Гораздо труднее справиться с другим психологическим эффектом, возникающим в открытом космосе. Особенно если это действительно открытый космос, а не космическое пространство внутри планетарной системы. То есть когда поблизости нет огромных, раздутых, кажется, вот-вот готовых лопнуть пылающих пузырей звезд, привлекательных разноцветных шариков-планет, то и дело пролетающих неизвестно куда и зачем астероидов, не говоря уж о челноках, катерах и глиссерах, суетливо шныряющих от одной космической станции к другой. Вот когда вокруг только бездонная черная мгла, которая, кажется, обволакивает тебя, как закрашенная чернилами вода, и только где-то вдали едва заметно мерцают крошечные, будто булавочные проколы в черной бумаге, искорки звезд, вот тут-то человек впервые по-настоящему осознает, насколько он мал и незначителен на фоне всего мироздания. Он даже не песчинка на дне необъятного космического океана, а самая что ни на есть элементарная субатомная частичка, крошечная, замкнутая в кольцо струна, что бьется в глубине атомного ядра, стараясь всех вокруг убедить в собственной уникальности. И в тот же самый момент вместе с ощущением потерянности возникало чувство жуткого, щемящего одиночества. Оставшись один на один с мирозданием, человек понимал, что за уникальную возможность мыслить и через это осознавать сам факт своего существования приходится платить пониманием того, что ты всегда был и навсегда останешься одиноким в этом огромном мире. А если так, то стоит ли эта крошечная, невообразимо короткая и, по сути, совершенно бессмысленная жизнь того, чтобы за нее цепляться? Не лучше ли отстегнуть страховочный линь, закрыть глаза и оттолкнуться от обшивки корабля? Чтобы только падать, падать, падать, падать, падать… Падать вверх… В пустоту… В бесконечность… Чтобы наконец познать мироздание таким, какое оно есть, а не каким мы его себе представляем.
В давние времена, еще на Старой Земле, человек по имени Ален Бомбар совершил одиночное плавание через океан в надувной спасательной лодке, без запасов провианта и воды. И он выжил вопреки невозможному, доказав тем самым, что люди, оказавшиеся после кораблекрушений в шлюпках, гибли вовсе не от жажды и голода, а от страха. От панического ужаса, приходящего с осознанием собственного одиночества. Даже если в шлюпке находилось несколько человек, они все равно были одиноки среди морских волн. Бомбар выжил, потому что избавился от этого страха.
Редко, но все же случается, что люди оказываются брошенными в космосе. Причины самые разные – от несчастных случаев до криминальных. Некоторых, случается, находят. Одних – спустя дни, других – через годы. Разумеется, уже мертвыми. Но вот что удивительно: оказывается, что девять из десяти потерявшихся умерли не от удушья, а от страха, еще до того, как в их скафандрах закончился кислород.
Но сайтенам подобные страхи были неведомы. Эти ребята чувствовали себя в открытом космосе так же уверенно, как в коридоре собственной квартиры, по которому могли свободно перемещаться даже среди ночи, не включая свет. Потому что практически всем сайтенам еще в детстве вживлялись глазные имплантаты, дающие возможность видеть во тьме так же хорошо, как и на свету.
Откинувшись назад, Пепел увидел, разумеется, стену мрака, прошитую тусклым светом далеких звезд. А на фоне этой стены – темный треугольник корабля вильдера.
– Однопилотный «корвус», – сообщил он остальным. – И где он только откопал эту рухлядь?
– На свалке возле астероидного облака Хлам в тридцать четвертом секторе, – объяснил Град. – Там этого добра навалом. «Корвусы», «мугалы», «оркоты» – их там сбрасывали десятками, если не сотнями, после семидневной войны между весперами и энтурийцами.
Пепел взял в руку магнитный захват и совсем несильно не кинул даже, а толкнул его вверх. Захват неторопливо полетел по очень пологой дуге, как будто собирался обогнуть округлый сверху корпус харвестера. А следом за ним, отмечая пройденный маршрут, тянулся тонкий страховочный линь.
В невесомости не нужно прилагать больших усилий, чтобы кинуть предмет. Гораздо труднее заставить его остановиться в нужном месте. Пропуская линь сквозь неплотно сжатые пальцы, Пепел выжидал нужный момент. И когда этот момент настал, он резко дернул линь на себя и вверх, как будто подсекая пойманную на крючок рыбу.
– Есть! – довольно улыбнулся Пепел и кинул конец линя Граду.
Тот быстро закрепил его на скобе внутри шлюза.
Откинувшись еще больше назад, Пепел припечатал рифленую подошву башмака к внешней обшивке харвестера рядом с люком. Немного развернувшись, он поставил на обшивку вторую ногу. Придерживаясь руками за слабо натянутый линь, он перешагнул через проем раскрытого шлюзового люка и начал не спеша подниматься наверх.
Задача осложнялась тем, что скафандр сайтена был предназначен для высадки на планету. Он вполне годился и для работы в космосе, вот только подошвы его башмаков не были снабжены магнитными прокладками. И на тыльной стороне перчаток не было контактных магнитов, срабатывающих при легком нажатии на них.
Но будучи опытным, хорошо тренированным бойцом, Пепел с поставленной перед ним задачей справился без проблем. Добравшись до самого верха, он ухватился за одну из четырех металлических петель, о которых говорил Геннадий, отцепил магнитный захват и как следует зафиксировал линь на той же самой петле, за которую держался.
– Можно подниматься, – сказал он остальным.
Пока генерал Ветер и Град следовали тем же путем, что он уже прошел, Пепел отмотал конец другого линя с катушки, закрепленной у него на поясе, и тоже зафиксировал его в петле. Затем он снял гаус со спины и магнитным зажимом прикрепил его к соседней петле.
– Как я и предполагал, – изрек генерал Ветер, поднявшись на крышу харвестера.
– Что там? – спросил Шотер.
– «Ловчий» держит харвестер. – Генерал посмотрел наверх, туда, откуда тянулся трос, на котором был закреплен «ловчий». – Трос длиной метров пятьдесят. Люк наверху открыт.
Выбравшийся на крышу следом за генералом Град передал свой гаус Пеплу, который присоединил его к своему. Вытянув руку, Град дотянулся до соседней петли, перебрался на нее и зафиксировал на ней конец своего линя.
– Ну что? – посмотрел на своих бойцов генерал Хром Ветер. – Сделаем все быстро и по-тихому или споем гимн?
– Быстро и тихо! – в унисон ответили бойцы.
Внутри харвестера Шотер удивленно посмотрел на Алексея.
– Дежурная шутка, – объяснил Алексей. – У сайтенов гимн без слов.
– Держи, – генерал передал Пеплу гравимину. – Таймер на пять минут. Удастся пробиться в его оружейку, корыто – черту под хвост. Не получится – все равно рубим «ловца». По-любому корабль раскурочит так, что этому Носу не до нас будет. – Генерал посмотрел наверх. – Думаю, ставить заряд надо на ту стену, что по ходу корабля. По логике вещей, оружейка за ней должна находиться. Но решай сам, на месте. Когда имеешь дело с вильдерами, логика может и подвести. – Хром Ветер снова посмотрел наверх и покачал головой: – Ну это ж надо додуматься – летать с открытым люком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});