— Следуем, передавай всем моим пламенный привет.
— Передам. Счастливого полёта. Конец связи.
— Есть, конец связи!
Денис снял наушники, одобрительно посмотрел на остальных членов "Омеги", стоящих рядом.
— Вам всем — пламенный привет! Кстати, господа Сервантес, представляющие мужскую половину этого гордого семейства, а почему сигнальная ракета была запущена вами с получасовым опозданием?
Отец и сын смущённо переглянулись.
— Ну, это…, так получилось…, - начал Крест.
— Не надо, папа, я сам, — перебил его Иван. — Дело в том, командир, что я потерял ракетницу. Ну, когда трупы сносили в одно место, чтобы не мешались под ногами: нам же ещё надо было бочки с горючим катить в условленное место…. Вот и выпала, зараза, из заднего кармана. Потом нашли, конечно…. Только потеряли при этом минут сорок, — вытянулся в струнку: — Готов понести заслуженное наказание! Хотя, уже был наказан старшим по званию…, - неодобрительно покосился на Креста и осторожно потрогал своё левое ухо, которое по размерам существенно превосходило правое…
— Вольно, рядовой! — разрешил Денис. — От лица командования, выражаю всему личному составу скупую, но горячую благодарность — за проявленные мужество и героизм при уничтожении вражеского стратегического объекта. А теперь вопрос: кто хочет немного пострелять из этой штуковины? — ткнул указательным пальцем в направлении ракетной установки…
Отбоя от желающих пострелять не наблюдалось.
Древние заброшенные каменоломни были уже, конечно, затоплены, но над водной гладью торчали их отдельные составные части: наземные скальные образования с редкими чёрными отверстиями пещер, что и было выявлено при помощи мощного армейского дальномера, обнаруженного на складе противника. Просто отличная мишень, если кратко резюмировать.
За трое суток, проедённых на этом холме-острове, они с успехом использовали все одиннадцать оставшихся ракет: одну зажигательную и десять — с аммоналовой начинкой. Так что, от этих таинственных катакомб мало, что и осталось…
Потом, когда воды "Всемирного Потопа" отступили, и все близлежащие водоёмы опять вошли в свои старые берега, отряд отправился к разливу на реке Дос. Непростое это было дело — преодолеть несколько десятков "постпотопных" километров: мягкая почва сельвы превратилась в сплошное топкое болото, самые низкие места всё ещё были по колено залиты бурой водой, тучи голодных и злых москитов набросились на несчастных путников…
Преодолели, добрели, доползли.
На мягком и нежном рассвете связались по рации с Марией, вызвали самолёт. Гидроплан ловко приводнился через два часа, раздвигая лыжами-балонами разбухшие трупы самых различных животных и птиц, ловко подрулил к западному высокому берегу, где его и ждали.
Мари — в чёрных болотных сапогах — добрела до низенького обрыва, с помощью Креста вскарабкалась наверх.
— Привет, бродяги! Все живы и здоровы? Давайте я вас по очереди обниму и крепко поцелую…
Через минуту после Мари на берег выбрался и пилот гидроплана, тот, который "полная оторва"…. Совсем ещё молоденький парнишка, года двадцать два — двадцать три, симпатичный такой сукин сын, если коротко.
Скупо поприветствовав присутствующих на берегу мужчин, "красавчик" взглянул на Марту и застыл, словно громом поражённый.
— Что с вами, дорогой сеньор? Уж не паралич ли вас хватил? — притворно забеспокоилась девушка, лукаво посматривая на Дениса.
— Небесная донна! — очнулся лётчик и тут же опустился перед Мартой на одно колено. — Клянусь Святым Франциском, но вы — самая прекрасная девушка на свете! Разрешите представиться, Диего Бурручага, лучший лётчик Парагвая…. Могу ли я узнать ваше прекрасное имя?
— Мою невесту зовут Мартина, — хмуро сообщил Денис, отодвигая Марту в сторону. — Пока ещё — Сервантес…. Но я думаю, что в скором времени она присоединит к своей прекрасной фамилии не менее славную приставку — "Рамос"…. Оскар Рамос, идальго, всегда к вашим услугам!
— Вот так всегда! — печально заявил Бурручага, поднимаясь на ноги и вытирая грязь с колена своего болотного сапога. — Стоит встретить на краю Света девушку своей мечты, как тут же выясняется, что она уже помолвлена…. Где же справедливость, Боги мои? — "красавчик" картинно воздел руки над головой. — Сеньор Рамос! Сеньорита Сервантес! Примите мои искренние поздравления и бесконечные уверения — в моём безграничном почтении…
Они долетели до Асунсьона без происшествий, приняли душ, переоделись. Денис и Марта — под неодобрительные взгляды Креста и понимающую улыбку Мари — заселились в одном номере.
— Надо проявить все плёнки, которые вы нащёлкали с Игнасио, напечатать фотографии. Давай, вместе пойдём в город, поищем фотоателье, — предложил Денис.
Впрочем, назвать Асунсьон "городом" можно было только с очень большой натяжкой, этому населённому пункту гораздо больше подходил термин "очень большая и неухоженная деревня": низенькие дома-развалюхи, кривые грязные улочки, заваленные гниющим мусором и беспросветная нищета. Но нищета эта, надо признаться, была какой-то симпатичной и весёлой, не было в глазах встречных оборванцев даже малейшего намёка на тоску и обречённость…. Казалось бы, люди еле-еле сводят концы с концами, и никакого просвета не видно впереди, а глаза у людей — добрые и весёлые, улыбки на лицах — широкие и искренние…
Через час с небольшим они нашли, всё-таки, небольшое фотоателье, сделали заказ.
— Приходите часов через пять, — сообщил им нелюдимый рыжий ирландец, от которого за версту несло устойчивым недельным перегаром.
— Купите, сеньор, для молодой нья цветочек! — попросила чумазая пятилетняя оборвашка на одной из узких улочек.
Денис купил три бело-розовых орхидеи, которых в парагвайской сельве, откуда они только что выбрались, было — несчитанные миллионы…
— Спасибо! — Марта спрятала своё счастливое лицо в цветах, черенки которых были размещены в узкой медицинской пробирке.
— Не желает ли "молодая нья" зайти в местную ювелирную лавку?
"Нья желает!" — без слов ответили ему огромные зелёные глаза…
Сперва пришлось заглянуть в отделение банка "Фёрст Нэйшнл", где Денис снял со своего счёта приличную сумму наличных денег в парагвайских гуарани (так называлась местная валюта). Там же пожилой банковский клерк сообщил адрес магазинчика, где продавались различные ювелирные безделушки парагвайского производства.
За прилавком лавочки стояла низенькая, совсем древняя индианка-гуарани, глядя на вошедших строго и загадочно.
— Бабушка, нам бы разные кольца посмотреть, — попросил на испанском языке Денис. — Мы хотели бы…