Нахмурившись, Джонет попыталась представить себе мать Александра. Как, во имя всего святого, могла она лечь в постель с одним мужчиной, если была обручена с другим? Девушка закрыла глаза, и воспоминание о том, как она сама лежала в объятиях Александра, охватило ее с такой силой, что она ощутила боль во всем теле. Да, она могла понять, что должна была испытывать Элизабет, поддавшись соблазну, которого ей самой едва удалось избежать. Она тоже чуть было не отдалась человеку, брак с которым был немыслим.
Влечение пробудилось столь неожиданно, столь внезапно, что Джонет не успела даже подумать о последствиях, но вскоре поняла, что избавиться от него невозможно. Всем нутром она ощущала странную тяжесть, глубоко запрятанную боль, возникавшую всякий раз при встрече с Александром или даже при воспоминании о нем.
И это было не просто влечение. Она страстно мечтала навсегда остаться с Александром, принадлежать ему, заботиться о нем, смеяться вместе с ним, любить его, утешать, навсегда избавить его от озлобленности и горьких воспоминаний. Увы, Александр любил ее не так сильно, чтобы попытаться преодолеть то, что их разделяло, да и сама Джонет, говоря по всей правде, не была уверена, что это осуществимо. Она полюбила Александра, но ее любовь к Роберту от этого не уменьшилась. Однако после сегодняшнего рассказа примирить одну любовь с другой стало просто невозможно.
Да, Алекс любит ее, любит по-настоящему, теперь она это поняла. Несмотря на всю ненависть к Роберту и нескрываемую страсть к ней, Алекс не захотел ее обесчестить. Ни из мести, ни из похоти. Он рисковал ради нее жизнью и бесконечно осложнил себе существование в Шотландии только ради того, чтобы увезти ее в безопасное место. А теперь ей предстоит потерять его навсегда и отправиться во Францию.
Хорошо изучив Александра, Джонет с легкостью могла предположить, что в один прекрасный день он просто исчезнет. Прибудет конвой из Лондона, и тут Диана скажет ей, как бы мимоходом, что Александру пришлось срочно уехать по делам, но перед отъездом он просил пожелать ей счастливого пути и всего наилучшего.
Все это Джонет представила себе так ясно, что слезы навернулись ей на глаза. Да, именно так Александр и поступит. Отошлет ее в изгнание и вернется к своим делам в Шотландии. А потом ни разу не вспомнит о ней.
Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, изо всех сил стараясь подавить растущий в душе панический страх. Никогда больше ей не суждено его увидеть, никогда не ощутить обжигающую, самозабвенную страсть его поцелуев и жар его объятий.
А сегодня вечером его не было за ужином. Вдруг он уже уехал? Диана на ходу проронила что-то невнятное: он, дескать, где-то здесь, но не расположен к общению. В тот момент Джонет решила, что все поняла правильно: Александр просто не хочет обнаружить свои истинные чувства после объяснения с нею в библиотеке.
Но что, если он уже уехал?
Она сделала глубокий вздох, потом еще и еще один. Ей в голову пришла мысль — шальная, совершенно нелепая, не поддающаяся разумному осмыслению, но неотвязная.
«Приходи, когда тебе нужен буду я, а не Мьюр!»
— О Господи… — прошептала Джонет, чувствуя, что краснеет в темноте.
Не может же она сама отправиться к Александру! На такое не пойдет ни одна порядочная женщина! А что, если он рассмеется ей в лицо и прогонит?
Она вспомнила, как он смотрел на нее, как обнимал и ласкал, когда они были вместе. Нет, Александр ее не прогонит.
Горячая волна захлестнула ее, сердце отчаянно забилось. Джонет страстно желала Александра, он тоже желал ее, чего еще им обоим ждать от жизни? Она связана узами законного брака с человеком, ей ненавистным, ей вскоре предстоит отправиться в изгнание, которое может растянуться на долгие годы, ну а он… Его жизни угрожают могущественные враги, его имя обесчещено, а поместья разорены.
Джонет вдруг быстрым шагом двинулась к дверям, стараясь ни о чем не думать, чтобы не растерять всю свою решимость. Она не вспоминала о Роберте и больше не задумывалась над тем, что пристало и что не пристало делать порядочной женщине. Очевидно, она не была порядочной.
Открыв дверь, девушка вышла в тускло освещенный коридор. Она любила Александра, в этом не могло быть никакого сомнения. И перед расставанием ей хотелось хотя бы раз познать его любовь во всей полноте. Пусть хоть на одну ночь.
И вот Джонет уже у дверей запомнившейся ей комнаты. Здесь спальня Александра. Сердце выпрыгивало у нее из груди, ладони вспотели. Что ей сказать, чтобы это не прозвучало слишком дерзко? Как избежать унижения?
Увы, ничего такого Джонет придумать не могла. В голове у нее сидела лишь одна мысль: Боже, сделай так, чтобы он еще не уехал.
Она открыла дверь и замерла на пороге. Слабо освещенные пламенем свечей, на постели лежали двое. Диана откинулась на подушки, ее великолепные волосы рассыпались в беспорядке, а сапфирово-синий пеньюар был распахнут сверху донизу. Александр был без рубашки, он склонился над Дианой, полуобняв бронзовой от загара рукой ее алебастрово-белую талию.
В единый миг любовная сцена навечно запечатлелась в памяти Джонет. А потом Александр поднял голову.
Их глаза встретились, но Джонет даже не попыталась прочесть, что выражал его взгляд. Она выскочила за порог, захлопнув за собою дверь, и в изнеможении прислонилась к ней снаружи. Несколько мгновений, показавшихся ей вечностью, девушка простояла, оцепенев от стыда и обиды, не в состоянии двинуться с места.
— Какая же я дура! — прошептала Джонет. — Жалкая, никчемная, презренная дура!
* * *
Вспышка света осветила комнату, и тотчас же в непроглядной и полной ожидания тьме почти над самой ее головой раздался оглушительный удар грома. Джонет вздрогнула.
Порыв ледяного ветра проник через окно, взметнув полог постели. Глухо захлопали висевшие на стенах гобелены. Свечи давно уже погасли, но Джонет не позаботилась снова их зажечь. В этот момент темнота устраивала ее куда больше.
Вновь сверкнула молния, а за ней последовал неслыханной силы удар грома. Девушка съежилась в постели, слушая, как проливной дождь яростно барабанит по стенам замка Стептон.
Она представила себе Диану, уютно свернувшуюся в объятиях Александра на громадной постели под бархатным балдахином. С тех пор как Джонет вернулась к себе, прошло больше часа. Они, конечно, уже насытились любовью и теперь, наверное, наслаждались Бог весть чем, неизвестным ей… ну, словом, чем-то таким, что мужчины и женщины делают после… Уж Диана-то наверняка не испугалась грозы! Женщине нечего бояться, когда она с Александром.