Читать интересную книгу Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

"Не безвестны, - промолвил Кромма-глас, властитель щитов,* - деяния наших отцов. Но кто же теперь нас возглавит в бою перед отпрыском королей? Туман садится на эти четыре мрачных холма; пусть каждый воин на нем ударит в свой щит. Духи, быть может, снидут во мраке и отметят того, кому повести сраженье". Каждый поднялся на холм свой туманный; барды внимали бряцанью щитов. Громче всех прозвучал твой щит, Дут-маруно. Ты поведешь на брань.

* Согласно преданию, этот Кромма-глас очень отличился в битве с племенем Морни, в которой погиб проигравший ее Комхал. Как раз теперь у меня в руках находится ирландская поэма, судя по языку, весьма недавнего происхождения, где перемешаны все предания, относящиеся к этой решающей битве. Отдавая должное достоинствам этого сочинения, я представил бы читателю его перевод, не будь только некоторые подробности, сообщаемые бардом, крайне смехотворны, а другие - совершенно непристойны. Морна, жена Комхала, играет здесь главную роль во всех делах, предшествующих поражению и гибели ее мужа; она, употребляя слова барда, _была путеводной звездою для женщин Эрина_, Бард, нужно надеяться, представил женщин своей страны в ложном свете, ибо Морна, согласно его же рассказу, ведет себя столь непристойно и распутно, что невозможно поверить, будто они избрали ее своей _путеводной звездою_. Поэма состоит из большого числа строф. Язык ее образный, а размер гармоничный, но в целом произведение так изобилует анахронизмами и построено так неправильно, что автор несомненно был либо безумен, либо пьян, когда сочинял его. - Заслуживает упоминания, что Комхал в этой поэме очень часто именуется Comhal na h'Albin или _Комхал из Альбиона_, а это с несомненностью доказывает, что утверждения Китинга и О'Флаэрти относительно _Фиона Мак-Комнала_ являются поздним домыслом.

Рокоча, как потоки, с гор спустилось племя У-торно. Старно вел их на битву и Сваран, вождь островов, где бури бушуют. Они взирали вперед из-за стальных щитов, словно пламенноокий Кру-лода, когда он взирает из-за померкшей луны и мечет знаки свои среди ночи.

Враги повстречались у потока Туртора. Они вздымались, как гребни волн. Их гулкие удары мешаются. Призрак смерти летает над ратями. Они градоносные тучи, таящие буйные вихри в своих одеяниях. С ревом они низвергают ливни. Под ними пучина вздувается мрачно-бурливая.

Распря У-торно угрюмого, зачем мне считать твои раны? Ты исчезаешь с годами ушедшими, ты стираешься в сердце моем. Старно двинул вперед свой край сражения и Сваран - крыло свое мрачное. Не безобидным огнем сверкает меч Дут-маруно. Лохлин катится вспять над своими потоками. Короли разъяренные окутаны думами. Они обращают безмолвные взоры на бегство своих соплеменников. Послышался рог Фингала; воротились сыны Альбиона лесистого. Но много их полегло у потока Туртора, безмолвных в своей крови.

"Вождь Крома-харна, - молвил король, - Дут-маруно, охотник на вепрей! Не безобидно назад мой орел воротился с поля врагов. При вести о том воссияет белогрудая Лануль на реках своих, возрадуется Кан-дона на скалистом Кратмо-крауло".

"Колгорм, - ответствовал вождь, - первый в моем роду приплыл в Альбион, Колгорм, бравый наездник с водных долин океана.* Он брата убил в И-торно, он оставил землю отцов. Он избрал себе место в тиши у скалистого Кратмо-крауло. В свое время явились его потомки; они выходили на брань, но всегда погибали. Рана моих праотцев ныне ко мне перешла, о король островов гулкозвучных!"

* Род Дут-маруно, очевидно, пришел из Скандинавии или с одного из северных островов, подчиненных королям Лохлина. Сенахии горной Шотландии, никогда не упускавшие случая дополнить сочинения Оссиана своими объяснениями или добавлениями, составили длинный список предков Дут-маруно и особый перечень их деяний, многие из которых носят чудесный характер. Один из северных сказителей избрал своим героем Старн-мора, отца Дут-маруно, и заставил его пережить немало приключений, благодаря чему рассказ его не лишен занимательности и к тому же почти свободен от вымыслов, выходящих за пределы правдоподобия.

Он исторгнул стрелу из груди. Бледный, он пал в чужедальней стране. Его душа прилетела к праотцам на бурный их остров. Там гоняли они вепрей туманных по краю ветров. Молча вожди стояли вокруг, словно камни Лоды на холме своем. Путник их видит сквозь сумерки с одинокой тропы. Думает он, это тени старцев, что готовят грядущие войны.

