Опустив его на пол, он подошёл к Маше, которая стояла у стола и, склонившись, прижался своей щекой к её лицу.
Она провела пальцами по его волосам.
– Устал?
Он поднял на неё глаза и улыбнулся.
– Нет. Покормишь меня?
– Конечно. Вымой руки и садись за стол. У меня всё готово.
Ростислав согласно кивнул и вышел из кухни.
Пока он был в ванной комнате, Маша быстро собрала на стол. Налила ароматный суп, нарезала хлеб, выставила сметану, варенье и выложила оладьи на широкую тарелку.
Когда Полонский принялся за еду, она присела с ним рядом и, положив голову на перекрещенные руки, долго смотрела на него, не отрывая взгляда.
– Почему ты так смотришь на меня? – он вопросительно посмотрел на неё.
– Пытаюсь понять, как ты справляешься со всем этим?
– С чем?
– С тем, что творится сейчас вокруг тебя и твоей фирмы.
Ростислав улыбнулся.
– Никак не справляюсь. Просто по мере сил улаживаю возникшие проблемы и живу дальше. Кстати, я завтра выхожу на работу. Корнеев помог.
– Какую работу? – Маша приподнялась и села прямо. – Но ведь у тебя есть работа.
– Машенька, этой работы у меня больше нет. Вернее есть, но она больше не приносит мне дохода и заработка. Я хочу снова работать и обеспечивать тебя. Хочу, чтобы мы ни в чём не нуждались.
– И где же теперь ты будешь работать?
– На строящемся объекте в должности каменщика.
– Что? Как каменщика? Слава, но ведь ты архитектор. Это неправильно! Так не должно быть! Можно же попытаться найти работу по своей профессии.
– Машенька, на период следствия мне нельзя заниматься своей основной деятельностью, а работать руками мне никто запретить не может.
– Но ведь это очень тяжёлая работа. Ты не сможешь… – она закрыла лицо руками и заплакала.
Ростислав отложил вилку в сторону, и подсел к ней ближе, крепко прижимая её к себе.
– Машенька, не плачь, прошу тебя. Я со всем справлюсь. Я ведь уже когда-то много лет назад работал на стройке и у меня это неплохо получалось. Да, работа сложна и трудна, но она сейчас необходима и даст нам возможность безбедно существовать всё то время, пока идёт следствие. Успокойся, всё будет хорошо. Я уверяю тебя.
Она обняла его рукой за шею и крепко прижалась к его лицу.
Появившийся в дверях кухни Максим с яркими перьями индейца в волосах, заставил их обоих невольно улыбнуться. Позабыв про ужин, и подхватив детские ручки маленького озорника, который настойчиво увлекал их за собой, Маша и Ростислав оказались в гостиной. Где уже втроём устроили настоящую индейскую засаду на бледнолицых, весело смеялись, активно обсуждали план действий по захвату военнопленных и так и не закончили взятие мятежного бастиона, потому что в дверях раздались настойчивые звонки неожиданных гостей.
Воропаев и Марго появились на пороге прихожей с ослепительными улыбками и горой подарков. Огромный букет роз для Маши, связка разноцветных воздушных шаров для Максимки и бутылка дорогого шампанского и пакет с разнообразной аппетитной снедью для Ростислава.
Они расположились на кухне за столом, который быстро был собран усилиями женских рук.
Воропаев наигрывал на гитаре старую и почти позабытую мелодию песни Константина Никольского, которую они с Полонским так любили в годы своей юности. Марго сидела напротив и пристально смотрела на Александра, периодически нежно поглаживая пальцами волосы Максимки, который с аппетитом грыз яблоко и сидел на коленях Маши, прижавшись к её груди. Ростислав обнимал её за плечи и тихо подпевал Воропаеву.
Песня красиво звучала на два мужских голоса и разливалась в тишине кухни пропитанная негромкими гитарными аккордами. Она наполняла сердца присутствующих лёгкой грустью, смешанными чувствами внутреннего спокойствия и умиротворения и в то же время щемила лёгким приступом ностальгии о времени, когда в жизни было всё слишком просто и понятно.
За разговорами и обсуждением дел, не заметили, как засиделись далеко за полночь.
