Это, по большому счету, миф.
Верно то, что теоретически корпорацией управляет совет директоров и что текущую деятельность осуществляют менеджеры и рядовые сотрудники. Но, по сути, корпорация функционирует за счет собственной инерции. Прибегая к еще одной метафоре, мы можем чистить пруд от водорослей и тины, мы можем с этим возиться и носиться, но зеленая масса сама по себе восстанавливается и, независимо от внешнего контроля, спонтанно зацветает в силу определенных, благоприятных для нее условий. Соответственно, если реку загрязняют отходами производства и если этот вопрос находится в ведении руководства корпорации, загрязнение реки, скорее всего, будет длиться вечно. Позвольте мне объяснить почему.
Прежде чем остановить загрязнение, руководство, естественно, должно узнать о загрязнении. Этого может никогда не произойти, так как существует специфический корпоративный феномен, касающийся плохих новостей. Плохие новости тщательно фильтруются и поэтому редко поступают «наверх». Но даже если руководство и узнает о проблеме загрязнения окружающей среды, оно, скорее всего, никак на нее не отреагирует, потому что члены правления, как правило, решают подобные проблемы только тогда, когда ими заинтересуются соответствующие инстанции или представители общественности. Менее затратно и, следовательно, более выгодно выбирать сочувствующих конгрессменов или воздействовать на регуляторы «вращающейся двери», чем прекращать сливать отходы в реку. Как результат, совету директоров, возможно, вообще никогда не потребуется рассматривать вопрос сточных вод.
Однако предположим, что река настолько загрязнена, что она в буквальном смысле воспламеняется, как это произошло с рекой Кайахога в Кливленде, и общественное мнение вынуждает совет директоров вынести этот набивший оскомину вопрос на заседание. На заседании дело, скорее всего, будет отложено в долгий ящик, до избрания нового совета директоров. Если же, наконец, издадут приказ о проведении исследования, велика вероятность, что он затеряется в корпоративном бумажном водовороте. По мне, лучше пробираться сквозь снежную бурю в темноте ночи, чем разбирать корпоративные документы, созданные за один-единственный день в крупной американской корпорации.
Но даже если этот приказ не затеряется, он вряд ли будет отнесен к приоритетным, потому что у инженеров есть более актуальные и срочные производственные задачи, напрямую связанные с прибылью. Или может статься, что главный инженер находится в зарубежном турне, а без него исследование начать нельзя; в этом случае приказ складируют в папку с другими бумагами, накопившимися за время отсутствия шефа.
Если исследование все же когда-либо начнется и закончится (что может занять годы), не факт, что его результаты доведут до президента корпорации. Помните, что плохие новости с трудом поднимаются «наверх». Но предположим, что президент получил данные исследования. Как человек мыслящий и рассудительный, он, скорее всего, захочет прояснить ряд моментов, чтобы подготовить для совета директоров умную и информативную презентацию. Эта просьба будет выражена в виде записок, напоминаний и служебных писем, которые опять-таки могут затеряться в бумажном водовороте или перекочевать в папку несрочных дел, поскольку для инженерно-технического персонала проблема загрязнения воды не является жизненно важной для выживания корпорации, подобно тому, как врач отделения неотложной помощи в первую очередь займется пациентом с сердечным приступом, а не с жалобами на солнечный ожог.
Однако со временем главный инженер может распорядиться провести новое исследование. Когда это новое исследование завершится — если это когда-либо произойдет и если его результаты передадут совету директоров — новому совету, состоящему из детей и внуков бывших членов правления, — эти дети и внуки, понятно, будут не в курсе «старых» проблем. Главный инженер к этому времени выйдет на пенсию, как и другие инженеры, которые принимали участие в первоначальном исследовании, и новое правление, дабы со всей ответственностью изучить текущую ситуацию, может сделать только одно — заказать новое исследование.
То же происходит и в других многочисленных аспектах корпоративного бизнеса. Корпорация, хоть и неживая, функционирует главным образом сама по себе. Чарльз А. Райх из юридической школы Йельского университета говорит: «Корпорация — это чрезвычайно могущественная машина, упорядоченная, формализованная, рациональная, но совершенно неподконтрольная человеку и целиком и полностью безразличная к любым человеческим ценностям». Подобно кораблю в море, она будет плыть по волнам, независимо от того, есть рулевой или нет. Корпоративные управляющие лишь задают этому кораблю курс, в зависимости от своих способностей и навыков. Иногда этот курс неправильный, и руководитель находится в полной растерянности, но цель — удержать корабль на плаву при любых обстоятельствах, из чего сторонний наблюдатель может заключить, что у штурвала действительно кто-то есть и что корабль действительно куда-то идет. Если стоящие у руля корпорации лица могут создать такую иллюзию, с них будут брать пример, ими будут восхищаться и их будут признавать весьма успешными.
Кто отвечает за корпоративное поведение? Возвращаясь к нашей метафоре, корабль не несет за себя ответственности. Корабли не думают. У кораблей нет души или совести. Корабли не несут обязательств. Хорошо, а как насчет команды? Сказать, что команда корпоративного корабля и есть корабль, явно ошибочно. Она просто работает на корабле. Она просто экипаж. Капитан — это тоже не корабль, а просто корабельный служащий. Более того, корабль продолжает жить даже после смерти капитана. Хорошо, а как насчет владельцев корабля? Владельцы корабля управляют им не больше, чем акционеры на повседневной основе управляют корпорацией. Большинство судовладельцев даже не видели принадлежащие им суда. Большинство из них далеки от того, куда они вкладывают деньги. Получается, что деньги, мертвые деньги, владеют кораблем. Но деньги ни за что не отвечают. Что-то я не наблюдал у долларовых банкнот каких-либо признаков души.
Стоит ли удивляться, что «мертвый» владелец корабля, деньги, и сам корабль, который тоже не является живым субъектом, могут совершать безответственные действия по отношению ко всему живому. Корабль нельзя привлечь к уголовной ответственности — особенно если он, как и корпорация, невидим. Преступную корпорацию нельзя посадить в тюрьму или приговорить к смертной казни, даже если серийный убийца Джеффри Дамер по сравнению с ней, что называется, отдыхает.
Корпорации практически неуязвимы для серьезного наказания. Вот почему корпоративная структура является такой популярной формой организации бизнеса. Что может быть лучше для бизнесменов, чем иметь защиту в виде этого практически неуязвимого, невидимого, безответственного субъекта права, этой чистой воды фикции, свободно вершащей всевозможное зло ради собственной выгоды, в то время как лица, владеющие корпорацией, обычно ограждены от ответственности? В юриспруденции этот феномен, как ни удивительно, называется ограниченной ответственностью. Если корпорация виновна в халатности, повлекшей причинение вреда массам невинных людей, за это по закону несет ответственность корпорация, а не ее учредители, руководители или служащие. Если корпорация виновна в преступных, незаконных деяниях, за это, как правило, тоже отвечает корпорация, а не ее должностные лица