– Если это сказки, то, что там на самом деле, – Лаи кивнул в сторону каменистой равнины, на которую уже опускалась тьма. – На юге?
– Люди там, – рассудительно ответил гном-следопыт, почесывая короткую бороду. – Такие же люди, как везде. Много людей. Людей много, а плодородной земли мало. Пустыня, знаешь ли, имеет свойство расти, иссушая почву. Вот и лезут на север, где земли больше, а народу меньше.
– Выходит, нет никакого Владыки Бездны? – уточнил Аргилай.
– Как нет? Есть, конечно, – криво ухмыльнулся Нюх. – Вон у него в голове и живет, – кивнул он на своего собрата. – И еще у тысяч таких же верующих в старые байки.
– Предки не дураки были! – недовольно буркнул Бипа. – Не у всех, во всяком случае.
– Конечно не дураки. – согласился Нюх, явно издеваясь над собеседником. – Палку-копалку изобрели, доспехи из костей делали, бронзу обрабатывать научились, даже луки придумали. Не то, что мы – какую-то сталь закаляем, баллисты скорострельные клепаем и паровые машины изобрели. Вот же упадок ума и технологий, жеваный крот!
– Мелочи… – отмахнулся Бипа. – Ты систему отопления Грейсвана повтори или водопровод Фельдбона.
– Магом стану – повторю на раз. – насупился собеседник. – Магией все проще, чем вот этими вот мозолистыми руками. – проговорил он, показывая свои крепкие ладони с загрубевшей кожей.
– Так это ты жену давно не видел! – захохотал Бипа.
– Ай! – махнул руками Нюх. – Я с тобой серьезно, а тебе все шуточки да смехуёчки.
– Так и я серьезно. – гном перестал смеяться. – От кого предание про Владыку Бездны идет? От тех, кто заточил Владыку – от магов. Вот те не дураки были, такое создавали, что никто из нас повторить не могёт. Маги бы сказок придумывать не стали.
– А почему магов изгнали с континента, если они создавали такие замечательные вещи и боролись с Владыкой Бездны? – рискнул, спросит Аргилай, который вспомнил экспресс курс в историю мира, проведенный ему когда-то Трицей и понял, что ничего из него толком не понял.
– Каждый народ хочет правителя из своих. – с важным видом пояснил Бипа. – Гномам – гномий король, чурбанам – эльфийский, дылдам – людской. Маги желали властвовать над всеми народами, и соответственно получили разом от всех по своим остроконечным шапкам, и сапогом по заднице в придачу.
– Ой, – махнул мозолистой ладонью Нюх, не соглашаясь с собратом. – Как будто простым работягам есть дело до того чей зад пускает газики на троне и работяги пойдут умирать, чтобы магический зад сменили на троне на немагический. Смена власти начинается с верхов, а не с низов, дурья ты башка. Ты Лаи меня слушай, а не этого балабола.
– Балабола? Ну-ну… – надулся Бипа. – Давай великий мыслитель, расскажи нам глупым, отчего люди изгнали магов.
Нюх в ответ скорчил рожу, а затем продолжил свой рассказ, начав его с вопроса:
– А почему в Хадоле правит род Винкрафтов, а не какой-то другой? Потому, что этот род сейчас самый сильный! – ответил гном на свой же вопрос и добавил. – Кто сильнее, тот и у власти. Маги в грызне между собой за власть ослабли, и другие народы смогли сообща изгнать их с континента.
– Складно сказываешь. – недовольно пробурчал Бипа. – Вот только это не отменяет того, что Владыка Бездны вырвется из заточения и случится каюк. А раз маги слабы, то теперь Владыку заточить будет некому.
Рядом с костром на землю бухнулись две сороки и один большой черный ворон.
– Заточить нужно мясца! – с гордостью, промолвила, вернувшаяся с охоты Трицитиана и осведомилась. – Кто ощиплет?
В этот раз гномы спорить не стали. В своем решении они были на удивление единогласны. Два коротких толстых пальца указывали на Аргилая. Юноша попытался что-то сказать в свою защиту, но от возмущения не нашел слов и молча взялся за мертвую сороку.
