Читать интересную книгу Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков

Кроме того, следует заранее условиться о круге вопросов, подлежащих обсуждению, и о тех проектах предложений, которые должны быть приняты. Без этого встреча едва ли даст какие-либо ощутительные результаты.

2. Пользуюсь случаем, чтобы поздравить Британское правительство и англо-американские войска по случаю весьма успешных операций в Сицилии, которые уже привели к падению Муссолини и к краху его банды.

9 августа 1943 года. (Выделено мной. – В. М.) [5]

К удовлетворению советского вождя, Ф. Рузвельт и У. Черчилль в совместном ответе И. В. Сталину 19 августа 1943 года по достоинству оценили роль личного, непосредственного руководства Верховного на фронте: «…Мы полностью понимаем те веские причины, которые заставляют Вас находиться вблизи боевых фронтов, фронтов, где Ваше личное присутствие столь содействовало победам». (Выделено мной. – В. М.) [6]

Генерал армии С. М. Штеменко, касаясь того же выезда Верховного главнокомандующего на фронт, вспоминает:

«Сам И. В. Сталин выезжал на фронт лишь в начале августа 1943 г. Тогда шла подготовка Смоленской наступательной операции силами Калининского и Западного фронтов. Они должны были освободить важную часть Средне-Русской возвышенности и разгромить противника в районе Смоленска. Кроме того, мы получали тем самым возможность обеспечить с севера правый фланг наших главных сил (четыре фронта), наступающих с Курской дуги. 3 августа, в день, когда войска Воронежского и Степного фронтов во взаимодействии с правым флангом Юго-Западного фронта перешли в наступление на белгородско-харьковском направлении, Верховный главнокомандующий прибыл к генералу В. Д. Соколовскому на КП Западного фронта в районе Юхнова. Командующий фронтом доложил обстановку. Были рассмотрены вопросы планирования и готовности операции, особенно тщательно разобрали задачи армий, артиллерии и танков». [7]

Ко всему сказанному можно добавить еще, что Гитлер тоже бывал в Ржеве. Среди легенд, упорно повторяемых многими, есть рассказ о приезде фюрера под этот город. Фронтовик Д. Шевлюгин даже приводит дату этого якобы имевшего место события: «В первые дни нашего наступления (январь 1942 года) (по показанию пленных) в Ржев прилетал Гитлер и потребовал от командования группы войск, оборонявших Оленинско-Ржевский плацдарм (9-й полевой, 3-й и 4-й танковых армий), удерживать его любой ценой, считая Ржев “восточными воротами” для нового наступления на Москву». [8] Однако немецкими источниками этот факт открыто не подтверждается.

Так что же, еще один поворот темы – посещение Сталиным мест, где был и Гитлер, – его самоутверждение или действительно пиар для мировой истории? Корреспондент английской газеты «Санди тайме» и радиокомпании Би-би-си Александр Верт, написавший правдивую книгу «Россия в войне 1941–1945», в отличие от многих советских изданий боям на Ржевском выступе уделил немало внимания. В частности он написал:

«Именно Гитлер вопреки советам многих своих генералов, предлагавших отойти на большое расстояние, настаивал на том, чтобы не отдавать Ржев, Вязьму, Юхнов, Калугу, Орел и Брянск. И все эти города, за исключением Калуги, были удержаны». [9]

Можно дополнительно перечислять другие причины, как бы заставлявшие Верховного выехать в полосу Западного и Калининского фронтов. Но прежде чем начать сравнение аргументов различных сторон по этой поездке, следует внимательно разобраться с тем, как же все происходило в годы войны. Самое лучшее при этом – обратиться к хронике той уже далекой для нас поездки советского Верховного главнокомандующего под Ржев, составленной по воспоминаниям людей, принимавших в ней непосредственное участие.

Однако пришлось потерять достаточно много времени, чтобы найти реальных свидетелей того секретного выезда Верховного на фронт. И в этих поисках в первую очередь мне помог, к сожалению, безвременно ушедший от нас, Эдуард Анатольевич Хруцкий, военный журналист, писатель и сценарист, автор известных и любимых многими произведений. Таких, например, как детективные романы «Приступить к ликвидации», «По данным уголовного розыска», «Четвертый эшелон», «Шпион», «Истина», «Операция прикрытия» и др.

