он целует мою шею.
— Затем я сниму с тебя белье, которое ты будешь носить, используя только свои зубы, пока на тебе не останутся только украшения и туфли на каблуках.
Он лижет раковину моего уха, и мое дыхание останавливается.
— А потом? — Спрашиваю я с дрожащим дыханием.
— А потом я…
Его телефон прерывает момент, и когда он смотрит на него, то ругается под нос.
Он наклоняет телефон так, чтобы я могла видеть имя на дисплее: Аmmо Антуан.
— Я должен ответить. — Говорит он, оставляя меня стоять в моей комнате, разгоряченную и взволнованную.
Но не раньше, чем я хорошенько рассмотрела его: он тоже был весь горячий, возбужденный и твердый.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
ЛЕОРА
Мы справились… нет, мы справились отлично.
Как только я выхожу на террасу на крыше, у меня сносит голову.
Все именно так, как мы и планировали.
Сверху изящно свисают гирлянды, отбрасывая мягкое теплое сияние, которое танцует на вечернем бризе.
Столы украшены живыми цветами и мерцающими свечами, предлагая уютные уголки для беседы.
Мягкие сиденья с подушками приглашают гостей задержаться и насладиться моментом.
Открытое небо над головой и городской пейзаж внизу создают захватывающий вид, а звездное небо очаровывает нас.
Но больше всего меня радует большая стена, которая встречает гостей, когда они входят в зал.
Она заполнена коллажем из фотографий Антуана в рамке — богатым гобеленом воспоминаний, начиная с того, как он вырос в Ливане, и заканчивая тем, как он стоит у входа в свой первый отель во Франции.
У фотографий уже собралась публика, и все они улыбаются, глядя на них.
Я не могу дождаться, когда он увидит это.
Все заинтересованные лица, похоже, тоже здесь, но Антуана я пока не заметила.
Несколько минут назад я мельком увидела Милену и Мишеля, и, судя по их взглядам, оба, похоже, по-прежнему презирают меня.
Впрочем, это неважно; единственное, о чем я сейчас молюсь, — чтобы все заинтересованные стороны увидели, как прекрасен этот новый отель, и поняли, сколько труда вложил в него Лукас.
Все, что он делает, он делает со страстью.
Он любит эти отели, и у него столько потрясающих планов.
Надеюсь, я не испортила ему все.
Они должны позволить ему и его дяде остаться.
Лукас должен был приехать раньше меня, и я его пока не заметила.
На мне платье, которое он мне подарил, и оно сидит на мне как перчатка.
Это самое красивое платье, которое я когда-либо носила, и когда я надела ожерелье, все, что я могла представить, — это шепот обещаний Лукаса и любопытство, что он со мной сделает.
Моя рука инстинктивно тянется к ожерелью, и я улыбаюсь про себя.
— Вот ты где. — Шепчет мне на ухо мягкий голос, от которого по всему телу пробегают мурашки. Я быстро оборачиваюсь и вижу перед собой самого великолепного мужчину. — Ты прекрасно выглядишь, Леора.
Трудно описать, как он смотрит на меня, словно хочет лелеять меня и в то же время сорвать с меня платье и поглотить целиком.
И я хочу и того, и другого — больше всего на свете.
На нем черный смокинг с галстуком-бабочкой под цвет моего платья, и когда он улыбается мне, уверенность в его взгляде и тонкий изгиб губ излучают пленительную смесь силы и мужского обаяния.
У меня чуть рот не открылся, и я думаю, что у меня потекли слюнки.
— Ты и сам выглядишь не так уж плохо. Если бы вокруг не было так много людей, я бы, пожалуй, согласилась на одну из твоих фантазий. — Пробормотала я, закидывая руки ему на шею.
— Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, Ya Amar. — Он нежно целует меня. — Потому что я приму твое предложение. — Затем он снова целует меня, на этот раз не так нежно, и когда мы отрываемся друг от друга, он смотрит в сторону бара, и на его губах появляется намек на улыбку. — Пойдем, я хочу познакомить тебя кое с кем.
Он берет меня за руку и ведет к женщине, одетой в черное платье до колен.
Кто это? Лучше бы я этого никогда не узнала, потому что, когда она поворачивается, у меня сводит живот.
— Агнес, что ты здесь делаешь?
Ее глаза расширяются от удивления.
— Ты забыла о приглашении, которое прислала мне? Ты сказала мне, что это твой способ извиниться за то, как ты вела себя, когда работала в Momentum Marketing. Я не могла отказаться ни от этого, ни от поездки во Францию, оплаченной на все случаи жизни. — Говорит Агнес с развратной улыбкой на губах.
Я поворачиваюсь и вижу, что Лукас смотрит на меня со своей собственной улыбкой.
При виде ее у меня в животе завязывается узел.
Я не понимаю, почему она здесь?
Почему она говорит, что я послала ей приглашение с просьбой извиниться?
Потому что я этого не делала и не собираюсь.
Я до сих пор не могу осознать всю эту ситуацию. Я не помню.
— Леора тебя не приглашала. Пригласил я. Не для того, чтобы Леора извинилась, а для того, чтобы ты извинилась перед ней.
Я поворачиваюсь к Лукасу, и его лицо становится каменно-холодным, а в глазах закипает гнев.
— С чего бы мне это делать? — Отвечает Агнес.
— Я рад, что ты спросила. — Он достает из кармана телефон и сует его ей в лицо. — Если ты посмотришь на это видео, то увидишь, что бумаги, которые Леора потеряла, находятся в руках твоего клиента.
Почему он показывает ей это? Однажды я уже испытала подобную неловкость, не нужно делать это снова.
— Но знаешь, что мне показалось странным? Если мы немного перемотаем видео назад, то увидим, что бумаги потеряла не Леора. — Он делает паузу. — Это была ты.
Все мое тело покрывается льдом.
Это была она?
Я завороженно смотрю, как Агнес, спотыкаясь, идет к столу, держа в руках папку. На заднем плане люди аплодируют, и на короткую секунду я вижу, как мы с Майком проходим мимо. Мы машем ей рукой, но она отмахивается от нас.
Проходит несколько ударов сердца, и она уходит, оставив папку на столе.
Папку, которую я якобы оставила.
Я не знаю, что сказать или подумать. Все это время я думала, что совершила ошибку.
Все это время я думала, что меня уволили по моей вине, хотя могла бы поклясться, что это была не я.
Теперь понятно, почему я этого не помнила.
Как бы