Зловоние тухлого мяса отряд почувствовал задолго до того, как показались первые крыши домов деревни Агат. И на удивление это было никак не связано с тем, что Трицитиана плохо готовит. Наемница первой послала свою кобылу в галоп. Аргилай немного помедлив, последовал за ней и вскоре Упрямец несся среди домов, сложенных из камня и покрытых сверху соломой. По лицу юноши били мухи. Насекомые тучами вились в деревне. Лаи старался не смотреть по сторонам, но все равно замечал, что не все жители лежат на земле. Некоторых повесили на деревьях, и судя по размеру тел – не только взрослых. К огромному облегчению деревня быстро закончилась, запах постепенно ослаб, а мухи пропали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Трица верхом на Луне неслась дальше. Дорога поднималась в гору, но никакого жилья пока поблизости не наблюдалось. Наконец Упрямец поравнялся с кобылой арт-три, но лишь из-за того, что Трица оставила Луну и своими силами лезла по крутому склону наверх. Наемница решила сократить путь до вершины, и не подниматься по пологой дороге, спиралью, огибающей холм. Лаи спрыгнул с Упрямца и последовал за своей наставницей. Лиса почти не отставала и ловко карабкалась следом.
Остов сгоревшего дома на вершине холма, черным силуэтом вырисовывался на фоне заходящего солнца. Каждый шаг по пепелищу поднимал рядом с ногой облако пепла. Пепел кружился вокруг людей, медленно оседал на одежду и волосы. Трицитиана растерянно ходила среди сгоревших конструкций, иногда наклоняясь, копалась в золе. Пепел покрыл наемницу с ног до головы, отчего стало казаться, что арт-три резко поседела.
– Что ты ищешь? – тихо спросил Аргилай и закашлялся.
– Кости… – на ходу ответила женщина, разгребая обгорелые балки.
Лаи поднял продолговатую почерневшую кость. Рядом лежали другие.
– Лошадиная. – не отрываясь от своего занятия, пояснила Трица. – Где ты стоишь – была конюшня.
Лиса принесла человеческий череп. Трица некоторое время смотрела на находку, а затем, где стояла там и села прямо в пепел. Варварка что-то сказала. Арт-три нахмурилась, поднялась и пошла за ней. Вскоре они извлекли из-под сгоревших обломков дома шесть черепов, пять шлемов и различные части латной брони.
– Не наши, – задумчиво произнесла Трицитиана, рассматривая закопченные черные шлема. – Никогда подобных не видела.
– Пять шлемов, но шесть черепов. – произнес Лаи, излучая лучи смекалки и эрудиции. – Думаешь шестой череп – это твой отец?
Женщина некоторое время раздумывала, затем ответила:
– Думаю, мы были очень беспечны, когда считали себя в безопасности на другой стороне Пепельных гор.
Лаи сел на почерневший остов и медленно обвел взглядом пепелище. Не такого финала он ожидал от путешествия.
Варварка вновь затараторила что-то на своем наречии. Трица внимательно слушала, после чего пояснила для Аргилая:
– Лиса говорит, что видела людей в таких шлемах и черных доспехах. Они приходили к вождю ее племени.
– И что они хотели? – без особого интереса, спросил Лаи.
– Не знает, – покачала головой женщина. – Но на следующий день Сыновья Черного Медведя отправились в поход через горы.
– В деревне это тоже, – юноша подавил рвотный рефлекс, возникший при воспоминании о недавно увиденных картинах. – Косолапые натворили?
– Нет, медведи иначе поступают с телами. – тихо ответила Трица.
– В смысле, – удивился Аргилай. – Съедают что ли?
– Скажешь тоже. – фыркнула женщина, а затем добавила. – Только сердца.
– Значит она, – Лаи пораженно кивнул на Лису. – Ела людей?
– Лишь совершеннолетние достойные этой чести. – пояснила арт-три.
Аргилай поднял закопченный черный шлем. Большой и тяжелый, напоминающий ведро с заостренным дном. Узкие длинные глазницы смотрели пустыми провалами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Как думаешь, что тут произошло? – отбрасывая шлем в сторону, спросил юноша.
– Могу лишь предполагать, но те, кто пришел сюда – дорого за это поплатились. – Трицитиана указала на край почти не тронутой пожаром лужайки. – Видишь большое выжженное пятно?
– Там нет пепла, – удивился Лаи. – Только обожженная земля.
– След колдовской молнии. Он гораздо больше, чем след обычной молнии. Отец мастерски владеет этим заклинанием, – Трица со злобой пнула ногой обгоревший череп и тот, подняв облако пепла, отлетел в кучу почерневшего хлама. – Отец спалил дом молниями, вместе с теми, кто вошел в него.