Он написал замечательный очерк о выезде Сталина под Ржев. И текст не был его литературной фантазией. О поездке ему рассказывал тот, кто по поручению Сталина ее организовывал. В частности, Эдуард Анатольевич так вспоминал один из вечеров в их доме:

«Отец моей жены генерал Серов, который был первым председателем КГБ СССР в 1954–1958 годах, молча пил чай, словно не слыша яростной дискуссии присутствующих здесь же двух мастеров культуры о том, что был ли Сталин на фронте или нет. В ходе горячего спора своих приятелей он, закончив пить чай, поставил чашку, встал и сказал: “В августе 1943-го Сталин был на Западном фронте, и сопровождал его я”. Сказал и вышел, оставляя за собой последнее слово.

…Вообще-то, – сетует Эдуард Анатольевич, – генерала Серова невозможно было разговорить. Он всегда уходил от разговоров о своей работе. Это было свойственно всем работникам спецслужб старой закалки. Даже о том, что его оставляли резидентом подполья в случае захвата Москвы немцами, я узнал после его смерти, найдя в его архиве водительские права и справку об освобождении на имя Васильева. Чаще всего он отшучивался, рассказывал какие-то веселые истории, и все. Но все же о поездке на фронт со Сталиным он поведал кучу забавных историй, а после его смерти остался весьма интересный архив…» [10]

По рассказу Хруцкого и дневниковым записям других свидетелей исторической поездки автор этой книги попытался восстановить историю выезда И. В. Сталина на Западный фронт в хронологическим порядке. Вот почему далее записи Эдуарда Анатольевича будут идти с небольшими разрывами, вставками и дополнениями других участников этого же знаменательного действа, которые необходимы для восстановления полной картины посещения Верховным Гжатска и Ржева в начале августа 1943 года.

Мало кому известно сегодня, что маршал Советского Союза Андрей Иванович Еременко всю войну вел дневник, нарушая тем самым запрет военной контрразведки СМЕРШ делать подобные записи в боевой обстановке. Многое из того, что он отразил в этих тетрадях, в изданные им мемуары не вошло. Причины были самые разные: что-то не вписывалось в политические реалии того времени, что-то казалось второстепенным. Между тем дневниковые записи командующего фронтом по-своему уникальны. Таковы, например, впечатления Еременко от встречи со Сталиным, проходившей с глазу на глаз свыше трех часов 5 августа 1943 года в селе Хорошево под Ржевом. Дневниковая запись Еременко об этом событии занимает пухлую тетрадь, почти сто страниц. Разумеется, многие интересные подробности беседы в его книгу «Годы возмездия», изданную при Хрущеве, не вошли. Нет их и во втором издании 1985 года.

Но как бы там ни было, первый сигнал на встречу с Верховным главнокомандующим будущий маршал, сталинградец, тогда еще генерал-полковник Андрей Еременко получил так:

«1 августа 1943 г. в 2 часа ночи, когда, как обычно, подводились итоги боевого дня, раздался телефонный звонок. В это время я находился на командном пункте 39-й армии в 35 км северо-восточнее Духовщины.

Взяв трубку, я услышал голос Сталина:

– Здравствуйте, товарищ Иваненко (Иваненко – был мой псевдоним для телефонных переговоров).

– Здравствуйте, товарищ Иванов (псевдоним Сталина), – ответил я.

Сталин задал мне несколько вопросов о положении на Калининском фронте. В пределах возможного для телефонного разговора я ответил на поставленные им вопросы и коротко доложил об обстановке на фронте.

В конце разговора он сообщил мне о своем намерении 5 августа приехать на Калининский фронт. Местом встречи он назначил с. Хорошево под Ржевом, восточнее командного пункта Калининского фронта». (Выделено мной. – В. М.) [11]

Для справки. Читателям следует знать, что литературные произведения, особенно мемуарного плана, вышедшие в свет, могут иметь различные недосказанности, которые происходили в том числе и оттого, что рядом с авторами присутствовали еще некоторые лица. Причем имевшие право непосредственно вмешиваться в тексты создаваемых очерков, рассказов, повестей, мемуаров и т. д. Вплоть до разрешения, выпускать книгу в свет или нет. Я говорю о том, что рядом с автором и его произведением, с литературным обработчиком или редактором, например, в том же Воениздате, находился и строгий военный цензор. Он тщательно следил за точным выполнением инструкции по цензуре, выданной ему в качестве главного документа его работы. В ней определялось, к примеру, на каком уровне воинских подразделений (полк, дивизия, армия, фронт) и что имеет право рассказывать о войне и вооруженных силах тот или иной автор.