моему вполне мило.
– В смысле?
Женя развернулась и не сдержала удивлённого вздоха при взгляде на полотно картины: букет белых ромашек с ярко-жёлтыми сердцевинами издевательски стоял в гранёном стакане на подоконнике. А за окном толстыми грубыми мазками голубело летнее небо.
Люк, я твой отец!
– Ты уверена, что не перепутала место? – спросил Макс, перекрикивая уличный шум. – Может ты подошла к другим картинам, только и всего.
– Да нет же! – Женя подскочила с лавки и принялась расхаживать взад-вперёд по аллее. – Я может и тронулась умом, но не тупая. Конечно, я проверила каждый закуток проклятого чердака. Других картин не было.
– Ну значит кто-то их подменил. Ты ж вроде говорила, что сфоткала пару картин.
– Точно! Господи, Макс! Сейчас, – она отняла телефон от уха и, включив громкую связь, стала пролистывать галерею. – Вот он! Ворон, пожирающий несчастную мышь! О, я не сумасшедшая! Макс! Слышишь! Я не сумасшедшая!
– Ну а я что тебе говорил! Жень, хорош фигнёй страдать и включи мозг. Кроме Моники своей ты кому ещё про картины рассказала?
– Так Фабрису. Мы даже вместе ходили смотреть…
– Ну вот. Он, значит, и подменил.
– А зачем ему это? Мог бы просто забрать, если уж ему так надо было. К чему такие сложности? – На дорожке показалась пожилая семейная пара, и Женя поспешила свернуть в рощу боярышника. Чуть понизив голос она продолжила рассуждать: – Понимаешь, ведь новые картины с натюрмортами так же стояли, как и те, что создала Бертин. На том же самом месте, под той же тканью. Даже примерно в том же количестве. Я просто не понимаю, для чего нужна была подмена, если можно и так взять, что вздумается. Там столько всякого хлама, бери – не хочу.
– Хороший вопрос. А теперь открывай свои заметки и все эти странности запиши. Кажется, у нас появился лидер среди подозреваемых.
– Угу, вот только в прошлый раз ты говорил, что надо женщину искать. Шерше ля фам теперь не работает, да?
– Я бы не был в этом так уверен, – хмыкнул в трубку друг, – Жень, ну какой нормальный мужик будет напяливать на себя ядрёно-розовые джинсы?
– Мсье де Гиз – человек творческий. Это его изюминка, что ли. И вообще, моё воображение отказывается представлять Фабриса, залезшего ко мне гардеробную и вырезающего кружочки на бюстгальтерах.
– Зато чтоб нарисовать знаки над дверью, ему даже табуретка бы не понадобилась…
– Ну и что. Я не верю, что у Фабриса поднялась бы рука отрезать голову единорогу.
– Пижамному!
– И мышей бы он не стал убивать!
– Но мясо-то мог съесть.
– С пола? Из-под шкафа?!
– Такой огромный мужик наверняка вечно голоден!
– Ма-а-акс! – Женя сначала закатила глаза, а потом, всё-же представив себе эту дикую картину, рассмеялась.
Кажется, она вообще забыла когда в последний раз вот так смеялась.
– В общем, присмотрись к начальнику… – сквозь приступ собственного истеричного хохота до неё доносились обрывки фраз. – Мутный он типчик… Ты ещё…
– Привет, с кем болтаешь? – а это уже звонкий голос Лизы.
Потом в трубке раздались гудки, а Женя всё ещё продолжала глупо хихикать и утирать выступившие слёзы.
Вечер она провела в метаниях и гаданиях. Но в таком состоянии карты сыпались из рук и отказывались говорить. Чем ближе была ночь, тем больше увеличивалась в душе тревога. Гардеробную в этот раз она подпёрла сразу двумя креслами. Женя металась в кровати, часто вставала и подходила к окну, словно воздуха вдруг становилось мало. Казалось, стоит ей закрыть глаза, как она вновь перенесётся в страшный подвал и будет заперта в чужом теле, умирающем от страшных мук. Лишь под утро Женя провалилась в сон, по счастью, без сновидений.
На следующий день она сознательно не пошла на завтрак. Не хотелось лишний раз пересекаться ни с кем из коллег, а особенно она страшилась вновь оказаться в одном помещении с Роше. Ей казалось, что любой, кто посмотрит на неё, сразу догадается, чем Женя занималась с ним позапрошлой ночью.
Впрочем, от собственных мыслей ей было никуда не деться, ведь всё в комнате теперь напоминало ей об Эдуаре. Этому способствовал ещё и тот факт, что их ранее тихая и сонная «хозяйская» башня больше не являлась оплотом спокойствия. Весь прошлый вечер даже через дверь Женя слышала, как на лестнице периодически раздавались взрывы детского смеха, а в открытое окно доносились радостные взвизги из апартаментов владельца отеля.
Придя утром в музей, Женя первым делом направилась к смотрительнице.
– Скажите, мадам Трюдо… – она сделала паузу, подбирая слова, – а в наш кабинет кто-нибудь заходил на прошлой неделе? Пока меня не было.
Старушка задумалась.
– Может… м-м-м… Элен меня искала? – намекнула Женя.
– Ну уж такое я бы точно запомнила, – Трюдо даже развеселилась. – Чтобы эта лентяйка и сама кого-то искала по работе? Да это её постоянно искать с собаками приходится: то в «цветочной» гостинной кофе попивает, то в лобби с девушками сплетничает. Да нет, не было никого вроде бы. А что такое? Пропало что?
Смотрительница прижала сухие руки к груди и встревоженно взглянула на Женю.
– Нет-нет, просто… – она закусила губу. Признаваться, что кто-то без спроса влез к ней в компьютер и копался в рабочей переписке, не хотелось. В конце концов Женя сама виновата – нужно было сразу установить пароль для входа, как это рекомендовал сделать парень из IT-компании, когда настраивал ей все программы.
– А как ваше самочувствие сегодня? – она незамысловато сменила тему и в результате ещё десять минут выслушивала, как смена направления ветра влияет на ломоту в суставах, и какие таблетки при этом помогают. Из вежливости Женя даже написала старушке рецепт травяного сбора, которым дядя Костя обычно одаривал Розу Ильиничну.
Спустя пару часов после начала рабочего дня Женя окончательно проголодалась, и ноги сами привели её в «цветочную» гостиную. Организм явно намекал, что ему требуется поддержка и подпитка в виде пары бутербродов и чашечки крепкого кофе.
Несмотря на то, что завтрак давно закончился, за длинным столом сидело несколько человек, среди которых Женя сразу заметила Клариссу и Элен. Девушки весело болтали и при виде Жени одна приветливо кивнула, а вторая демонстративно отвернулась.
«Ну точно, как сказала мадам Трюдо! Где угодно, лишь бы не в архиве!» – хмыкнула она про себя. Повернулась к кофемашине и замерла. В нескольких шагах впереди, спиной к ней стоял Роше и тоже ждал свою порцию ароматного напитка.
Женя рефлекторно попятилась. Они не виделись со вчерашнего злополучного завтрака, но