Читать интересную книгу Врата изменников - Энн Перри

– Нет, она никуда не собиралась в тот вечер, – ответил Питт. – И не было никакого кеба. Она была убита здесь, в собственном доме.

Мускулы лица Лайнуса напряглись, но он не шелохнулся. Рука на столе то сжималась в кулак, то разжималась. Но она не протянулась к ящичку с сигарами, стоявшему рядом.

– Ее горничная видела, как она уходила, – промолвил он и с трудом сглотнул слюну.

– Нет, мистер Чэнселлор, горничная видела вас, когда вы уходили из дома в накидке миссис Чэнселлор, – поправил его Томас. – Ваша жена была такого же высокого роста, как и вы. Дойдя до ближайшего канализационного люка на углу у площади, вы бросили в него накидку. Затем вернулись, поднялись наверх, сообщили прислуге, что посадили жену в кеб, и велели кучеру приготовить вам коляску. Далее ничего не стоило устроить инцидент с горячим какао; возница пострадал, и пока все занимались оказанием ему помощи, вы перенесли тело миссис Чэнселлор в коляску. Вы поехали на восток, затем свернули на юг и пересекли Темзу. Как я уже говорил, вы подождали смены прилива на отлив, задумав оставить ее у Врат изменников. Вода убыла, и опасности, что тело смоет, уже не было.

Полицейский протянул руку, открыл ящичек для сигар и взял одну. Ее запах невольно вызвал у него неприятное чувство тошноты. Поднеся сигару к носу, он поверх нее посмотрел на министра.

Притворяться далее было бессмысленно. Ненависть исказила лицо Лайнуса Чэнселлора до неузнаваемости. Прежняя уверенность и изысканные манеры исчезли, губы растянулись в гримасе, подобной хищному оскалу, мертвенная бледность покрыла щеки, а в глазах вспыхнул огонь ярости.

– Как она могла предать меня! – хрипло произнес он, и в его голосе звучало недоумение. – Я любил ее, любил отчаянно, одержимо. Мы были созданы друг для друга. Она была мне больше чем женой. Она была моим товарищем, партнером в моих мечтах и делах, частью всего, что я делал… Она понимала меня… и однако предала! Отдалилась, потеряла доверие ко мне! Нескольких случайных бесед с ничего не знающим, истеричным Артуром было достаточно, чтобы она стала сомневаться во мне! Во мне! Будто я знаю Африку хуже Десмонда, хуже, чем все они! А потом появился Крайслер, и она стала слушать его! – Ненависть душила Чэнселлора, и голос его поднялся почти до крика.

Питт сделал шаг к нему, но Лайнус словно не видел его. Он был захвачен бурей собственных чувств настолько, что для него посетитель был не более чем случайной аудиторией.

– После того как я все рассказал ей, все объяснил, – продолжал он, приподнявшись в кресле и пригвоздив Томаса гневным взглядом, – она все же не поверила мне, а слушала этого Крайслера. Питера Крайслера, авантюриста! Это он посеял в ней семена сомнений, и она утратила веру. Она заявила, что убедит Стэндиша отказаться от финансовой поддержки проекта Родса. И это было лишь начало…

Он злобно расхохотался, и суперинтендант уловил в его смехе нотки истерики.

– Вскоре всем стало бы известно, что против меня выступает даже жена… Десятки людей отказали бы нам в поддержке… Да что десятки! Сотни! Всех бы охватило чувство недоверия ко мне! А Солсбери только и ждал предлога. Я предстал бы перед всеми последним дураком, от которого отказалась собственная супруга!

Он снова упал в кресло и, не сводя глаз с Питта, рывком выдвинул ящик стола.

– Я не думал, что вам удастся это разгадать. Она направлялась к вам… Вы восхищались ею. Я не думал, что вы поверите в ее измену мужу и всему, чему мы вместе с ней верили, хотя и намеренно привез ее тело к Вратам изменников. Там ей и место. Она этого заслуживает…

Томас хотел было сказать, что если бы Чэнселлор не сделал этого, ему, пожалуй, было бы не докопаться до правды, но он понял, что министру не нужно его признание.

– Лайнус Чэнселлор… – произнес он громким голосом.

Тот вынул руку из ящика стола. В ней был небольшой пистолет из темной стали. Повернув его дулом к себе, Лайнус нажал на спусковой крючок. Выстрел оказался громким, как щелканье кнута, кровь и мелкие осколки раздробленного черепа брызнули во все стороны.

Суперинтендант окаменел от ужаса. Комната показалась ему каютой корабля в штормовом море, люстра, вспыхнув, погасла, в воздухе запахло чем-то мерзким и ужасным, и тошнота подступила к горлу.

За дверью послышался топот бегущих ног. Слуга рывком открыл дверь, кто-то пронзительно закричал. Питт так и не понял, мужчина это был или женщина. Споткнувшись о стул и пребольно ударившись, он выскочил в коридор и чужим голосом распорядился оказать мистеру Чэнселлору помощь.

