— Вот и погибли все наши запасы топлива! — воскликнул боцман.
— Неужели нельзя ничего спасти? — спросил Фриц.
— Это невозможно, — ответил Гарри Гульд.
Пламя распространялось с такой быстротой, что было бесполезно пытаться поставить на пути огня какую-либо преграду, чтобы спасти хотя бы немного сухой травы, единственного топлива потерпевших кораблекрушение.
Правда, океан бесперебойно поставляет на берег новые водоросли, но сколько понадобится времени, чтобы собрать такое же количество! Дважды в сутки во время приливов на берегу остается лишь несколько охапок морской травы. Так что все имевшиеся еще недавно запасы — это накопления за много лет! Едва ли окажется достаточно для зимовки того количества водорослей, что выбросят на берег волны за несколько недель, оставшихся до зимнего сезона…
Всего за четверть часа огонь уничтожил все, за исключением лишь нескольких куч на скалистом мысу, остановившись у границы песчаного пляжа.
Новый удар судьбы опять осложнил далеко не блестящее положение пассажиров «Флега».
— Нам решительно не везет! — произнес боцман, и эти слова в устах человека, всегда такого жизнерадостного, прозвучали как-то особенно тревожно.
А стены тюрьмы все же не рухнули, опять не позволив узникам покинуть ее.
На следующий день, 20 января, ветер не успокоился, продолжая обрушивать свою ярость на угрюмые скалы. Капитан Гульд и его спутники поспешили прежде всего узнать, не пощадил ли огонь водоросли, собранные чуть подальше, у подножия отвесной скалы. Да, там, к счастью, кое-что сохранилось. Мужчины тут же принялись за работу, решив унести все собранные остатки топлива, которого, увы, достаточно не более чем на неделю. Дальше придется надеяться лишь на то, что ежедневно выносит на берег прилив.
Пока на это не приходилось рассчитывать, так как дул северный ветер и уносил плавающие водоросли от берега. Как только ветер вернется на южные румбы, урожай будет более обильным.
Но капитан Гульд посоветовал сейчас же принять все возможные меры для сохранения ценного топлива.
— Вы правы, капитан, — поддержал его Джон Блок, — весь имеющийся запас водорослей нужно поместить в безопасное место… в преддверии зимовки.
— А почему бы, — добавил Фриц, — не хранить их во втором гроте, который мы недавно открыли?
Все согласились, и Фриц решил еще до полудня еще раз хорошенько обследовать это внутреннее хранилище. Со свечой в руке он перебрался через отверстие в стене в длинный коридор. Едва достигнув конца грота, Фриц ощутил свежее дуновение, а его ухо уловило легкий свист.
— Ветер, — прошептал он, — это ветер…
Тогда он приблизился к стене, и его рука нащупала несколько щелей.
— Ветер! — снова повторил он уже увереннее. — Я чувствую ветер! Он доходит сюда, когда дует с севера!.. Значит, существует где-то проход, может быть сбоку скалы, а может, он ведет к самой вершине скалы!.. Но… в таком случае есть надежда выйти на другую сторону массива!
В этот момент свеча в руках Фрица вдруг погасла под порывом ветра, вырвавшегося из какой-то щели.
Теперь Фриц уже не сомневался, что через эту стену они могут выбраться наружу, на другую сторону.
Сделав такое важное открытие, Фриц быстро повернул назад, выбираясь из галереи ощупью. Он спешил сообщить свою новость друзьям и привести их по своим следам, чтобы все убедились, что он не ошибается.
Через несколько минут все мужчины — Франц, капитан Гульд, Джон Блок, Джеймс и, разумеется, сам Фриц — направились из первого грота во второй, захватив с собой несколько больших свечей. Они старались на этот раз держать свечи подальше от щелей.
Нет, Фриц не ошибся. В длинной галерее по-прежнему гулял ветер.
Тогда боцман опустил свечу вниз и увидел, что эта стена не сплошной каменный массив, а состоит из груды камней, упавших, несомненно, естественным путем.
— Что же это, если не дверь! — воскликнул он радостно. — И не нужен ключ, чтобы ее открыть!.. Капитан, вы, как всегда, оказались правы!
— За работу, друзья, за работу! — скомандовал капитан.
Освободить проход оказалось делом не слишком сложным. Камни передавали из рук в руки и помногу, потому что куча возвышалась над грунтом на пять-шесть футов. Чем дальше продвигалась работа, тем сильнее становился поток воздуха. Определенно, в толще массива существует проход.
Через четверть часа его полностью освободили от каменной преграды. Фриц, а за ним и все остальные, выйдя из грота, шагов через десять — двенадцать наткнулись на крутой склон, освещенный тусклым дневным светом.
Действительно, перед ними простиралось ущелье шириной пять-шесть футов, оно извивалось между двумя отвесными скалами, которые тянулись ввысь, и наверху проглядывал маленький кусочек неба. Проносясь через ущелье и проникая сквозь все преграды, дул свежий ветерок.
Теперь стало ясно, что эта громадная трещина прорезала скалу насквозь, но куда она ведет, чем заканчивается?
Узнать это путникам будет суждено, только если они пройдут через все ущелье до самого конца, если такой переход вообще им по силам.
Надо ли говорить, какое впечатление произвело на всех это открытие! Словно узники, перед которыми открылись вдруг двери тюрьмы, стояли они, взволнованные и неподвижные, не в силах отвести взгляд от ущелья.
Друзья открыли проход около восьми часов утра, так что временем до наступления темноты они располагали достаточным. О том, чтобы послать вперед Фрица или боцмана, не было и речи. Принять участие в этом переходе хотел каждый, и немедленно.
— Необходимо захватить с собой продукты, — разумно напомнила Дженни. — Кто знает, сколько времени мы будем отсутствовать?
— К тому же знаем ли мы, куда пойдем? — вставил Франц.
— Наружу, — уверенно произнес боцман.
Эти простые слова заключали в себе надежду, которой все жили последнее время.
По настоянию капитана Гульда следовало возвратиться в свою пещеру, плотно позавтракать и, взяв с собой запас продуктов на несколько дней, отправиться всем вместе.
Завтрак приготовили быстро. Ели вдвое больше, никто не разговаривал, стараясь быстрее покончить с едой. После четырех месяцев, проведенных внутри этой бухты, как это случилось с Гарри Гульдом и его товарищами, разве не надо было торопиться узнать, не улучшится ли их положение, а может быть, и коренным образом переменится!..
Впрочем, если плато окажется таким же бесплодным, как и южный берег, если там не представится возможность обосноваться, если с его высоты они не увидят никакой другой земли по соседству, всегда останется возможность вернуться. Если окажется, что покинутые «Флегом» высадились на остров или маленький скалистый островок, то они доберутся до своей пещеры и начнут подготовку к зимовке.