С 2002 года богачи тоже могут вступать в компартию. Каждый третий китайский миллиардер — член партии. Многие из них избраны в состав Всекитайского собрания народных представителей (аналог парламента). В конгресс США таких богатых людей не выбирают. А еще в Китае (по данным на конец 2010 года) — 534 тысячи долларовых миллионеров! Есть ли смысл столь преуспевшим людям так уж рьяно требовать политических перемен с неясным результатом? Свобода много зарабатывать и тратить деньги по собственному усмотрению, устраивать свою жизнь комфортно для многих важнее туманной перспективы многопартийной демократии и разделения властей… Пока руководство страны обеспечивает высокий уровень экономического роста и сдерживает инфляцию, система остается стабильной.
С чем же сравнить китайскую компартию, демонстрирующую уникальные способности к адаптации и выживанию? Может быть, с католической церковью?
Ахиллесова пята режима, его самое слабое место — проблема национальных меньшинств; особенно трудно с тибетцами и уйгурами.
Мусульманские сепаратисты, действующие на северо-востоке Китая и добивающиеся независимости, проходят подготовку на базах талибов в Афганистане. Поэтому Китай тоже противник талибов. Деятельность радикальных мусульман, которые составляют большинство населения провинции Синьцзян, всегда беспокоила Пекин. В последние годы сепаратисты действуют активнее.
В Синьцзяне когда-то жили сто двадцать тысяч эмигрантов из Советского Союза, связанные родственными отношениями с местными казахами и уйгурами. Советское консульство охотно выдавало документы желающим вернуться в СССР. Многие обитавшие в Синьцзяне казахи и уйгуры ориентировались на Советский Союз и не хотели быть жителями нищего тогда Китая. Граница не была четко определена и не охранялась. Люди свободно переходили через границу. Весной-осенью 1962 года из Или-Казахской автономной области Синьцзяна бежало в Советский Союз больше шестидесяти тысяч человек. Мао Цзэдун с раздражением говорил, что Синьцзян, богатый урановой рудой, золотом и нефтью, — это советская «колония».
Пекин вложил в Синьцзян, имеющий стратегическое значение, миллиарды долларов. Туда переселяют миллионы людей из внутренних провинций, чтобы изменить демографический баланс. Полвека назад мусульмане составляли восемьдесят процентов населения, теперь — немногим больше половины.
Еще болезненнее ситуация вокруг Тибета. Там постоянно вспыхивают волнения. Тогда весь район закрывают, запрещают въезд иностранцам. Местное население выступает против центрального правительства, хотя уже шестьдесят лет прошло с тех пор, как Пекин вернул себе контроль над Тибетом.
Тибет был религиозным государством, страной правил регент Радинг Ринпоче. Далай-ламе Тензину Гьяцо было тогда всего пятнадцать лет. Тибету китайские коммунисты, взяв власть в Пекине, обещали автономию.
На самом деле Мао Цзэдун сразу решил захватить Тибет, считают историки Юн Чжан и Джон Холлидей. 22 января 1950 года на встрече со Сталиным Мао попросил о помощи. Он хотел, чтобы самолеты советской военно-транспортной авиации доставляли оружие и боеприпасы войскам, которые готовятся взять Тибет. Сталин одобрил план и рекомендовал переселить на Тибет этнических китайцев. Но военная операция оказалась слишком сложным делом: недостаток дорог не позволял перебросить достаточное количество солдат, которые с трудом вели боевые действия в условиях высокогорья.
Пришлось Мао начать переговоры. Он пригласил к себе далай-ламу, которого включили в состав Всекитайского собрания народных представителей. Но потом началась коллективизация, за ней неминуемо последовал голод — умерли триста с лишним тысяч человек.
Это вызвало резкое осуждение прежде всего в соседней Индии.
Индия получила независимость в 1947 году. Коммунисты пришли к власти в Пекине в 1949 году. Казалось, отношения между ними станут теплыми. Премьер-министр Индии Джавахарлал Неру был лично расположен к Мао Цзэдуну.
Неру признавал суверенитет Китая над регионом при условии автономии Тибета. Неру провозгласил, что Индия имеет духовные и культурные интересы в Тибете, исходя из исторических связей между индийской классической буддистской культурой и тибетским буддизмом.