Проводив друзей, Маша ушла укладывать Максима спать, а Ростислав принял душ и присел на кровати с книгой в руках. Неожиданный звонок в дверь, заставил его взглянуть на часы и не спеша подняться с постели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он направился в прихожую и, распахнув дверь, слегка недоумённо посмотрел на своих ночных гостей.
– Мама? Отец? Что-то случилось?
Ирина Александровна вытерла платком набежавшие на глаза слёзы и переступила порог квартиры.
– Здравствуй, сынок. У нас ничего не случилось, а вот о твоих бедах мы узнаем, к сожалению, только из газет.
– Здравствуйте. Я не хотел сейчас говорить вам ни о чём. Пока ещё ничего не известно.
– Здравствуй, сын, – Андрей Николаевич обнял Ростислава. – Можно к тебе? Извини, что мы без предупреждения. Мама не смогла дождаться утра.
Ростислав посмотрел на родителей.
– Конечно можно. Как вы узнали, что я теперь живу здесь?
– Насилу у Ольги всё выпытали. Вы ведь с ней, как партизаны, всё скрываете, словно мы какие-то враги, а не родители, и у нас каменное сердце. Сыночек, неужели всё то, что рассказал нам Дима, правда?
– Правда, мама. Я теперь под следствием, фирма закрыта и у меня арестовано всё моё недвижимое имущество, включая все банковские счета.
– Господи, за что на нашу голову всё это свалилось? – женщина снова достала платок и, уткнувшись в него лицом, горько расплакалась.
– Ира, успокойся, прошу тебя. Присядь, – муж осторожно усадил её на диване в гостиной.
– Значит, теперь это и есть твой дом? – женщина подняла голову и обвела внимательным взглядом комнату.
– Я бесконечно благодарен своим друзьям, за то, что они предоставили мне это жильё.
– Но ведь ты мог бы пожить и у нас с отцом. Дом ведь большой.
– Нет, мама, я буду жить здесь.
– Но почему?
– Потому что я теперь живу не один, и ты это прекрасно знаешь.
– Что? Разве Мария здесь с тобой?
– А где ей ещё быть?
– Но я полагала…
– Ты полагала, что она сразу бросит меня, как только я окажусь без гроша в кармане?
– Сынок, ну зачем ты так?
– Мама, я не пойму, зачем ты пришла? Снова устраивать публичный разбор полётов и снова портить нам жизнь?
– Ростислав, пожалуйста, перестань… – вмешался отец.
– Нет, отец, это вам давно пора перестать вмешиваться в мою жизнь. Я давно не маленький мальчик. Я взрослый мужчина, который достаточно наделал ошибок в своей жизни. И одно единственное и правильно принятое мною решение это было сойтись и жить с Машей. Потому что если и проверяются истинные чувства и предназначение людей друг другу, то мы с ней это испытание уже прошли наверняка.
– Сынок, прости меня. Я знаю, что не имела никакого права вмешиваться в твою жизнь. И я виновата перед тобой, что тогда так всё получилось.
– Мама, ты передо мной ни в чём не виновата, а вот перед Машей…. Ты действительно была не права, когда устроила скандал её отцу и оскорбляла её. Те, кого ты обвиняла в алчности и желании меня обмануть и выкачать из меня деньги, первыми протянули мне руку помощи.
Женщина вытерла платком лицо от слёз и внимательно посмотрела на сына.
– Я могу с ней поговорить?
– Не знаю, захочет ли она с тобой разговаривать. Она укладывает Максима спать в другой комнате.
– Пожалуйста, позволь мне… – Полонская холодными пальцами коснулась руки сына.
– Ну, хорошо. Дверь в спальню находится в конце коридора.
Муж захотел пойти с ней вместе, но она остановила его жестом своей руки и, оставив сумочку на диване, медленно пошла на выход из комнаты.
– Не думаю, что это хорошая идея. Я полагаю, разговора всё равно не получится, – Ростислав резко поднялся на ноги и подошёл к окну.
Отец остановился с ним рядом и коснулся рукой его плеча.
– Пусть попробуют найти общий язык. Ведь если вы собираетесь строить свои отношения и дальше, общение с нами всё равно неизбежно. Ты знаешь, мне эта девочка понравилась сразу, а твоя мама, ну ты же знаешь её характер. К тому же её всепоглощающая любовь к тебе и Оле, делает её сумасшедшей матерью.