— А куда подевался твой упырь?
— Остался в Чащобе, — ответил я, добавив в голос порцию грусти.
Вроде не соврал, но, с другой стороны, на всякий случай высказался так, чтобы подумали именно о смерти Бяки, а не о других вариантах.
— Зачем ты пробирался к Эшу? Зачем крался, как вор?
— А куда еще мне идти? Только к нему. И только так, чтобы никто не заметил.
— Поясни.
— Я ведь не тупой, понимаю, что могли подумать, будто Татая убил я. Если бы попался его дружкам или просто людям с фактории, со мной бы долго не разбирались. А вот Эш мог меня послушать. Он знает, что мне Татая убивать ни к чему.
— Так ты пришел один? — уточнил Девил.
— Ну да, один.
— Как попал на Камень?
— Доплыл до косы и поднялся по тропинке. Калитка была открыта, а стражники на башне меня не заметили.
— И почему ты решил, что Эш тебя выслушает?
— Он меня ценит.
— Что-то этот парень темнит, — задумчиво протянул незнакомый северянин, который сидел справа от Девила. — Зачем Эшу ценить какого-то пацана?
— Атто, это не простой пацан, — усмехнулся Гуго, подмигнув мне. — Он панцирников ловить научился, Эш с ним по-особому обращался, ценил. Да и хитер не по годам, умеет в доверие втираться.
Атто? От этого имени я чуть не подпрыгнул и только теперь обратил внимание на лук, прислоненный к стулу.
Тот самый стрелок, который бьет точно в глаз. Я с ним дважды сталкивался и видел, на что он способен, но наблюдаю впервые.
Да что тут, черт побери, происходит? Почему злейший враг фактории сидит здесь на правах хозяина, а Гуго Обоерукий даже не косится в его сторону. Ведет себя так, будто все так и надо.
Атто поднялся, подхватил большой лук, направился к выходу, через плечо бросив:
— Схожу проверю башню. Мальчишку эти олухи прозевали, могут и других прозевать, если за ними не присматривать. Но я вам говорю, с этим пацаном что-то не так. Он слишком слабый, он не мог выжить в Чащобе.
Гуго, уставившись на меня оценивающе, сказал:
— Похоже, Гед, ты неплохо развиться успел, пока добирался. Я тебя помню совсем мелким, а сейчас ты почти не просматриваешься.
— Пришлось много чего поднимать, чтобы выжить, — ответил я. — Повезло, что там, внизу по Черноводке, много кайт и панцирников. На них и развивался.
— Это сколько же их надо выловить, чтобы хотя бы единичку ци выбить?
— Много. Но вы же знаете, я хороший рыбак.
— Так ты хорошо ловишь панцирников? — уточнил Девил.
— Да, — ответил я и, дабы повысить свою ценность как специалиста в глазах этого явно заинтересовавшегося человека, добавил: — Скоро сезон начнется. Я очень торопился вернуться, потому что обещал господину Эшу наловить много панцирников.
— Ты похож на имперца. И говорок наш проскакивает. Южанин?
— Нет, я северянин. Но в роду был имперец.
Девил кивнул:
— Ладно, этого мальчишку можно отпустить. Ловцы панцирников нам пригодятся.
— Но, господин Девил! — чуть не плача, из-за спины отозвался Рурмис.
— Чего тебе?
— Мне ведь обещали, что про Татая никто не узнает. А этот пацан все разболтает. Мне ведь здесь еще жить. Я старался, я делал все, как мне говорили. За что меня так?
— Ты о чем? — не понял Девил.
— Оно том, что этот мальчишка не должен ничего никому рассказать, — ответил за Рурмиса Гуго. И, поморщившись, добавил: — И если так, лучше, чтобы никто не узнал о том, что он вообще возвращался. Скинуть со скалы, пока темно и все по домам сидят.
— Нет! — воскликнул Рурмис. — Этот гаденыш умеет выживать на реке. Он выжил уже раз.
— На кол его посадить хочешь? — спросил Девил. — Ты в своем праве, ты заслужил. Как скажешь, так и поступим.
— Да! На кол его! — донельзя довольным голосом заявил Рурмис.
