Читать интересную книгу Тайна американского пистолета. Дом на полпути - Эллери Куин

Вопрос. На самом деле вы не видели, как она ехала по Ламбертонскому шоссе со стороны Кэмдена?

Ответ. Она уже стояла, когда я вышел, но стояла передком к Трентону. Следовательно, должно быть, приехала со стороны Кэмдена.

Вопрос. Но в действительности вы не видели, как она приехала?

Ответ. Нет, но…

Вопрос. Она могла подъехать со стороны Трентона, развернуться и остановиться так, чтобы казалось, будто она приехала со стороны Кэмдена?

Ответ. Вообще-то могла, но…

Вопрос. Вы уверены, что эта машина подъехала вечером 1 июня, а не 31 мая или 2 июня?

Ответ. О, определенно.

Вопрос. Вы не помните цвет пальто водителя, но точно помните дату?

Ответ. Я уже говорил…

Мистер Энджел. Это…

Мистер Поллинджер. Могу я попросить защитника дать возможность свидетелю договорить то, что он хотел сказать? Он уже пять минут пытается объяснить защитнику, но безрезультатно.

Мистер Энджел. Вы полагаете, мистер Поллинджер, еще пять минут будут более результативны? Если так, то я с удовольствием продолжу свои вопросы. Кроме того, прокурор не дал возможности защитнику самому закончить. Я только что хотел сказать: «Это все».

ПОВТОРНЫЙ ПРЯМОЙ ДОПРОС МИСТЕРОМ ПОЛЛИНДЖЕРОМ

Вопрос. Мистер Коллинз, оставим сейчас вопрос опознания водителя. Вы определенно уверены, что женщина вела ту самую машину, что предъявлена в качестве вещественного доказательства номер 17?

Ответ. Определенно, сэр.

Вопрос. Вы также определенно уверены, что она подъехала в 8.05 вечером 1 июня, на основании тех сообщений, которые вы высказали?

Ответ. Определенно.

Вопрос. Она была одна?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. И на ней была вот эта вуаль, которую я держу в руках?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. И независимо от того, с какой стороны она приехала, уехала она в направлении Трентона?

Ответ. Да, сэр.

Вопрос. Вы стояли и смотрели, как она поехала в сторону Трентона?

Ответ. До тех пор, пока не скрылась из вида. Мистер Поллинджер. У меня все, мистер Коллинз.

ПОВТОРНЫЙ ПЕРЕКРЕСТНЫЙ ДОПРОС, ПРОВЕДЕННЫЙ МИСТЕРОМ ЭНДЖЕЛОМ

Вопрос. Вы сказали, мистер Коллинз, что женщина была в машине одна?

Ответ. Так я и сказал, верно. Это правда.

Вопрос. Это был двухместный «форд»-купе, а сзади не было откидного места?

Ответ. Было, конечно.

Вопрос. А откидное сиденье было поставлено?

Ответ. Нет. Оно было откинуто.

Вопрос. Оно было откинуто. В таком случае багажное отделение было им перекрыто, и вы даже могли не заметить, что там кто-то прячется? Вы не можете поклясться, что женщина была в машине совершенно одна?

Ответ. Ну…

Мистер Поллинджер. Ваша честь, я возражаю и по форме, и по существу вопроса. Защитник пытается…

Мистер Энджел. Хорошо, хорошо, не будем спорить, мистер Поллинджер. Я удовлетворен. У меня все, Коллинз.

На этом допрос закончился, и свидетель был отпущен».

* * *

— Сейчас что-то произойдет, — сказал Билл Эллери на следующее утро в суде.

Поллинджер был человек-загадка. Маленький, с кислой физиономией, проницательными глазками и повадками профессионального игрока без возраста. В набитом народом душном зале суда он представлял собой само хладнокровие — худосочный, стерильно чистенький, безобидный, как воробышек, но с орлиным глазом.

Джессика Борден Гимбол, сложив перед собой руки в перчатках, сидела на обитой кожей скамье для свидетелей за столом прокурора. Она была во вдовьем трауре, без всяких украшений. Ее худое, осунувшееся лицо, не приукрашенное косметикой, впавшие глаза и сухая, дряблая кожа скорее напоминали изможденную годами непосильного труда женщину из низших классов. Андреа, бледная как смерть, сидела рядом с матерью.

Билл хмурил брови каждый раз, когда бросал взгляд на мать и дочь. Под скатертью, которой был накрыт стол защиты, он держал руку сестры. Но напряжение на лице Люси не проходило. Она не спускала глаз с пожилой женщины на скамье свидетелей.

