неестественный серебристый свет в комнате. С трудом сообразил, что это, наконец, заработала монета, и мгновенно ворвался в зал. Действительно, загадочный артефакт снова излучал свечение и шёл рябью. Александр весь внутренне напрягся и обратился во внимание.
В полутёмной, едва освещённой двумя свечами избе Павлуха готовился ко сну. Поправил постель, взбил подушку. Невольно прислушался. В своей половине дома негромко похрапывал утомившийся за день Орешкин. Павел тягостно вздохнул и загрустил о своём. Если днём он чувствовал себя относительно бодро и даже целеустремлённо, то вечерами на него накатывала вселенская грусть и ностальгия по дому. Тому, что остался в XXI веке.
Хоть здешняя жизнь была интересной и выбивалась из обычного жизненного цикла парня, периодически подкидывая новые задачи и различные варианты их решения, но та, прежняя спокойная и понятная на этом фоне обстановка, неумолимо затягивала назад, заставляя снова и снова ностальгировать о родных, друзьях, любимом хобби и даже не всегда устраивающей работе. Павлик затушил свечи и лёг на топчан. В окно ярко светила полная луна, освещая своей бледностью спартанскую обстановку в комнате. «А если это, не дай Бог, навсегда и он отсюда уже не выберется?» — в очередной раз кольнула неприятная, угнетающая мысль. Павлуха поморщился и попытался отогнать её. «Нет, он по-любому свинтит из этого времени. Только, похоже, там Пересвет не шевелится или не может пока что-то сделать, значит, хочешь не хочешь, а придётся как-то самому приложить усилия по разгадке перехода в своё время. Понять, отчего не сработал обратный механизм и что он сделал не так. Ответ будет, скорее всего, в этом. Нужно только хорошенько подумать.
Ещё это усмирение Польши совсем не вовремя нарисовалось. Всё свободное время занимает. И главное, вариантов вывернуться из расположения полка пока не возникает». Чувство тоски начало увеличиваться. «Ещё немного и слёзы навернутся», — грустно констатировал Пашка. «Нет, отчаиваться нельзя. Ему ещё, как-никак, уланами командовать. Хорош будет командир, если не из-за чего размокнет. Ладно, будем настраиваться на положительный лад».
Вдруг, краем глаза, он заметил непонятное шевеление и чуть слышный шорох в углу у печки.
— Кто здесь? — негромко произнёс он, напряжённо вглядываясь в темноту.
Глаза, уже адаптировавшиеся к полумраку, различили человеческие очертания. «Польский диверсант?» — пронзила тревожная мысль, и он потянулся к сабле, стоявшей у изголовья кровати.
— Стой где стоишь, зарублю, — грозно рявкнул он в темноту.
В своей половине ещё сильнее захрапел Орешкин. «Прямо-таки богатырским сном», — мелькнула шальная мысль . «А может с устатку, успел незаметно пропустить стаканчик. С него вполне станется». Но мысли тут же перепрыгнули на возможную опасность.
— Медленно подними руки над головой и выходи на свет, — шипя приказал он затаившемуся человеку. — Дёрнешься, переебу саблей, — добавил он.
— Павел? — раздался слегка испуганный голос.
Мышцы Пашки напряглись, как сжатая пружина. Голос был знаком, очень знаком. Он сто процентов слышал его раньше и не один раз.
— Павел, — подтвердил он. — Ты кто такой и как здесь оказался?
— Это я, Пересвет, — раздался обрадованный голос. — Я к тебе, вернее, за тобой. Точнее, у нас есть предположение, как тебя вытащить отсюда, — затараторил Александр, осторожно подходя к топчану.
Павлуху захлестнула волна радости. Он оставил саблю и подскочил к подошедшему приятелю, крепко обняв его в эйфории.
— Я ждал, что ты придёшь, — горячо зашептал он. — Садись на кровать, только тише, в соседней половине дома товарищ спит, не разбуди его. Наконец-то ты появился, а то я здесь уже загрустил совсем.
— Как ты тут и где сейчас? — спросил Пересвет, присаживаясь.
— Тебе будет сложно поверить, но я перенёсся в 1863 год и здесь какими-то путями оказался полковником улан, а командую целыми шестью эскадронами. Мы здесь на подавлении польского мятежа. Громим и отлавливаем бунтовщиков. Но об этом сейчас долго говорить, потом дома всё расскажу подробнее, как выберусь отсюда. Лучше скажи, что нужно делать?
— Книга Ненарокова при тебе? — осторожно начал Пересвет.
Павлик кивнул.
— У нас есть подозрение, что всё дело в ней. Если говорить коротко, то ты не можешь вернуться в наше время, потому что забрал её себе у прежнего владельца. Пространственный переход не пропускает тебя с чужим предметом другой эпохи. И тебе будет нужно вернуть его на место. То есть, тому, у кого взял. Тогда, возможно, механизм возврата снова запустится. Мы не уверены на сто процентов, но других вариантов пока нет. Возвращайся к Ненарокову и верни ему его книгу. Но перед этим её будет надо отфотографировать. Вот тебе мой смартфон, он не запаролен и полностью заряжен. Как только сумеешь, отфотай каждую страницу, чтобы всё было видно, и отдавай книгу назад.
— Легко сказать, — пробурчал Пашка, — отфоткать-то её я, положим, сумею. Но вот с остальным будет сложнее. Я сейчас где-то рядом с Польшей и Литвой нахожусь. Притом, как бы, на воинской службе. Можно сказать, призван. А Ненароков у себя в Чернозерье. За мной туда вестовых отправляли. Это, представляешь, сколько километров расстояние получается? Если я сейчас туда сорвусь, с места боевых действий, меня, наверняка, будут искать. А так как я здесь не шибко ориентируюсь, и навигатора у меня нет, то меня сто процентов «заметут», пока я буду к Ненарокову добираться. А дальше я не знаю, что и как. Но, думаю, по типу, дезертирство, тюрьма, каторга и всё такое. Тут с этим строго. Раньше читал по истории, что нижних чинов, вообще, поркой шпицрутенами[1] наказывали. По несколько сотен ударов. Это ещё веселее будет. Не уверен, как будут обстоять дела у высших офицеров, но проверять на себе не хочется. Несколько сотен палок здоровья не прибавят, могут и на погост отнести, а я и так только чудом с того света вернулся.
Пересвет в недоумении пожал плечами. События второй половины XIX века, происходящие здесь и сейчас, были от него далеки и воспринимались им несколько по-другому. По крайней мере, не так близко к сердцу, как у Павла.
— Ну смотри, как сам. План действий я тебе описал, а ты уж тут под него подстраивайся. И долго с этим затягивать не в твоих интересах. В том числе и вот ещё почему. Твоя жена столкнулась с Безсоном, и ей пришлось рассказать, где ты сейчас находишься. Так что он теперь