участниц, 50 лет спустя [40].
Однако Местре и сотням других женщин не сказали, что над ними проводят эксперимент. Испытуемые не имели возможности дать информированное согласие, их не осведомили о возможных побочных эффектах. Их организмы и должны были показать, какими могут быть побочные эффекты. К 1958 году 830 женщин, живших пригороде Сан-Хуана, включая Рио-Пьедрас и Умакао (фермерский регион на восточном побережье острова), опробовали оральные контрацептивы. За исследование отвечала Эдрис Райс-Рэй, директор Ассоциации планирования семьи Пуэрто-Рико. В первом отчете об испытании таблеток на 221 женщине из Рио-Пьедрас в 1957 году Райс-Рэй отметила, что у 17 % участниц появились такие симптомы, как тошнота, головокружение, проблемы с желудочно-кишечным трактом, кровотечения, рвота и головные боли. Она пришла к выводу, что оральные контрацептивы «вызывают слишком много побочных эффектов, чтобы их можно было одобрить для массового использования» [41]. Однако Пинкус и его команда списали эти жалобы на «эмоциональную гиперактивность женщин Пуэрто-Рико» [42]. Их интересовала только способность «Эновида» предотвращать зачатие. За время исследования забеременело 17 женщин, но ученые объясняли это неправильным приемом таблеток. «Не было ни одной беременности, которую мы могли бы объяснить несостоятельностью метода», — писали они. Многие женщины перестали принимать таблетки из-за плохого самочувствия. По словам Пинкуса, самый низкий уровень отказов был в Умакао, где социальный работник «держала женщин под контролем во всех смыслах» [43].
Женщины Пуэрто-Рико считались достаточно покорными, чтобы заставить их непрерывно принимать неисследованный препарат. «Почему нам не позволили решать самостоятельно?» — негодовала Местре [44]. Когда в смесь мощных прогестинов добавили местранол (синтетический эстроген) в 1957 году, в «Эновиде» стало в три раза больше эстрогена и минимум в десять раз больше прогестина, чем в современных комбинированных оральных контрацептивах. В 1961 году, спустя год после того как Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов одобрило «Эновид» в качестве средства контрацепции, в медицинской прессе появились сообщения о женщинах из Великобритании, Лос-Анджелеса и Нью-Джерси, у которых развились тромбоэмболия легочной артерии или тромбоз. К 1963 году стало известно о 272 таких случаях и 30 смертях среди тех, кто принимал оральные контрацептивы. Тем не менее Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов продолжало считать «Эновид» подходящим для длительного применения. В 1964 году Searle, компания-производитель этого препарата, была вынуждена добавить в инструкцию по применению предупреждение о том, что «тромбофлебит» и «тромбоэмболия легочной артерии» «иногда случаются», однако «причинно-следственной связи между ними и приемом препарата выявлено не было». Позднее выяснилось, что три женщины из пуэрто-риканского исследования внезапно умерли от сердечной недостаточности и тромбоэмболии легочной артерии. Случаи не были описаны в результатах исследования или как-то изучены. Вскрытия не проводились [45].
Пуэрто-риканское исследование завершилось в 1964 году. Семь лет Пинкус и его команда «настраивали» «Эновид» в экспериментах над женщинами, которые даже не знали, в чем участвуют. Однако контроль над организмами и фертильностью пуэрториканок со стороны медицины и государства не начинался и не заканчивался оральными контрацептивами. Интерес Пинкуса к этим средствам не был социальным.
Ученый не стремился создать поддержку жизненной и сексуальной свободы женщин. Он был сторонником научных вмешательств и контроля популяции.
Расистский страх перенаселения латиноамериканских сообществ мотивировал ученых вмешиваться в репродуктивную свободу пуэрториканок с конца 1930-х годов, когда была легализована контрацепция и приняты законы, разрешавшие евгеническую стерилизацию.
Последняя, одобряемая и поддерживаемая американским правительством, активно продвигалась как лучший способ ограничения численности семьи. К 1970 году около трети жительниц Пуэрто-Рико были стерилизованы, причем многие без ведома и согласия. La operación[66], как ее называли, проводилась в больницах после родов, в центрах планирования семьи, финансируемых правительством США, в клиниках контроля рождаемости для женщин, которые работали на фабриках американских корпораций [46]. Исследования оральных контрацептивов, мотивированные евгенической идеологией контроля популяции и расового превосходства, были частью эксплуатации латиноамериканок ради медицинского и национального прогресса. За годы проведения исследований здоровьем и доверием женщин Пуэрто-Рико злоупотребляли ради того, чтобы рекламировать и продавать современное, надежное и освободительное средство контрацепции женщинам всего мира.
В 1976 году в Великобритании был принят Закон о планировании семьи. Консультации на тему предотвращения беременности и средства контрацепции стали доступны в местных медицинских учреждениях всем женщинам старше 16 лет независимо от социально-экономического статуса и семейного положения. Впервые в истории этот закон разрешил проведение абортов на сроке до 24 недель беременности. В США на протяжении большей части 1960-х годов во всех штатах назначение оральных контрацептивов незамужним женщинам моложе 21 года считалось незаконным, если на это не давали согласие их родители [47]. К 1969 году, когда многие местные власти разрешили назначать препараты «взрослым несовершеннолетним» [48], минимум 6,5 миллиона американок и более 13 миллионов женщин во всем мире принимали оральные контрацептивы. Появление противозачаточных таблеток стало важным событием. Однако это также был эксперимент, нарушивший этические нормы, информация о чем утаивавалась. Чем больше женщин принимали таблетки, тем больше рисков для здоровья всплывало на поверхность.
Связь между тромбозом и повышенным уровнем гормонов невозможно было и дальше называть предположительной. В американской и британской медицинской литературе, клинических исследованиях, телепрограммах, а также газетных и журнальных статьях появлялась пугающая информация об опасностях этих революционных препаратов. При этом врачи часто обрекали пациенток женщин на тошноту, боль в ногах, отеки и перепады настроения. Женщин также беспокоили риск рака и долгосрочные последствия приема синтетических гормонов. В письмах в журналы, а также ответах на опросы они начали высказывать свои опасения относительно скрытых побочных эффектов. «Медицинские специалисты сначала не хотели принимать во внимание такие ненаучные комментарии, связывая их с женскими капризами, но теперь врачи внимательно к ним прислушиваются», — писала The New York Times в 1969 году [49].
Американская журналистка, писательница и активистка Барбара Симан, которая всегда смело говорила о женских проблемах со здоровьем, точно знала, как важно женщинам получать четкую и беспристрастную информацию. В 1959 году ее любимая тетя Салли умерла от рака эндометрия, немного не дожив до своего 50-летия. Врач Салли подозревал, что ее смерть была связана с годами приема «Премарина» для облегчения менопаузальных симптомов [50].
Через десять лет Симан опубликовала свою первую книгу под названием «Врачи против противозачаточных таблеток», в которой раскрыла правду о выходе оральных контрацептивов на рынок, рисках синтетических гормонов и ряде побочных эффектов, о которых молчало Управление