Ночь сошла на У-торно. Тихо стояли вожди, объятые горем. Ветер свистал в волосах то одного, то другого воителя. Фингал, наконец, отторгся от мыслей своей души. Он позвал Уллина, властителя арф, и повелел запеть песню. "Не быстротечным огнем, что раз промелькнет и ватем исчезнет в ночи, не метеором, во тьму уходящим, был вождь Кратмо-крауло. Он был подобен ярко-лучистому солнцу, что долго ликует на холме своем. Призови поименно всех его праотцев из их стародавних жилищ".

"И-торно, - бард возгласил, - ты, что встаешь средь зыбучих морей!* Отчего так угрюма твоя глава во мгле океана? Из долин твоих вышло племя бесстрашное, как твои орлы сильнокрылые, племя Колгорма, владыки железных щитов, обитатели чертога Лоды.

* Следующий далее эпизод необычайно красив в оригинале. Он положен на своеобразную дикую музыку, которую некоторые горцы называют Fon Oi-marra или _Песня русалок_. Часть мелодии носит буквально адский характер, но многие места, где соблюдается правильный ритм, невыразимо самобытны и прекрасны. Судя по характеру музыки, я полагаю, что она была сочинена в Скандинавии, поскольку предания, связанные с Oi-marra (которые объявляются творцами музыки), точно соответствуют представлениям северных народов об их dirae или _богинях смерти_. Из всех имен в этом эпизоде гэльское происхождение имеет только Strina-dona, что означает _распря героев_.

На Тормоте, острове гулком, Луртан вознесся, холм многоводный, Главу лесистую он наклонял над безмолвной долиной. Там возле Крурута, источника пенного, Рурмар жил, охотник на вепрей. Его дочь была прекрасна, как солнечный луч, белогрудая Стрина-дона.

Короли героев и герои с щитами железными, юноши с кудрями тяжкими много раз приходили в чертог гулкозвучный Рурмара. Они приходили свататься к деве, величавой охотнице зарослей Тормота. Но ты равнодушно взираешь на них и мимо проходишь, высокогрудая Стринадона!

Если она выступала по вереску, была ее грудь белее пушинок каны,** если по берегу, волнами битому, - белее, чем пена валов океанских. Очи ее - две ярких звезды, лицо - небесная радуга в ливень. Вкруг него струились черные кудри, словно текущие облака. Ты обитала в сердцах, белорукая Стрина-дона!

** _Кана_ - это особый род травы, обильно произрастающий на вересковых болотах севера. Стебель ее подобен стеблю тростника, и она увенчана пуховой головкой, очень напоминающей хлопок. Этот пух необычайно бел, поэтому он часто упоминается бардами в сравнениях, касающихся женской красоты.

Колгорм пришел на своем корабле и Коркул-суран, властитель чаш. Братья пришли с И-торно сватать солнечный луч острова Тормот. Она их узрела, одетых в гулкозвучную сталь. Сердце ее избрало голубоглазого Колгорма. Ночное око Уль-лохлина,*** к ней заглянув, увидало, как руки свои простирает Стрина-дона.

*** Ul-lochlin - _вожатый Лохлина_; название звезды.

Гневно нахмурились братья. Их горящие очи в молчании встретились. Они отвернулись друг от друга. Они ударяли в щиты. Длани их вздрагивали на мечах. Они ринулись в битву героев за длинноволосую Стрина-дону.

Коркул-суран повержен в крови. На острове дальнем взъярилась сила его отца. Изгнал он с И-торно Колгорма; тот скитался по всем ветрам. На скалистом поле Кратмо-крауло он поселился возле чужого потока. Но не мрачнел король в одиночестве, рядом был светлый луч, дочь гулкозвучного Тормота, белорукая Стрина-дона.****

**** Я располагаю продолжением этого эпизода, но слог в нем и мысли настолько чужды Оссиану и недостойны его, что я почел это вставкой, принадлежащей барду нового времени, и отверг.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Оссиан после некоторых общих рассуждений описывает Фингала на холме и лохлинское войско, расположившееся внизу. Разговор Старно и Сварана. Вставная повесть о Корман-трунаре и Фойнар-брагал. Старно, ссылаясь на свой пример, советует Сварану тайно напасть на Фингала, который удалился один на соседний холм. Сваран отказывается, и Старно пытается сам осуществить это намерение, но побежден и взят в плен Фингалом. Он освобожден, после того как выслушал суровую отповедь за свою жестокость.

Откуда приходит поток годов? Куда они устремляются? Где сокрыли они в тумане свои многоцветные струи? Я пытаюсь вглядеться в старинные времена, но смутно они предстают очам Оссиана, подобно лунным лучам, отраженным гладью дальнего озера. Здесь - смятение алых лучей войны! Там в тиши обитает бессильное племя! Оно не отметит своими делами годов, когда те неспешно мимо пройдут. - Живущая между щитами, ты, что слабеющий дух пробуждаешь, сойди со стены, трехголосая арфа Коны! Приди возжечь прошедшее, пробудить старинные образы мглою сокрытых годов!*