Читать интересную книгу Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков

…Мы же наступали на Ржев по трупным полям. В ходе ржевских боев появилось много “долин смерти” и “рощ смерти”. Не побывавшему там трудно вообразить, что такое смердящее под летним солнцем месиво, состоящее из покрытых червями тысяч человеческих тел.

Лето, жара, безветрие, а впереди – вот такая “долина смерти”. Она хорошо просматривается и простреливается немцами. Ни миновать, ни обойти ее нет никакой возможности: по ней проложен телефонный кабель – он перебит, и его во что бы то ни стало надо быстро соединить. Ползешь по трупам, а они навалены в три слоя, распухли, кишат червями, испускают тошнотворный сладковатый запах разложения человеческих тел. Этот смрад неподвижно висит над “долиной”. Разрыв снаряда загоняет тебя под трупы, почва содрогается, трупы сваливаются на тебя, осыпая червями, в лицо бьет фонтан тлетворной вони. Но вот пролетели осколки, ты вскакиваешь, отряхиваешься и снова – вперед!..

Или осенью, когда уже холодно, идут дожди, в окопах воды по колено, их стенки осклизли, ночью внезапно атакуют немцы, прыгают в окоп. Завязывается рукопашная. Если ты уцелел, снова смотри в оба, бей, стреляй, маневрируй, топчись на лежащих под водой трупах. А они мягкие, скользкие, наступать на них противно и прискорбно.

А каково солдату в пятый раз подниматься в атаку на пулемет! Перепрыгивать через своих же убитых и раненых, которые пали здесь в предыдущих атаках. Каждую секунду ждать знакомого толчка в грудь или ногу. Мы бились за каждую немецкую траншею, расстояние между которыми было 100–200 метров, а то и на бросок гранаты. Траншеи переходили из рук в руки по нескольку раз в день. Часто полтраншеи занимали немцы, а другую половину мы. Досаждали друг другу всем, чем только могли. Мешали приему пищи: навязывали бой и отнимали у немцев обед. Назло врагу горланили песни. На лету ловили брошенные немцами гранаты и тут же перекидывали их обратно к хозяевам…

Но Ржев-то так и не взяли! В конце концов 2 марта 1943 года немцы сами оставили город. Решающей причиной бегства немцев из Ржева было их поражение под Сталинградом. К тому же войска Калининского и Западного фронтов продвинулись вокруг города так далеко, что оставаться в нем стало бессмысленно. Советские солдаты превосходили своим мужеством немецкую стойкость. Немцы удерживали город за счет выгодности своих позиций, превосходства в воздухе, вооружении и материальном обеспечении: они лучше нашего были вооружены, занимали заранее оборудованные позиции на высотах, а мы под бомбами и снарядами лезли на их пулеметы снизу, из болот…»

В этом месте рассказа Петра Михина о тяжелейших боях в «долинах смерти» снова необходима ремарка автора. Она касается как раз стратегического замысла советской Ставки ВГК, как ни покажется странным. Откуда же фашистские стратеги могли узнавать, какие позиции, какие пути наступлений советских войск оборудовать им заранее, как пишет об этом в своих воспоминаниях офицер-артил-лерист Петр Алексеевич Михин?! Но они знали!

Этому удивлялся сам командующий Западным фронтом генерал армии Жуков, и так же видели состояние обороны фашистов, конечно, те, кто непосредственно воевал на поле боя, а посему на себе чувствовал эти «выгодные» пути советских войск, которые вдруг неожиданно упирались в новые минные поля, в прочно оборудованные позиции гитлеровцев и др. Конечно, хорошо работала в прифронтовой полосе войсковая разведка гитлеровцев. Но были и другие источники этого знания.

Как тут Гелену, Гальдеру и Гитлеру было не верить радиограммам «своего», удачно заброшенного к русским, агента «Макса», если его данные, многократно ими проверенные, оказывались точными. Но в том-то и дело, что это был дьявольски хитрый ответ советской Ставки ВГК. Ее руководитель через хорошо скроенную «правду», затерянную в шифровках «немецкого» агента, руководил действиями своих контрразведчиков в операции «Монастырь». С помощью такой дезинформации, которая проводилась для фашистского генералитета и самого фюрера, русские вынуждали противника идти по их триединому стратегическому замыслу к победе советского оружия.

