знала, что Мар не потерпит пустых обещаний. Вздохнув, я спросила:
– Почему ты не хочешь отдать отвертку? Тебе сказали, зачем она нужна? Возможно, это наш шанс выбраться из Квартала…
Мне подумалось, что Мар промолчит, но он ответил – вопросом:
– А зачем?
– Зачем? – в смятении переспросила я. Неужели он не хочет покидать Квартал? Почему? А потом у меня мелькнула догадка, и я тихо спросила:
– Это из-за Люциллы?
После долгого молчания Мар чуть слышно проговорил:
– Если мы выберемся из Квартала, она наверняка на меня больше никогда не посмотрит.
Как можно мягче я произнесла:
– Ты заступился за Люциллу, когда Глерр обвинил ее в том, что она испортила портреты. А если мы отсюда выберемся, она будет точно знать, кого за это благодарить.
– Вы… так думаете?
– Уверена.
Я не рискнула нарушить наступившую тишину, и через несколько минут за дверью раздались шаги. Потом что-то прошуршало, тихонько звякнуло, и наконец дверь с легким щелчком открылась.
Мар – бледный, с кругами под глазами, в рубашке, на которой темнели маслянистые пятна, – протянул мне отвертку с ручкой болотного цвета.
– Надеюсь, это она, – неловко пробормотал он.
Бережно взяв инструмент, я с чувством сказала:
– Спасибо!
…Когда я вернулась к остальным, меня встретило пораженное молчание, а затем Донни воскликнул:
– Вы его заколдовали?
Улыбнувшись, я ответила:
– Просто поговорила, – и повернулась к Кинну: – Это она? Узнаёшь?
Он забрал у меня отвертку и через пару мгновений сказал:
– Да, это она.
Когда Кинн поднял на меня взгляд, я прочитала в нем то же волнение, которое чувствовала сама: у нас наконец-то появился реальный шанс выбраться из Квартала.
На следующее утро мы отправились к тележке с едой.
Наша компания пришла первой, поэтому Нейт с Ферном начали сгружать с тележки ящики, а Кинн опустился на колени рядом с отсеком и стал орудовать отверткой.
– Есть! – воскликнул он, и все тут же замерли, а я присела рядом и протянула приготовленный лист бумаги и карандаш.
Пока Кинн зарисовывал схему сопряжения камней, юноши закончили переставлять ящики, а Кьяра осторожно подложила под самый нижний на тележке свое письмо – чтобы оно точно никуда не делось.
В это время подошли Глерр, Тайли и Мар и с интересом стали наблюдать за Кинном. Чтобы его не отвлекать, я отошла и шепнула Мару:
– Видишь? Отвертка сработала.
Парнишка покраснел и лишь молча кивнул в ответ.
Наконец Кинн закончил и, поднявшись с колен, взглянул на получившуюся схему.
– Некоторые камни я опознал, а про остальные надо поискать что-нибудь в библиотеке.
Хотя дремеры из Оранжереи не знали, что у Кинна есть дар, даже в их глазах я увидела вспыхнувшую надежду – и сама не удержалась от улыбки.
Но тут я поймала мрачный взгляд Ферна и улыбаться перестала. Я отвернулась, стараясь сохранять спокойствие, но тревога уже пронзила мое сердце шипами.
У него есть будущее в Альвионе. В отличие от нас.
Я так обрадовалась возможности выбраться из Квартала, что совсем забыла: по ту сторону щита нас с Кинном может ждать разное будущее.
…К концу третьего дня глаза у меня болели от постоянного напряжения, а в голове теснились схемы сопряжений. Кьяра откровенно страдала: пока Ферн с Нейтом охотились за Риссой, она помогала искать сведения о камнях, но, в отличие от нас с Кинном, сестра никогда не занималась камневидением и почти все термины были ей незнакомы. С глубоким вздохом она призналась:
– Я бы лучше проштудировала все фолианты на древне-серрийском в нашей храмовой библиотеке, чем вот это… – она обвела рукой широкий стол, заваленный стопками книг по камневидению и исписанными тетрадками. Бросив на нее сочувственный взгляд, я придвинула к себе еще не просмотренные тома. Дело помогало мне хоть немного заглушить голос тревоги, постоянно звучащий в моей душе эти последние дни. Я хотела поговорить с Кинном и одновременно боялась: он так и рвался прочь из Квартала, засиживаясь за работой до поздней ночи. Сейчас было не время лезть со своими сомнениями.
Решая, за какую книгу взяться первой, я наткнулась на сложенный листок бумаги. Развернув его, я сначала не поняла, что это, а потом увидела написанное Кинном: Камень-сердце в таи…к…
Наша попытка расшифровать послание Ронса Террена.
Я посмотрела на ряд выписанных букв и прикрыла усталые глаза. Где же теперь карта? У Риссы? У Бэллы? Или Сай спрятал ее так, чтобы никто, кроме него, не смог найти?..
– Нет, мне нужен перерыв, – решительно заявила Кьяра, отодвигая стул. – Схожу немного перекушу, если вы не против. Не представляю, как можно постоянно заниматься этим камневидением… – Уходя, она продолжила бормотать: – Камень есть камень, зачем все эти витиеватости?..
Проводив сестру взглядом, я посмотрела на листок бумаги в руке, и внезапно мое дыхание участилось.
– Кинн, – позвала я.
– М-м?.. – протянул он, не отрывая головы от книги.
– Мне кажется, мы ошиблись.
– Насчет чего? – спросил он, озадаченно глядя на меня.
– Насчет карты, вернее, насчет зашифрованного послания. – Я показала ему листок с буквами. – Мы решили, что камень-сердце – это одно слово, а что, если нет?
Кинн непонимающе нахмурился, и я поторопилась объяснить:
– Что, если «камень» и «сердце» идут отдельно?
Написав эти два слова, я посмотрела на оставшиеся буквы:
в в, к к к, т, а а, и, о о о
И тут меня озарило.
– «Каков камень»!.. Нет, не так – «Каково сердце, таков и камень».
Я поймала растерянный взгляд Кинна и протянула ему листок. Он уставился на него, беззвучно повторяя сказанную мной фразу, потом наконец произнес:
– Похоже на то, только я не понимаю… В этом нет смысла. – Он вновь нахмурился. – Сила камней зависит от силы камневидца и его умения, а вовсе не от сердца.
– Но что, если речь идет только о камне-сердце? Ты же сам сказал, что он не похож на остальные… Вспомни «Падение Альканзара»! – воскликнула я. – Там ведь было сказано, что он завидовал своим братьям и сестрам – вдруг камень-сердце погас именно из-за этого? Из-за его зависти?
Кинн покачал головой.
– В это… трудно поверить.
Но меня уже захватила другая мысль, и я горячо проговорила:
– Тогда, у Черного леса, когда пришли Тени, я ведь хотела спасти тебя – может, благодаря этому камень-сердце и пробудился?..
В его серых глазах появилось какое-то нечитаемое выражение, и, чувствуя, что щекам стало жарко, я опустила взгляд и добавила:
– По крайней мере, это хоть как-то объясняет произошедшее.
Молчание затянулось, но я побоялась, что в любой момент может вернуться Кьяра, и больше ничего не