Читать интересную книгу Филогенез. Панихида - Алан Фостер

— Конечно, верите. Каждый человек во что-нибудь да верит. Если вы не верите в некое верховное божество, вы верите в его отсутствие. Любое убеждение базируется на некоей догме, основой которой, в свою очередь, служит вера.

— Я — деловая женщина, не философ,— заверила Мартина Лоренгау, моргнув.— У меня нет ни времени, ни желания заниматься метафизикой или теологией.

— Но у вас есть душа,— мягко сказал Пирье.

На этот раз она рассмеялась. Смех поразительно контрастировал с ее манерой речи.

— Я могла бы назвать сотни людей, которые с вами не согласятся.

— Душа — это то, что есть внутри каждого разумного существа, что не поддается количественному анализу, но живет и требует своей пищи,— руки транкса рефлекторно совершили некий сложный жест. Он знал — земная женщина не понимает и десятой доли его жестикуляции, и это сильно осложняло ему общение. Для транкса пытаться разговаривать, не жестикулируя, было все равно что подавать команды, лишенные половины слов. И все-таки он старался изо всех сил.

— Уверяю вас, я не испытываю подобного голода,— сказала она, улыбаясь.— Обо всех моих психологических потребностях хорошо заботятся.

— Значит, вы целиком и полностью оправились от шока, вызванного трагической смертью вашего мужа и дочери? — спросил Пирье.

Слегка приоткрыв рот, Лоренгау уставилась на непокорного священника жестким, немигающим взглядом.

— Как вы смеете. Как вы смеете упоминать об этом в моем присутствии? — произнесла она голосом, способным заморозить ядерный реактор.

Но на сей раз Пирье не был напуган.

— Тот, кто наг пред Господом, смеет все,— продолжал он безжалостно, и в то же время с состраданием.— Это случилось одиннадцать лет назад. Одно из воздушных судов вашей компании возвращалось из Хараре в Готтен. До сегодняшнего дня так никто и не знает, почему он рухнул в Замбези. Все находившиеся на борту погибли.

— Я знаю, что там произошло.— Вжавшись в кресло, Лоренгау казалась еще тоньше, чем была на самом деле. Как будто кресло готовилось проглотить ее.— Раньше я не верила во что-либо подобное. А когда это случилось…— Она подняла глаза.— Вы пробудили во мне любопытство. Сколько же надо иметь самоуверенности, чтобы предположить, будто ваш пресловутый общий знаменатель двух рас может что-то дать такому человеку, как я?

— Мы не можем с уверенностью сказать, так ли это,— не колеблясь, ответил Пирье.— Мы просто уверены, что подобной цели не достичь другими способами. Кто может предсказать, какие откровения возникнут в процессе подобного общения двух рас, столь непохожих друг на друга? Разные верования, различный стиль мышления, непохожие взгляды на мир, на вселенную, отличный подход к разрешению вопросов, испокон века не находящих ответа.

— Не будет никаких ограничений или запретов, основанных на недоказуемыхдогмах,— добавил Шэнвордесеп.— Организация будет открыта для всех. Не только люди или транксы, но и любые представители других рас, наделенных разумом, смогут к нам присоединиться. Мы не станем вмешиваться в политику, исходя из взглядов вашей расы на этот аспект деятельности, и собираемся соблюдать четкую иерархию, к которой склонна наша раса.

В комнате повисло молчание.

— Чего вы хотите добиться? — в конце концов спросила Лоренгау.— Власти, богатства? Внутреннего спокойствия? Широкого признания заслуг?

Пирье посмотрел на своего товарища. Видя, что Шэнвордесеп сделал одобряющий жест, заговорил:

— Мы не знаем. Вернее, не уверены. Нам хочется, чтобы было место, куда те, кого не устраивают существующие идеологические течения, могли явиться за помощью и поддержкой. Прибежище, где помогут не только словом, но и делом. Мы знаем, независимо оттого, какие верования исповедует та или иная церковь, в плане мирских проблем они абсолютно подотчетны. Шэнвордесеп намного больше меня искушен в такого рода вопросах,— кивнул он в сторону своего товарища.

Лоренгау закусила губу.

— Таким образом, я не только должна поддержать сомнительное предприятие, но и доверить контроль над большой суммой денег инопланетянину. И даже не пайтару, если уж на то пошло.

— Математика — чудесная вещь, позволяющая манипулировать с чем угодно, вне зависимости от формы,— ответил транкс, проигнорировав ее неуважительную реплику.

Если Лоренгау предложила ему своего рода тест, он, без сомнения, прошел его.