Мы, наверное, так никогда и не узнаем полной правды об этом адском замысле советского Верховного главнокомандующего. Конечно, такой сложный расчет боевых действий в 1942 году привел СССР к перелому в ходе Великой Отечественной войны, но цена его зашкаливала. Наверное, не зря стали закрытыми документы по Ржеву, да, впрочем, и по всему «секретному» 1942 году. Историки и поныне ждут допуска к архивным документам ржевских сражений. Время идет. Хотя по косвенным данным исследователи войны во многом уже сами догадываются, как и почему все происходило на Ржевско-Вяземском плацдарме. Но документально подтвердить это они пока еще не могут.

Горько и обидно было нашим солдатам терпеть неудачи по не зависящим от них причинам, страдать от необеспеченности в вооружении, от неопытности командования, компенсировать все эти нехватки своими жизнями. Немцы ведь не делали скидок на нашу бедность. И солдаты это чувствовали, что называется, на собственной шкуре. Будущий маршал Жуков, командуя дивизиями Красной армии, ничего не знал об операции «Монастырь». Он до самой смерти так и не догадался, что этому плану воевал на ржевских рубежах не только с фельдмаршалом фон Клюге, но и, наверное, со своим Главковерхом.

Так и ушел в могилу в неведении, что делал все правильно. Настойчиво и умело выполнял приказы и директивы Ставки ВГК. За что и получал очередные и внеочередные повышения по службе, воинские звания. Сталин переключил на себя очень многое и никого не посвящал в святая святых – в истинные намерения триединого стратегического замысла 42-го года. Он как мог скрывал эти тайны Великой Победы, так как знал, как иной раз самые умные военные планы могли быть разрушены на поле боя по различным причинам. И главное, что это уже от него не зависело…

А об операции «Марс» в годы войны все-таки было рассказано советскому народу. Но только в небольшой заметке в газете «Правда».

ДОКУМЕНТ ИСТОРИИ

«Новый удар по противнику»

Газета «Правда», 29.11.1942 г.

На днях наши войска перешли в наступление в районе восточнее г. Великие Луки и в районе западнее г. Ржева. Преодолевая упорное сопротивление противника, наши войска прорвали сильно укрепленную оборонительную полосу противника. В районе г. Великие Луки фронт немцев прорван на протяжении 30 км. В районе западнее г. Ржев фронт противника прорван в трех местах: в одном месте протяжением 20 км., на другом участке протяжением 17 км. и на третьем участке протяжением до 10 км. На всех указанных направлениях наши войска продвинулись в глубину от 12 до 30 км. Нашими войсками прерваны железные дороги Великие Луки – Невель, Великие Луки – Новосокольники, а также железная дорога Ржев – Вязьма.

Противник, пытаясь задержать продвижение наших войск, ведет многочисленные и ожесточенные контратаки. Контратаки противника с успехом отбиваются с большими для него потерями…

Генерал Хорст Гроссманн, командир 6-й немецкой пехотной дивизии 9-й армии групп армий «Центр», также воевавший под Ржевом, цитирует сводку об этих сражениях, но уже своего военного командования, в которой было объявлено, в частности, что «армия без всякого вражеского давления сдала территорию, завоеванную в тяжелой борьбе… Движение прошло планомерно. Враг не смог помешать отводу войск…(из Ржева. – В. М.) Наши войска понесли незначительные потери… они чувствуют себя полностью победителями». Опять – победители. Наверное, и такое неправильное восприятие военной действительности работало против самого же агрессора.

Так как же нам следует относиться к этим событиям: стыдиться их, или, может быть, участники этих боевых операций под кодовым наименованием «Марс» в ноябре-декабре 1942 года все же выполнили поставленные перед ними задачи? Понятно, что некоторые аспекты операции неоднозначны и сложны для восприятия людьми, не знакомыми со спецификой планирования и проведения военных действий подобного рода. Более того, она не была классической стратегической операцией. Имела как бы второе дно, проводилась в условиях строгой секретности, порой без надлежащего обеспечения красноармейцев многим, что было необходимо на войне для победы над противником.

Ведь было очень важно скрыть намерения нашего командования от немцев. Кроме того, учитывалось то, что, как только противник попадет под Сталинградом в тяжелое положение, он попытается сразу же перебросить на помощь своей южной группировке часть войск с других направлений. Чтобы не допустить этого, Ставка ВГК и предусмотрела проведение специальной, или, как ее назвал будущий маршал Василевский, отвлекающей операции, получившей кодовое название «Марс». Это для всех. А полностью в этот стратегический план входили сразу три операции – «Монастырь», «Уран» и «Марс», объединенные единым замыслом советской Ставки ВГК.