турок, король приказал казакам выйти с низа и явиться на службу в пограничные замки. Часть казаков согласилась на предложенные условие, а часть осталась на месте. Но так как жалованье было только обещано и не выдавалось, то принятые на службу казаки скоро вернулись к своим товарищам. Возобновились столкновения с татарами и турками, росла казацкая слава, и крепла вместе с тем уверенность казаков в праве на полную свободу, завоеванном борьбой с врагом государства и постоянной охраной границ. Так образуется окончательно казацкое сословие, которое постоянно увеличивается новыми пришельцами.
Между тем польское правительство не оставляло мысли о полном слиянии Литвы с Польшей. Только при таком условии Польша могла считать себя в большей безопасности от притязаний турок, с одной стороны, и Москвы — с другой. Вопрос о новой унии был поднят на «спольном сейме», так назывались совместные польско-литовские собрания представителей высших сословий Литвы и Польши. Русско-литовская шляхта, даже православная, была расположена в пользу единения с Польшей многочисленными привилегиями, полученными от правительства. Но все-таки вначале сейму пришлось выдержать довольно сильную борьбу с некоторыми литовскими аристократами, пытавшимися отстоять самостоятельность Литвы. В конце концов они оставили сейм, надеясь этим «сорвать» его, т. е. сделать недействительным. Но поляки, при поддержке короля Сигизмунда Августа, решили не отступать от своего намерения. Уния была скреплена, несмотря на отсутствие литовских представителей. Так слились в 1569 году королевство Польское и великое княжество Литовское в единое нераздельное тело и единое общее государство — Речь Посполитую[16]. Оно на вечные времена должно было иметь одного общего короля, избираемого совместно поляками и литовцами. Сейм должен быть общий, монета также общая. За Литвой осталось наименование великого княжества, но размер ее сократился почти вдвое. К Польше отошли принадлежавшие Литве южно-русские области и между ними Киевская.
Люблинская уния закончила давно уже идущее переустройство быта литовско-русских земель на польский лад. Более всех выигрывало от этого переустройства шляхетское сословие, к которому причислялось теперь и русское боярство, более всех проигрывало крестьянство. Приобретая громадное право, шляхта освобождалась от всяких налогов и даже от обязательства военной службы. Только шляхтичи получали земли в пожизненное владение, они же завладевали всеми общественными должностями в городах и законодательствовали на сеймах, почти не считаясь с властью короля. Эта свобода, принадлежавшая только высшим сословиям государства, повела за собой полное порабощение всей остальной массы населения, особенно крестьянской. Крестьяне были окончательно прикреплены к помещичьим землям, на которых родились. Даже дети их преследовались за самовольный уход с панских земель, где жили их родители. Пан-помещик был полным хозяином жизни и имущества своих подданных. Он мог даже убить своего крестьянина, и никто не имел права суда над ним. В городах шляхта забирала в свои руки все правительственные места и утесняла мещан. Толпами бежали люди от шляхетского произвола и пополняли казацкие отряды.
Иллюстрации к разделу
Общий вид Подола от Днепра
Цепной мост через Днепр
ГЛАВА VIII
Подготовление церковной унии и введение ее. — Общественная защита православия. Казацкие войны. — Гетман Сагайдачный и просветительное движение в Киеве. — Продолжение казацких войн.
Не раз приходилось нам отмечать, что Литва, сливаясь с Русью, воспринимала ее быт и религию. Польша была чужда объединенному Литовско-русскому княжеству, хотя население ее и принадлежало к одному из славянских племен. Ее быт был ближе к западно-европейскому, чем к литовско-русскому, и в ней господствовало католическое вероисповедание. По принятии католичества Ягайлом, на сейме 1413 года было заявлено, что разноверие признается вредным для цельности и безопасности государства. После этого не раз производились попытки соединения церквей латинской с греческой. Польское правительство находило в этом поддержку в высшем католическом духовенстве в Риме. Папы с давних пор стремились к подчинению своей власти восточной церкви. Но литовские князья, отстаивавшие самостоятельность великого княжества Литовского, отстаивали также и прежнее положение православной церкви, хотя сами, наравне со многими литовскими аристократами, переходили в католичество и подчинялись влиянию польской культуры.
После митрополита Исидора, изгнанного из Москвы и из Киева за свое сочувствие союзу восточной церкви с западной, в Киеве до конца XVI века управляли митрополиты, признававшие власть константинопольского патриарха. Великие князья Казимир, Александр и Сигизмунд не стесняли ни православной церкви, ни духовной власти митрополитов. Напротив, целым рядом грамот они подтверждали полную свободу церковного управления, независимость митрополичьего суда в делах, касавшихся религии и семейных отношений, а также и неприкосновенность земельных имуществ митрополичьих и церковных. Киев сделался в это время снова центром религиозной жизни западной Руси. Представители православной церкви выбирались на местных соборах. Как и в древности, миряне имели право голоса в выборе епископов и право участия в заседаниях соборов. Чувствуя себя живыми членами православной церкви, жители западной Руси глубоко любили ее и переживали с ней вместе горе и радости. Киевская святыня — Печерский монастырь, неоднократно разоряемый татарами, возобновлялся литовскими князьями с помощью всего населения. Вследствие доброхотных даяний, Печерская обитель быстро оправлялась и приобретала большие земельные богатства.
Между тем в Польше, после смерти короля Сигизмунда-Августа, прекратилась династия Ягайла, и сейм установил за собой право на избрание королей. На том же сейме было сделано постановление о полной свободе вероисповедания в государстве. После этого в Польше появились в большом количестве иезуиты для борьбы с протестантством и другими вероучениями, распространявшимися в то время повсюду. В конце XVI столетия иезуиты появились в столице Литвы Вильне, затем, при короле Стефане Батории, в старом Полоцке и, наконец, проникли в южную Русь. Они занялись воспитанием юношества, и король поддерживал их в этом, сознавая недостаточность просвещения в Речи Посполитой. Заводя всюду школы, иезуиты не брали за учение денег, довольствуясь разными приношениями и подарками родителей. Стремясь сравняться в образовании с поляками, литовские и русские шляхтичи и аристократы отдавали детей в иезуитские школы, так как своих не было ни в Литве, ни в Руси. Вообще при столкновении с образованными людьми в Польше и в особенности в Западной Европе, литовцы и русские увидали и почувствовали всю темноту и невежество своей родной страны. Как протестантскому, так и католическому духовенству нетрудно было соперничать с православным, которое, помимо полного невежества, начало утрачивать в то время и прежнюю строгость нравов. Подражание внешней роскоши в жизни