— Не сомневаюсь — это пустая трата времени и денег. Тут мое мнение ни на йоту не отличается от мнения любого другого, к кому вы обратились бы за поддержкой. Однако…

«Если божественное благословение может быть заключено в одном слове,— подумал отец Пирье,— то женщина, величественно сидящая передо мной, его произнесла».

— У меня нет времени, которое я хотела бы потратить впустую. Но у меня хватает денег. Как вы, наверное, знаете, после той катастрофы я больше не.вышла замуж. Мвити был лучшим из мужчин, которых я когда-либо знала, и единственным, не проявлявшим ни малейшего интереса к моим деньгам. С тех пор я ищу кого-нибудь похожего на него. Что же касается моей дочери…— Она не поперхнулась, заметил Пирье, просто сделала паузу, чтобы собраться.— У вас есть свои ангелы. У меня — свои. Итак, для поддержки вашей мистической авантюры вам нужны мои деньги?

— Безусловно, крри!кк,— подтвердил Шэнвордесеп.

— Полагаю, вам необходимо арендовать или построить некую штаб-квартиру, или храм, или еще что-нибудь в этом роде, что вы там себе придумаете.

— Мы намерены соблюдать скромность как в постановке целей, так и в затратах,— заверил ее Пирье.— Огромные соборы, храмы и мечети всегда приводили меня в замешательство. Если Бог, или некий великий дух, или что угодно другое, чему нельзя дать названия, действительно находится внутри разумных существ, я не понимаю, какое значение имеют размеры конструкций для того, чего в них нет. Всю жизнь я удивлялся, глядя на проповедников, которые кричат так, словно Бог глухой и не слышит их.

— Я знаю только, что когда то судно падало, он меня не слышал,— отрезала она.— Но это в прошлом.

— Значит, вы поддержите нас? — Шэнвордесеп не мог сидеть в кресле, предназначенном для человека, и все это время ему пришлось стоять на шести ногах. Теперь он поднялся на четыре, глядя прямо в глаза предпринимательнице.

— Да, я поддержу вашу глупую затею. По крайней мере до тех пор, пока это будет меня забавлять.— Ее тонкая рука сделала неуверенный жест, пытаясь подчеркнуть насмешливый тон высказывания.— Кто знает, может, я разок-другой зайду к вам, посмотрю, на что вы тратите мои деньги.

Шэнвордесеп неловко пошарил рукой в нагрудном кармане.

— Мы намереваемся достичь полного самообеспечения в течение одного года.

— Неужели? — Жестом она показала, что он может не искать то, что пытается найти.— Нет-нет. Не надо показывать мне расчеты и выкладки. Я обязательно найду в них пробелы, а это, несомненно, разочарует вас. Всякое безумие должно иметь свои границы, иначе оно вступает в конфликт с реальностью и теряет свое очарование. Я поступаю так не потому, что думаю, будто вы сможете что-нибудь заработать или хотя бы вернуть мне вложенный капитал. Для меня это диверсия и одновременно забава.

Поскольку цель их визита была достигнута, Пирье понял — пора уходить. Шэнвордесеп жестами недвусмысленно намекал на это. Но добрый пастор никогда никого не бросал на произвол судьбы. В противном случае он не оказался бы в ситуации, когда ему заодно с инопланетным жуком требовалось вытрясти деньги на некий гипотетический проект из высокомерного и циничного богача.

— Мы не считаем наше предприятие забавным. Что бы вы ни думали, это не фарс. Мы просто видим — существует потребность, которая никак не удовлетворяется.

В какой-то момент он с ужасом подумал, не зашел ли слишком далеко, испытывая терпение могущественной женщины, не передумает ли она в следующий миг и не заберет ли свои слова назад. Но она снова рассмеялась, и священник вздохнул с облегчением.

— Если ваше дело — не забава, почему же оно доставляет мне такое удовольствие? И почему кажется мне таким комичным?

— Возможно, потому, что оно удовлетворяет некую вашу потребность,— сказал Шэнвордесеп, сохраняя полное спокойствие.

— Потребность? — она повернулась в сторону транкса.— Какую потребность? У меня нет никаких «потребностей». Что там за потребность?

— Потребность, которую вам еще только предстоит осознать.— Шэнвордесеп слегка поклонился и начал пятиться от стола.— Вы, люди,— восхитительные создания. Я не перестаю поражаться вашей способности верить в несуществующее, игнорируя здравый смысл и логику, отдавая предпочтение тому, во что вы просто хотите верить.

Лоренгау пожала плечами.

— Значит, наша натура более причудлива, чем ваша. Почему бы и нет? — Включив экран на столе, который посетители не могли видеть, она начала манипулировать пальцами левой руки.— Я хочу, чтобы имена моего мужа и дочери фигурировали в списках спонсоров, а также на фасаде вашего молельного дома — или что вы там себе придумаете.