вот взорвется. На этот раз он сорвался, и его крайне нелицеприятные комментарии о патруле «Альфа Один Ноль» и его командире, хотя и были предельно лаконичными, не заставили себя ждать. Когда вспышка гнева прошла, он сказал мне:
— Без всяких сомнений, Билли, завтра вечером ты обязательно туда отправишься.
Действия «Альфа Один Ноль» становились не просто случайными, они становились все более смехотворными, почти как в комедийном скетче. Теперь, после нескольких дней задержки, они, казалось, бегали по иракской пустыне, как безмозглые курицы. У меня было время все обдумать, и я полагал, что идея Босса отправить меня в качестве заместителя командира не сработает. Уж точно не сейчас. Однако времени было мало, поэтому я сразу же сказал ему, что недоволен своим заданием.
— Я не хочу усугублять ваши проблемы на этом этапе, Босс, но не думаю, что смогу так работать. Не так, как вы хотите. Мне не нужны все эти провокации, которые громоздятся друг на друга. Я не могу идти заместителем командира, зная, что в любой момент могу взять на себя командование, просто достав из кармана ваше письмо. Если у меня есть этот «Джокер», я смогу устроить мини-переворот в любой момент, когда захочу. Это выглядит именно так — иметь «джокера», которым можно будет козырять перед всеми остальными. Командир патруля, очевидно, получает от кого-то очень негативные советы — и я хорошо представляю, кто этот человек. Что бы я ни посоветовал командиру патруля, этот человек будет говорить ему прямо противоположное, и он окажется меж двух огней. И в этот момент я разыгрываю своего «джокера» — и отправляю его в отставку. Я не смогу так работать. После такого удара я никогда не смогу рассчитывать на доверие людей.
Может быть, командир и был зол, но он своей решительности не утратил. Он на мгновение посмотрел на меня, а затем сказал:
— Вы абсолютно правы. Верните мне письмо.
Потянувшись вниз, я расстегнул накладной карман на своих брюках, достал письмо и передал ему. Он тут же подошел к помощнику, сидевшему за соседним столом, и продиктовал новое письмо, которое подписал сразу после того, как оно было напечатано. Потом вернул его мне.
— Прочтите это, — сказал он.
Опустив взгляд на бумагу, я прочел краткое послание, адресованное командиру эскадрона «А», и гласившее следующее:
«Вы должны выполнить этот приказ. Вы должны передать командование полковому сержант-майору, который может предпринять любые действия, необходимые для того, чтобы вы покинули свое нынешнее место. Вы должны подняться на борт вертолета. Ни с кем не разговаривайте и по возвращении сразу же доложитесь мне».
Письмо было подписано: «Командир 22-го полка САС».
Прочитав письмо, я запечатал его в конверт и сунул в карман, застегнув клапан. Мне предстояло отправиться в путь следующей ночью, 28-го января, на «Чинуке», который должен был доставить первые запасы двум из четырех наших мобильных боевых подразделений.
Вопреки всем своим ожиданиям, я отправлялся на войну.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Когда я подошел к открытой задней рампе огромного двухмоторного двухвинтового вертолета «Боинг Чинук», я отчетливо осознал, что мне предстоит стать центральным персонажем полковой истории. Это был первый в истории случай, когда командир эскадрона САС отстранялся от командования в боевых условиях, а также первый случай, когда полковой сержант-майор направлялся в район боевых действий для замены офицера.
Неудивительно, что бóльшую часть того дня я провел, убивая время перед вылетом и перебирая в уме, что может произойти, когда я доберусь до патруля «Альфа Один Ноль». Думаю, я был бы сам не свой, если бы не задавался вопросом о взятии патруля под свое командование, хотя и понимал, что никакие размышления перед этим событием не смогут подготовить меня к реальности.
Более того, мой пункт назначения находился за линией фронта, поэтому, помимо проблем, которые могли возникнуть с людьми, у которых я меняю командира патруля, или возможных последствий информирования этого офицера о том, что, по сути, его карьера пошла прахом, я также должен был приспособиться к осознанию того, что с этой ночи каждый мой шаг может вызвать событие, которое вполне может стать вопросом жизни или смерти. Речь шла не только о моей жизни или смерти; мне предстояло нести ответственность не только за успешное выполнение жизненно важного задания, но и за жизнь и благополучие тридцати трех солдат, большинство из которых были женаты и имели детей.
На хвостовой рампе «Чинука» я приостановился и осмотрелся. Сцена была впечатляющая. Два больших ротора уже вращались и мерцали, серебрясь в ярком лунном свете. Небо было ясным, ночь сухой, но люто холодной. В тот день мы услышали от метеорологов, что это была самая холодная зима, когда-либо зарегистрированная в Ираке. Возможно, им следовало предупредить тех ослов из разведки в Великобритании, которые проинформировали нас, что ожидается мягкая, даже теплая погода. В результате этого совета многие ребята даже не потрудились взять с собой спальные мешки.
Тем не менее, я знал, что, по крайней мере, один аспект моего прибытия несказанно развеселит парней из «Альфа-10/-20». После значительного нажима со стороны командира и меня, полковой квартирмейстер исследовал местные базары или рынки и сумел своими скользкими ладошками добыть добротный запас бурнусов, арабской верней одежды из козьей шерсти, известной нам как «бедỳ» или «одежда Аль-Джуф». От них воняло чуть более чем немного, и они были не слишком элегантны, но зато в них было удивительно тепло — а это было все, что имело значение для людей.
Я сделал всего несколько шагов по трапу, когда почувствовал, что меня дергают за лямку моей РПС — ремня, который проходит через плечо, чтобы поддерживать вес снаряжения на поясе. Это был командир. Когда я повернулся, он обнял меня за плечи и, наклонившись вперед, прокричал мне в ухо, перекрывая шум двигателей:
— То, что я сделал, — это впервые. Чего он не выдержит, так это крупного боестолкновения в первые двадцать четыре часа.
Его едва было слышно, но даже в этом случае я знал, что он говорит мне самым деликатным образом:
— Не делай глупостей, потому что в данный момент моя голова лежит на плахе.
Я ответил ему, как надеялся, ободряющим кивком, и крикнул:
— Хорошо, Босс, — и пошел вверх по трапу, сосредоточившись и сильно скрестив пальцы.
При максимальной нагрузке «Чинук» может перевозить почти пятнадцать тонн груза, а в этом вылете его способности были использованы по максимуму, поскольку вертолет брал достаточно топлива, воды, пайков, боеприпасов и другого снаряжения для пополнения запасов двух полуэскадронов «Альфа» в полевых условиях.