— Ну, хорошо, Фелисити может посидеть у меня на балконе, если захочет. Пусть будут эти две комнаты.
— Что ж, решено, — отозвался Милтон. — Сегодня вечером, дамы, вы обедаете у меня. Я дам вам на отдых весь день. Вам это необходимо с дороги. Я заеду за вами в семь. А пока отдыхайте. Я сейчас осмотрю комнаты, чтобы убедиться, что они вам подходят.
— Да, хозяин, — сказала девушка, делая знак человеку в ливрее.
— Доброе утро, хозяин, — поздоровался тот.
— Доброе утро, Джеко.
Когда мы поднимались наверх, я заметила:
— Похоже, на этом острове вы заправляете всем.
— В таких особых случаях, да.
— Звучит просто устрашающе.
— Мне это нравится — внушать благоговейный ужас. Я очень радуюсь этому… но еще более я счастлив оттого, что вы, наконец, приехали.
Нас отвели в комнаты. Они были просторными с большими двуспальными кроватями, шторами, защищающими от солнца и маленькими циновками на натертом полу. Над кроватями висели сетки.
— Никогда не забывайте ими пользоваться, — посоветовал Милтон. — А не то к утру вас съедят живьем. Местная флора приведет вас в восторг, но что касается фауны — это другое дело. И в дневную жару держите шторы опущенными.
Он открыл окна, выходящие на балкон.
— Ну, вот. Видите, какой прекрасный вид на гавань. Это очень интересно вечером, когда солнце уже зашло. Тогда можно здесь посидеть. Вам понравится.
Я вышла на балкон и огляделась. Фелисити колебалась. Я взяла ее за руку и втащила за собой.
Я положила руку на чугунные перила. Они были крепкими и прочными. Я почувствовала, что Фелисити слепо дрожит, и мы вернулись в комнату.
— Вам надо бы перекусить, — заметил Милтон. — Я скажу, чтобы вам прислали.
— Обо всем-то вы думаете, — отозвалась я.
— Я так долго ждал этого дня, что у меня было много времени подумать обо всем. Что вас так задержало?
— Я вам как-нибудь расскажу, — многозначительно пообещала я.
Милтон все понял.
— А теперь, — объявил он, — я вас покидаю. Я приеду в семь часов и отвезу вас к себе домой. Если что-то понадобится, просто скажите. Я велел присматривать за вами.
— Какое утешение иметь столь могущественного друга.
— Я твердо намерен сделать ваше пребывание на моем острове приятным.
— Спасибо, вы очень добры.
Он взял мою руку и крепко сжал. Его глаза сияли. Не было никаких сомнений, что он очень рад моему приезду. Когда он ушел, я бросила взгляд на Фелисити.
— Ну, вот, наконец, мы и здесь.
— Он так добр к нам.
— Он ведь помогал нам еще на корабле, правда? Помнишь, как он все устроил для твоей тетушки? Фелисити кивнула:
— Я всегда считала, что он хочет от нее отделаться.
— С чего бы это?
— Чтобы иметь больше возможностей общаться с тобой. А тетя Эмили постоянно была рядом — она ведь была нашей дуэньей.
— Она сама хотела уехать.
— Иногда мне кажется, он помог ей так думать. Я рассмеялась:
— Он очень властный человек.
— Хорошо, что он на нашей стороне. Не хотела бы я иметь его своим врагом.
В комнату вошла высокая негритянка с подносом. На нем были маленькие рогалики и тарелка с фруктами — манго, бананами и ананасами. Было и кокосовое молоко.
Все было очень аппетитным — именно то, что нам нужно.
Когда мы покончили с едой, я предложила Фелисити распаковать чемоданы и немного поспать.
Фелисити согласилась.
Я отправилась с ней в ее комнату. Шторы были опущены, не впуская солнце. Я была рада, что в комнате нет балкона, и ничего не будет напоминать Фелисити об ужасных событиях.
— Я действительно устала, — сказала она.
— Тогда поспи сначала, — посоветовала я. — А распакуешь все потом.
— А ты будешь в соседней комнате?
— Конечно.
— Ты не уйдешь, не сказав мне?
— Обещаю, что нет. Если я тебе понадоблюсь, зайди в соседнюю комнату.
Я поцеловала подругу и отправилась к себе, я вышла на балкон. Корабль будет стоять в гавани еще несколько дней, пока будут грузить товар, и отправится в Сидней так, чтобы успеть к рейсу в среду.
Я прислушивалась к шуму и суете, наблюдала за ярко одетыми женщинами в развевающихся платьях. У многих вокруг шеи были ожерелья из цветов, и у большинства — длинные черные волосы. Женщины были красивы и двигались с исключительной грацией. На мужчинах было мало одежды, и она были менее привлекательна. Большинство были в одних набедренных повязках. Они суетились, громко кричали.
Это была колоритная, завораживающая картина.
Я вернулась в комнату и немного разобрала багаж. Но тут поняла, что по-настоящему устала. Я легла в кровать и очень скоро заснула.
Я проснулась около пяти и вспомнила, что в семь за нами собирался заехать Милтон, чтобы отвезти нас к себе в дом.
Я встала и постучала в дверь Фелисити. Та по-прежнему спала, и меня поразило спокойствие ее лица. Я обрадовалась. Теперь она забудет, сказала я себе. Этот остров — самое лучшее место, чтобы забыть.
Я села у кровати и тихонько позвала подругу:
— Это я, Эннэлис. Тебе известно, сколько времени? Она открыла глаза, и в них я увидела проблеск ужаса. Должно быть, на мгновение Фелисити представила, что находится в той спальне, которую делила с мужем.
— Все в порядке, — поспешно успокоила ее я. — Мы на Карибе. Ты хорошо поспала, и я тоже. Нам был необходим отдых.
Фелисити села.
— Сколько времени?
— Около пяти.
— Он приедет в семь.
— Да, надо одеваться. Ты подумала о том, чтобы повесить одно из платьев?
— Да, голубое. Я его ни разу не надевала в…
— Оно бы там не подошло. Но теперь ты уже не там…
— Я оставила большую часть того, что носила там. Не хочу их больше даже видеть.
— А где голубое платье? А, вижу. Оно прелестно.
— Он на меня даже не посмотрит. Он все время смотрит только на тебя.
— По-моему, он все замечает.
— Похоже, он здесь человек влиятельный.
— Это его остров. Ему принадлежит плантация, а сахарный тростник, как я полагаю, — основная отрасль здесь, так что все от него зависят.
— А что ты наденешь?
— Красное.
— Оно очень яркое. Здесь вообще все очень ярко одеваются.
— Это идет к цветам и всему остальному.
— Как долго мы здесь пробудем, Эннэлис?
— Ты так стремишься вернуться домой?
— По-моему, я не буду чувствовать себя в безопасности, пока не попаду домой.
— Ты же знаешь, зачем я приехала. Я собираюсь выяснить все о брате. Как только все узнаю, я буду готова к отъезду. Но если ты хочешь уехать раньше…
— Нет. Я не вынесу поездки назад в Сидней, посадки на корабль…
— Ты же видела Милтона Хемминга за работой. Осмелюсь предположить, что он все для тебя устроит и сделает так, чтобы все прошло без сучка, без задоринки.