Глава 12

– Но почему? – настаивала Нобби Ганн, стоя перед Шарлоттой в малой гостиной дома Питтов. На лице ее застыло отчаяние.

Газеты были полны заметок о трагической смерти Лайнуса Чэнселлора. Несмотря на сдержанность сообщений и высказанные их авторами сожаления, трудно было скрыть тот факт, что он застрелился на глазах у полицейского. Никакие осторожные объяснения и попытки смягчить случившееся не могли утолить любопытства даже самых наивных читателей. Всем было известно, что полиция сообщила министру нечто такое, что заставило его пустить себе пулю в лоб.

Будь то трагическая весть, раскрывавшая причину смерти его жены и пошатнувшая его доверие к ней, это, возможно, и привело бы его к мысли о самоубийстве. Но тогда Чэнселлор осуществил бы это спустя какое-то время, в одиночестве и, возможно, в ночной час. Он не стрелялся бы в присутствии суперинтенданта полиции, если, конечно, тот не принес ему какую-то особенно роковую для него новость или же ордер на арест и не был готов немедленно принять меры, не позволяющие Лайнусу скрыться от руки закона.

Могли быть и другие объяснения, но никто в своих догадках не шел дальше утверждения, что Сьюзен была убита, а Чэнселлор виновен в этом.

– Почему? – повторила Зенобия с нарастающим волнением, умоляюще глядя на Шарлотту. – Что она сделала такого, чего он не мог простить ей? Он любил ее, я клянусь. Возможно, это был… – она мучительно перевела дух, словно у нее перехватило горло, – …другой мужчина?

Миссис Питт догадалась, чего боялась ее посетительница, и теперь отчаянно пыталась найти ответ, который не стал бы для нее ударом. Но лгать было бесполезно.

– Нет, – сказала она быстро. – Нет. Не было другого мужчины. Вы правы, Нобби, они любили друг друга, каждый по-своему. Пожалуйста, прошу вас… – Шарлотта указала гостье на ближайший стул. – Мне кажется…

– Что?

– Я хотела сказать, что не стоит вот так, официально, стоя друг против друга на этом ковре, обсуждать столь важные вещи…

– Важные? – робко переспросила мисс Ганн.

– Человеческие чувства – это всегда очень важно.

Нобби неохотно села на самый краешек стула. Хозяйка дома тоже опустилась напротив, но чуть поодаль, и уселась поудобней.

– Вы знаете причину, не так ли? – требовала ответа Зенобия. – Суперинтендант Питт не мог не сказать вам. Я помню, что вы были небезразличны к работе вашего мужа… Например… – Тут мисс Ганн оборвала себя. – Скажите, прошу вас, вы знаете, почему мистер Чэнселлор убил Сьюзен?

– Да, муж сказал мне, – призналась Шарлотта.

– Тогда скажите же, прошу вас! Для меня это так важно!..

Глядя на взволнованное, полное ожидания лицо этой женщины, Шарлотта испугалась, что ее ответ, хотя и совсем не тот, которого Нобби так страшилась, будет для нее не меньшим ударом.

– Он сделал это потому, что узнал: она предала его, изменила, – как-то особенно серьезно сказала миссис Питт. – Нет, нет, не с мужчиной! И не так, как принято считать, говоря о супружеской измене. Она восприняла чужие идеи. Для Лайнуса это оказалось особенно невыносимым. Он понял, что это немедленно станет известно всем, ибо Сьюзен была намерена отказаться от дальнейшей поддержки его планов и идей. Несомненно, за нею последовала бы и ее семья банкиров, которая всегда прислушивалась к ее мнению. А это не могло не получить огласку. – Шарлотта посмотрела на бледное лицо своей собеседницы. – Вы ведь знаете, миссис Чэнселлор была одной из самых горячих сторонниц идей мужа. А теперь все должны были узнать, что это не так. Начались бы кривотолки, домыслы…

– Но если она… думала иначе…

Мисс Ганн попыталась выразить что-то мучившее ее, но слова ускользали, а мысли казались не стоящими того, чтобы произносить их вслух, ибо это были прописные истины, нечто само собой разумеющееся. Замужняя женщина должна быть предана супругу и не только поддерживать его во всех его идеях, но и глубоко проникнуться сознанием тех обязательств, которые несет каждый из них; она полностью разделяет его суждения во всех сферах его деятельности – будь то наука, философия, политика или финансы. И конечно же, замужняя женщина не могла претендовать на право собственного голоса, поскольку ее интересы всегда представлял муж. Этот вопрос не обсуждался даже за семейным столом. Любой подобный вызов обществу считался нарушением неписаных законов, которых неуклонно придерживались обе стороны даже в браке без любви. И тем более – в счастливых браках.