Его позиции изменились, когда осенью 1950 года китайские вооруженные силы разгромили небольшую тибетскую армию и вошли в Лхасу, изгнав оттуда индийских дипломатов. Жестокость китайских властей в Тибете перечеркнула добрые чувства и симпатию, которые Неру питал к Китаю. Он создал Северную армию для защиты прежде не охранявшейся гималайской границы и взял под протекторат расположенные между Индией и Китаем три княжества — Непал, Бутан и Сикким.
ЦРУ помогало тибетским националистами — с явного одобрения Индии. В марте 1951 года в Вашингтоне было подписано секретное соглашение с Индией о сотрудничестве в оказании военной помощи тибетцам. Но в 1953 году Неру увидел, что Соединенные Штаты хотят сблизиться с Пакистаном, и поехал в Москву налаживать отношения с советскими руководителями. А китайцы одержали полную победу над тибетцами, и в 1955 году ЦРУ временно прекратило свою работу на Тибете.
В 1957 году Вашингтон восстановил отношения с Джавахарлалом Неру. Индия стала получать военную и разведывательную помощь — тридцать восемь миллионов долларов. Часть денег пошла на борьбу за освобождение Тибета. Сотрудничая с пакистанской и индийской разведками, ЦРУ снабжало и обучало тибетскую армию в четырнадцать тысяч человек. Тибетцев учили средствам радиосвязи, чтению карт и владению современным оружием. Готовили их на острове Сайпан, потом в штате Колорадо. Причем тибетцев уверяли, что они находятся в районе Гималаев, а вовсе не на территории Соединенных Штатов.
Крупное восстание началось в Тибете 10 марта 1959 года, это был ответ на попытку коммунистов покончить с религией. Повстанцы довольно уверенно вели борьбу против китайских войск. Пекину пришлось перебросить в Тибет подкрепление. Но тибетцы не пожелали учиться искусству партизанской борьбы, которая могла быть успешной. Они верили, что древние амулеты спасут их от пуль. Пытались вести настоящую войну с превосходящими силами Народно-освободительной армии Китая и потерпели поражение.
17 марта 1959 года далай-лама и духовенство бежали в Индию. За ними последовали сто двадцать тысяч беженцев. Для Мао это было крайне неприятно. Индийских солдат расстреляли на границе.
2 октября на встрече в Пекине Никита Хрущев перечислял ошибки китайцев:
— У вас нет контакта с населением Тибета… Зачем вам надо было убивать людей на границе с Индией?.. Вы знаете не хуже меня, как можно без крови решать спорные вопросы. Вы что же, хотите, чтобы мы одобрили ваш конфликт с Индией? Это было бы глупо с нашей стороны…
Москва заняла нейтральную позицию. Китай возмущался: Советский Союз в любом случае обязан поддержать социалистическую страну. Министр иностранных дел Китая Чэнь И (это не могло не быть рассчитанным жестом) обрушился на советскую делегацию:
— Китайский народ долгое время вызывал жалость. В течение многих десятилетий подвергался гнету и английских, и американских, и французских, и других империалистов… Вы должны более правильно понимать нашу политику. Наша линия является более правильной и твердой».
Министр назвал линию Хрущева «приспособленчеством». Такие слова в межпартийном диалоге еще не звучали. Это было прямое оскорбление.
— Ишь, какой левый, — ответил Хрущев. — Смотрите, товарищ Чэнь И, пойдете налево, а можете выйти направо. Дуб тоже твердый, да ломается… Почему же вы можете нас критиковать, а старший брат вас не может?
— Я не боюсь вашего гнева, — ответил Чэнь И.
— Не надо на нас плевать, — заметил Хрущев. — Не хватит плевков. Нас не заплюешь. Хорошо же складывается положение: с одной стороны, говорите о формуле «во главе с Советским Союзом», а с другой — не даете мне сказать и слова…
Тибет имел стратегическое значение для Пекина, потому что здесь нашли около двухсот урановых месторождений и разместили заводы по переработке урана. Автономия была уничтожена. Монастыри закрывались, монахов отправляли на перевоспитание. Тибетцев выселяли, на их место переселяли китайцев из других районов страны.
Джавахарлал Неру и его министр иностранных дел Кришна Менон уговаривали далай-ламу удовлетвориться требованием автономии, а не полного суверенитета Тибета. Но далай-лама настаивал на полной независимости, считая иной вариант «предательством интересов народа». Индия помогала тибетским повстанцам.
Мао Цзэдун назвал Неру «наполовину человеком, наполовину чертом, наполовину джентльменом, наполовину хулиганом». Начались перестрелки на границе. Это привело в октябре 1962 года к настоящей войне, которую Неру проиграл…