мирок, лишившийся поддерживавшей его «магии» Ковчега, теперь разрушался под гнетом реальности. Впрочем, собственно планетологов это нисколько не трогало.
Они были заняты делом. Джамиль что-то постоянно обсуждал с сидевшей во флаере Алией на птичьем языке, состоявшем из горы незнакомых Перси терминов и цифр. Рене, пилот флаера, почти все время молчала. Периодически Ал-Каласади выдавал указания, при этом тон всегда был нейтральным и деловым, без этой его пафосности. Только это все равно раздражало, потому что к Перси Джамиль обращался, словно к роботу: «лети туда» или «опустись на десять метров ниже». Угадать, что он там усмотрел в своих данных, Персиваль не мог, и поэтому чувствовал себя мальчиком на побегушках.
Но выбила из колеи его в первую очередь та история с зеленой дырой.
Перси зажмурился, потер глаза. Даже воспоминание об узкой, светившейся ядовито-изумрудным щели вызывало неприятные ощущения. За зазубренными краями виднелся хаос геометрических фигур, равномерно покрытый пушистой, переливавшейся плесенью. Чтобы избавиться от внезапного приступа головокружения, Перси тогда глянул на пилотажную модель, построенную датчиками с катера. Ее не было. Похоже, плесень поглощала все высокоэнергетическое излучение, а радиоволны рассеивало таким образом, что компьютер не мог собрать сколько-нибудь внятной картинки. «Алия, меняемся. Рене, стыкуйся», ― Джамиль, как всегда, выдал указания без пояснений, и меньше, чем через минуту в кабину катера забралась Алия. Джамиль двинулся к люку, ей навстречу. Проход оказался неожиданно тесен для двоих, и девушка совсем не по-сестрински на секунду прижалась к товарищу. Перси к тому моменту зафиксировал катер и попытался встать, чтобы последовать за Ал-Каласади, но руки Алии, неожиданно сильные и тяжелые, двумя стальными балками легли на плечи, заставляя опуститься на место. «Эй, я высшеклассник!» ― «И что?» ― вопрос Джамиля лишь случайно проскользнул в уже закрывавшийся люк, и в нем было столько насмешливого яда, что Перси стоило огромного труда промолчать и не броситься выяснять отношения.
Алия тем временем заняла кресло Джамиля и с той же уверенностью принялась копаться в его необычных панелях. Возвращаясь к управлению машиной, Перси хотел буркнуть хотя бы что-то безадресное, но, обернувшись к штурвалу, лишь замер с раскрытым ртом. Флаер проскользнул в зеленую щель быстро и плавно, как сова между ветками в ночном лесу. Словно зачарованный, Перси подвел катер поближе к дыре, чтобы увеличить визуальный обзор. Алия одобрительно кивнула. Правда, толку от этого было мало: плесень делала что-то странное с электромагнитным излучением в очень широком диапазоне, одинаково сбивая с толку и приборы, и глаза наблюдателей. Единственным устойчивым ориентиром оставался флаер. Перси с замиранием сердца следил, как маленькая машинка изящно порхает, исследуя это странный зеленый мир, и вздрагивал каждый раз, когда она исчезала за каким-нибудь выступом. Похоже, сидевшая там за штурвалом Рене чувствовала пространство через динамику воздуха вокруг. «Здорово, правда?» Перси аж подпрыгнул от неожиданности. Он не заметил, что Алия оставила свои расчеты и вместе с ним следит за филигранными виражами флаера. Правда, девушка не обратила на его реакцию внимания. Она восхищенно смотрела на пилотажное искусство Рене. Так же, как и Перси.
― О, твои пришли!
Реплика Расти застала погруженного в воспоминания Персиваля врасплох, и он чуть не пролил на себя остывшее содержимое своей кружки. В столовую действительно вошли Алия и Рене. После вчерашнего Рене была еще желаннее.
За девушками, нещадно зевая, вошел врач их отряда.
Перси сделал глоток. Горькая холодная жижа плеснула в пищевод, возвращая его в реальность и придавая сил. Улыбнуться. Сказать: «Привет!». Это очень просто, он сто раз так делал. «Ну же!»
― Роб!
Искаженный динамиком голос Малиники разбудил всех лучше любых стимуляторов. Врач сорвался с места и моментально скрылся в тумане за окном. Остальные замерли. Переглянулись. Потянулись к планшетам.
* * *
Деревня, 2550-07-21 03:51 по местному времени
Олли быстро шел по сырой, словно покрытой лаком траве. Ногам тепло и удобно в старых, отрезанных от скафандра сапогах. На плече ― скрученные в рулон гравиносилки, одни из трех еще работающих. До рассвета ― два с половиной часа. Деревня тонет в густом тумане. Неподвижный воздух стрекочет на разные лады и переливается редкими разноцветными огоньками.
Тихие, легкие шаги. Из белых клубов как по волшебству возникает Инн, хмурая и сосредоточенная. На спине у девочки ― плотно набитый рюкзачок. На руках ― кожаные перчатки, в руках ― маленькая резиновая груша от уже неведомо какого насоса. Щеки раскраснелись, то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения. Не похоже, что Инн рада предстоящему приключению. Олли кольнула иголка вины: «Тащу малышку неведомо куда». Что, если эти пришельцы ничем не лучше его односельчан?! О’Донохью тряхнул головой, выгоняя непрошенные мысли. Пока он будет разводить политику в Деревне или выяснять подробности, для лежащего в землянке человека будет уже поздно.
Как Олли и ожидал, склад охранялся. Ну… В том смысле, в котором это понимали жители Деревни. Стражник крепко спал, прислонившись спиной к стене и вытянув длинные ноги.
Инн, не помедлив ни секунды, пыхнула из резиновой груши охраннику в лицо. Тут же бросила кругляш на землю, стащила, выворачивая наизнанку, перчатки, вынула из кармана пахнувшую спиртом тряпку и тщательно протерла руки. Все это тоже полетело на землю. Ничего, утром подберут. Облачко безопасной, лишь улучшающей сон пыльцы пару секунд повисело перед охранником и опало.
Олли всего этого не видел: он уже был внутри. Одним движением развернул носилки. Прижал два пальца к шее незнакомца. В рассеянном лунном свете его кожа казалась мертвенно-белой. Пульс через тонкую перчатку прощупывался с трудом. Олли удовлетворенно кивнул: несмотря на тяжелое состояние, лежавший перед ним человек был жив и даже не спал. О’Донохью беспокоился, что его появление вызовет у незнакомца бурю эмоций, но тот, похоже, все понял правильно. Как будто прикосновение Олли раскололо лед безнадеги: дыхание стало