— Но ты задумайся, это ведь не так просто! Сейшельцы язык не распускают о Гее, помалкивают в тряпочку — настолько боятся говорить о ней, что выдумали сказку об её исчезновении в гиперпространстве. Но я тебе ещё кое-что скажу. Вот, посмотри…
Тревайз наклонился к компьютеру, ладони уверенно легли на поверхность стола. Он с радостью ощутил тепло соединения и почувствовал, как его воля скользнула куда-то вовне…
— Вот, — сказал он, — компьютерная модель Галактики, какой она была в памяти компьютера до нашего приземления на Сейшелле. А сейчас ты увидишь кусочек карты, показывающий ночное небо Сейшелла таким, каким мы его видели прошлой ночью.
В каюте стемнело, и на экран легла картина ночного неба.
— Такое же красивое, как в тот вечер, — прошептал Пелорат.
— Еще красивее, — уточнил Тревайз. — Ведь здесь нет ни облаков, ни атмосферных искажений. Но погоди, сейчас я налажу подстройку…
У обоих наблюдателей возникло томящее ощущение передвижения в пространстве, а на самом деле Тревайз просто увеличил изображение. Пелорат инстинктивно вцепился в подлокотники кресла.
— Вот! — сказал Тревайз. — Видишь?
— Конечно. Пять Сестер — пятиугольник из звёзд, который нам показывал Квинтесетц. Это они, без сомнения.
— Точно. Но где же Гея?
Пелорат прищурился, моргнул — тусклой звёздочки в центре пятиугольника не было.
— Её нет.
— Вот именно. Её нет. А нет её потому, что данные о ней в памяти компьютера отсутствуют. И поскольку я отвергаю возможность того, что данные не внесены в память компьютера намеренно, мне остаётся сделать вывод: галактографы Академии, разрабатывавшие банк данных, имея в распоряжении колоссальные объёмы информации, данными о Гее не располагали.
— Не хочешь ли ты сказать, что если бы мы полетели на Трентор…
— Я хочу сказать, что и там бы мы ничего не узнали о Гее. Её существование держится в тайне сейшельцами и — у меня сильное подозрение — теми, кто живёт на Гее. Ты и сам не так давно говорил, что кое-какие миры стараются держаться в тени, от глаз подальше, ну, чтобы налоги не платить, и всякое такое.
— Да, но такие миры, как правило, располагаются в малонаселённых районах Галактики. Именно изоляция, географическая изоляция даёт им возможность скрываться. О Гее такого сказать нельзя, она не изолирована.
— Правильно! Весьма необычно. Но удивительнее другое: такие знающие люди, профессионалы-галактографы ни сном ни духом не ведали о Гее. А ты как о ней узнал?
— Голан, милый, но я же собирал мифы, легенды, всяческие сведения о Земле целых тридцать лет. Без картотеки как я могу вспомнить?
— Но поищи какую-нибудь зацепку, Джен. Ну вспомни, когда ты о ней узнал — в первые или последние пятнадцать лет изысканий?
— О, если так, то, конечно, в последние.
— Можно и точнее. Я возьму на себя смелость утверждать, что о Гее ты узнал не раньше чем в последние пару лет.
Тревайз немного усилил освещение в каюте, чтобы разглядеть выражение лица Пелората. Великолепное сияние звёздного неба чуть померкло. Пелорат окаменел; он не мигая смотрел в одну точку.
— Ну? — поторопил его Тревайз.
— Думаю… — тихо проговорил Пелорат. — Может быть, ты прав. То есть поклясться не могу, но… Когда я писал письмо Джимбору в Ледбетский Университет, Гею не упоминал, что в этом случае было бы весьма уместно, а было это… дай-ка припомнить… в девяносто пятом, стало быть, три года назад. Выходит, ты прав, Голан.
— Но как, где ты наткнулся на упоминание о ней? — настаивал Тревайз. — В письме? В книге? Научной статье? В древней песне? Где? Думай!
Пелорат прикрыл глаза, скрестил руки на груди. Долго, казалось целую вечность, он неподвижно сидел в глубоком раздумье. Тревайз нервничал, но не торопил его.
— В личном письме, дружочек, — наконец вымолвил Пелорат. — Только не спрашивай, от кого, я всё равно не вспомню.
Тревайз вытащил руки из сумки. Ладони его взмокли от пота. Он продолжал пытаться говорить устами товарища…
— От кого было письмо? От историка? Мифолога? Галактографа?
— Бесполезно. Содержание письма не ассоциируется ни с каким именем.
— Скорее, никакого имени просто не было.
— О нет, это вряд ли.
— Почему? Ты не стал бы распечатывать анонимное письмо?
— Думаю, нет.
— Почему? Разве ты никогда не получал анонимных писем?
— Ну… когда-то очень давно. Но в последние годы я стал хорошо известен в определённых научных кругах и неплохо знал всех своих корреспондентов. Они любезно переправляли мне сведения, почерпнутые из самых разных источников. Вот источники порой не имели автора, это точно.
— Ну а от анонимного корреспондента такую безадресную информацию ты мог получить?
— Такое вроде бы бывало… Но очень редко.
— Значит, вовсе не исключено, что именно по такому каналу к тебе попала информация о Гее?
— Да, но… я этого не утверждаю.
— Хорошо. И тем не менее — такой вариант не исключен, правда?
— Наверное. Но к чему ты клонишь?
— Погоди, я ещё не закончил. Откуда было это анонимное письмо? Из какого мира?
— Говорю же тебе — не знаю, не помню!
— Не с Сейшелла ли?
— Не могу вспомнить, Голан, хоть убей.
— Позволю себе предположить, что письмо пришло-таки с Сейшелла.
— Можешь предполагать всё, что угодно, но это ничего не доказывает.
— Нет? А вспомни-ка, когда Квинтесетц показал на тусклую звёздочку посреди пятиугольника Пяти Сестер, ты сразу понял, что это Гея. Помнишь?
— Да, конечно.
— Как это возможно? Как ты мог вот так сразу узнать её, как понял, что это и есть Гея?
— Наверное, потому, что в материалах о Гее, что имелись у меня, она редко называлась своим истинным именем. Чаще употреблялись эвфемизмы. Иногда планета упоминалась как «младший братец Пяти Сестер». Ещё встречались такие поэтические определения, как «Сердце Пятиугольника»… И как только Квинтесетц показал на Пять Сестер, все эти аллюзии сразу вспомнились.
— Интересно… А мне ты раньше ни слова не говорил об этих аллюзиях.
— Видимо, я просто не улавливал их истинного значения и не думал, что это нечто важное, достойное обсуждения с тобой, не…
Пелорат осекся и замолчал на полуслове.
— Договаривай. Не специалистом?
— Да.
— Допустим. Поговорим о другом. Надеюсь, ты понимаешь, что пятиугольник Пяти Сестер, как всякое созвездие, носит весьма относительный характер?
— Что ты хочешь сказать?
— То, что ты сухопутная крыса. Ты думаешь, что звёзды приколочены к тверди небесной? Пятиугольник Пять Сестер имеет такие очертания только для тех, кто живёт в мирах Сейшельского Союза. Для жителей планеты, обращающейся вокруг любой другой звезды, Пять Сестер выглядят иначе. Как минимум видны под другим углом. Это во-первых. Во-вторых, звёзды, составляющие Пять Сестер, находятся на разном расстоянии от Сейшелла, и, если на них смотреть объективно, никакой взаимосвязи между ними может не оказаться вообще. Одна-две звезды могут находиться на одном краю неба, а остальные — бог знает где. Смотри…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});