— Филипп Орлеан, пройдите на свидетельское место.

Поднявшийся ропот смолк, как набежавшая и отхлынувшая волна. У всех вытянулись лица. Даже судья Менандер выглядел мрачнее обычного. Худой высокий человек с костлявой головой и сверкающими глазами аскета принес присягу и занял место свидетеля. Билл подался вперед, положив подбородок на ладони. Он был так же бледен, как и Андреа.

У него за спиной на скамье свидетелей заерзал Эллери и застыл, не отводя глаз от Поллинджера, от которого словно тянулись все нити.

Поллинджер был на высоте. Ничто не изменилось в его манере поведения. Напротив, он был еще холоднее и спокойнее, чем обычно.

— Мистер Орлеан, вы гражданин Франции?

— Да. — Высокий мужчина говорил немного в нос, что выдавало в нем галльское происхождение. Но в целом английским он владел прекрасно, как хорошо образованный, культурный, уверенный в себе человек.

— Скажите нам, пожалуйста, о роде ваших занятий у себя на родине.

— Я из парижской Сюрте. Занимаю должность начальника бюро по опознанию.

Эллери заметил, как Билл весь напрягся, явно узнав свидетеля. Сначала он не связал имя с человеком. Но сейчас вспомнил. Орлеан был светилом современной криминологической науки, человеком с безупречной международной репутацией, удостоенным за свои заслуги наград десятка государств.

— Следовательно, область вашей деятельности в криминалистике — идентификация преступников и вещественных доказательств?

Француз снисходительно улыбнулся:

— Сочту за честь предоставить вашему суду мои верительные грамоты, месье.

— Будьте столь любезны.

Эллери бросил взгляд на Билла: тот нервно облизывал губы. Было видно, что вызов в качестве свидетеля столь выдающейся личности застал его врасплох.

— Я сделал науку криминологической идентификации делом своей жизни, — спокойно заявил Орлеан. — Последнюю четверть века я ничем другим не занимаюсь. Я учился у Альфонса Бертиллона. Имею честь быть близким другом и коллегой вашего инспектора Форо. Дела, на раскрытие которых я, как профессионал, был приглашен…

Билл, бледный, но спокойный, вскочил со своего места:

— Защите известны профессиональные заслуги мистера Орлеана. У нас по этой части претензий нет.

Уголок губ мистера Поллинджера приподнялся на долю миллиметра. Это был единственный знак триумфа, который он позволил себе сделать. Прокурор подошел к столу, на котором были разложены вещественные доказательства, и поднял нож для разрезания бумаг, найденный на месте преступления. К рукоятке его был привязан ярлык, а лезвие до сих пор хранило следы запекшейся крови Гимбола. Просто удивительно, как свободно Поллинджер обращался с этим предметом. Держал за самое острие, явно не опасаясь, что его отпечатки останутся на окровавленной поверхности лезвия. Он даже нерезко помахивал им, как дирижер палочкой. Все глаза были прикованы к ножу, словно судебный зал на миг превратился в концертный, а публика стала послушным оркестром.

— Кстати, мистер Орлеан, — обратился к иностранному эксперту Поллинджер, — будьте столь любезны, объясните защите и присяжным, каким образом вы оказались привлечены к этому делу в качестве свидетеля обвинения.

Билл, как и все, кто находился в зале заседания суда, не отрываясь смотрел на нож; цвет лица его из серого стал желтым. Люси также смотрела на нож, приоткрыв рот.

— С 20 мая, — сообщил Орлеан, — я объезжал ваши полицейские управления. 2 июня мне довелось быть в Филадельфии. Меня посетил начальник полиции города Трентона Де Йонг и спросил мое мнение в качестве эксперта относительно определенных моментов в данном деле. Мне дали на экспертизу несколько вещественных доказательств. Я здесь, чтобы дать свидетельские показания на сей счет.

— Вы были совершенно не в курсе, не правда ли, мистер Орлеан, относительно предыдущих следственных открытий трентонской полиции?

— Абсолютно.

— Вы не получали никакого вознаграждения за ваши услуги?

— Гонорар был предложен, — сказал знаменитый криминалист. — Я отказался принять его. Я не беру гонорары при исполнении обязанностей в чужом месте.

— Вы не знакомы с лицами, задействованными в данном процессе, — фигурантом, защитником, прокурором?

— Нет.

— Вы даете показания исключительно в интересах истины и справедливости?