— Э! Так не пойдет, — к моей великой радости, возразил Гуго. — Кол — это дело неспешное. Днем полог над площадью поддерживать нельзя, со стороны переулков могут увидеть пацана, которого здесь быть не должно. Я же говорю, если так, лучше, чтобы никто не знал о его возвращении.
— Удавить его, а потом в реку, — равнодушно предложил Девил.
— Зачем к реке тащить, если можно прям здесь все устроить, — снова мне подмигнув, заявил Гуго. — Даже душить не придется, есть куда скинуть, — указав пальцем вниз, добавил: — У нас ведь до сих пор Кра сидит. И старый ворон очень давно не ел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы что, вот так его кормите? — брезгливо поморщился Девил.
— Нет, не так. Но почему бы не порадовать урода? Заодно проверим, может, он там подох давно. Не показывается, совсем затих.
— Делай что угодно, как-нибудь без меня с мальчишкой разберитесь, — заявил Девил. — И присматривайте за площадью как следует. Как бы не пришел кто-нибудь похуже. У вас тут не фактория, а какой-то двор проходной.
— Людей на все направления не хватает, — сказал Гуго, поднимаясь. — Эй, этого пацана тащите за мной. И, Рурмис, сделай доброе дело, принеси из кузницы самые большие клещи. Надо сравнять шансы. Уж больно этот малой прыткий, а Кра действительно давно не кормили. Тяжеловато старому чернокнижнику гоняться за свежим мясцом. Надо мясу ножки слегка укоротить.
— Так я не понял, вы вправду его людьми кормили? — снова скривившись, спросил Девил.
— Нет, конечно, я же говорил. Эш — мужик строгий, такое не разрешал. Но поговаривают, что Кра людоед. Его вроде даже дикие из-за этого не любили. Пускай побалуется, если не засох полностью.
— Если он жив, пусть сожрет мальчика, а потом и его прикончите, — приказал Девил. — Не знаю, какого Хаоса его держал Эш, но мне он под поселком не нужен.
Я пытался сопротивляться. Изо всех сил пытался. Но что я мог поделать против тройки крепких мужиков? Даже вкладывая все, что зарабатывал, в Силу, мне и с одним не совладать. К тому же меня так и держали связанным.
Но даже так я ухитрился извернуться и провести с обеих ног знатную подсечку, подрубив голени Рурмиса, который спустился в подвал, зловеще клацая здоровенными кузнечными клещами.
Однако этот успех оказался единственным. Да и Рурмис, увы, не пострадал. Только злее стал, когда поднялся. Так в бок пнул, что снова хрустнули ребра.
А потом Гуго Обоерукий этими самыми клещами…
Нет, он не стал исполнить свою угрозу буквально, не укоротил мне ноги. Да и сложно это сделать с таким инструментом.
Вместо того чтобы по кускам кромсать мои конечности, Гуго велел перевернуть меня на живот и крепко держать голени, после чего прикоснулся холодным железом чуть выше пятки, примеряясь.
А затем клещи перекусили ахиллесово сухожилие.
Несмотря на всю мою готовность к боли, она оказалась невыносимо сильной.
Гораздо сильнее меня.
Может, это и к лучшему, ведь, вырубившись, я не почувствовал, как то же самое проделали со второй ногой, после чего путы на конечностях развязали, подняли массивную железную решетку в полу и скинули мое бесчувственное тело в залитый мраком колодец.
ГЛАВА 29
ТЕМНИЦА КРА
Без изменений
Придя в сознание, я инстинктивно дернулся, пытаясь дотянуться до ног. И пришлось прикусить губу, подавив уже рвущийся крик. Неосторожное движение вызвало вспышку столь могучей боли, что я едва снова не потерял сознание.
В голове царил тот еще кавардак, соображения хватило лишь на то, чтобы забыть о попытках шевельнуться и обратиться к внутреннему взору. Слава высшим силам, что для собственного излечения контактировать ладонями с поврежденными местами не требуется.
Не жалея Тени, прошелся по перерезанным жилам, по ребрам и по левой руке. Сам не понял, где успел ее поломать, но перелом серьезный. Наверное, пострадала, когда падал сюда, во мрак столь непроницаемый, что даже ночное зрение почти не помогает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Целительство ран» у меня поднято до полного девятого ранга. Это очень приличный показатель, позволяющий мгновенно останавливать кровотечение и бесследно убирать незначительные повреждения в кратчайший срок.