Читать интересную книгу Поэмы Оссиана - Джеймс Макферсон

"Торкул-торно, - сказала она, - некогда жил возле Лулана, возле потока пенистого; он жил... но теперь он в чертоге Лоды потрясает звонкою чашей. Он встретился в битве со Старно из Лохлина; долго сражались короли темноглазые. Наконец, родитель мой пал, лаворевощитный Торкул-торно.

На скале у потока Лулана я пронзила прыгунью-косулю. Белою дланью я собрала кудри, ветрами развитые. Я услышала шум. Я глаза подняла. Нежные перси мои высоко вздымались. Я вперед устремилась к Лулану навстречу тебе, Торкул-торно!

Это был Старно, ужасный король! Он вперил багровые очи в Конбан-карглас. Мрачно сдвинув косматые брови, он усмехался зловеще. "Где мой отец, - спросила я, - он, столь могучий в битве?" "Ты осталась одна в стане врагов, дочь Торкул-торно!"

Он взял меня за руку. Он поднял парус. В этой темной пещере заточил он меня. Иногда он приходит ко мне, как зловещий туман. Он предо мною вздымает щит моего отца. Часто мелькает юный луч * вдалеке от пещеры моей. Он один обитает в душе дочери Торкул-торно".

* _Юным лучом_, как выясняется дальше, Конбан-карглас называет сына Старно Сварана, в которого она влюбилась во время заточения.

"Дочь Лулана, - молвил Фингал, - белорукая Конбан-карглас, туча, объятая молниями, простерлась в твоей душе. Не смотри на луну, тенями одетую, на метеоры небесные. Мой блестящий булат ограждает тебя, дочь Торкул-торно.

Сим булатом владеет не слабый, не мрачный душою. Девы у нас незатворницы тайных пещер над потоками; не воздевают они в одиночестве рук своих белых.** Прекраснокудрые, они над арфами Сельмы склоняются. Их голоса не звучат в дикой пустыне, о юный свет Торкул-торно".

** Судя по тому различию, о котором говорит Фингал, между его народом в жителями Скандинавии, мы можем заключить, что первые были значительно менее дикими, нежели последние. Эта разница слишком часто отмечается в поэмах Оссиана, и не может быть сомнений в том, что он воссоздал действительные нравы обоих народов в те времена. Значительная часть подлинника, следующая за речью Фингала, утрачена.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Снова Фингал направил шаги по лону ночи туда, где средь бурных ветров сотрясались деревья Лоды. Там три камня, увенчанных мохом, там пенистый бег потока, а над ними, ужасно клубясь, - темно-багровое облако Лоды. С вершины его взирал смутный призрак из тени и дым Временами он глас поднимал среди рева потока. Рядом, под древом склонясь опаленным, два героя внимали его словам: Сваран - владыка озер и Старно - враг чужеземцев. Мрачно они опирались на щиты свои темные, их копья направлены в ночь. Пронзительно воет ветер мрака в бороде всклокоченной Старно.

Они услыхали шаги Фингала. Воители поднялись во всеоружии. "Сваран, повергни пришельца наземь, - молвил Старно, объятый гордыней. - Возьми этот щит твоего отца - он в бою, как утес". Сверкнуло копье, что Сваран метнул, и вонзилось в дерево Лоды. Тогда враги, обнажив мечи, устремились вперед. Они скрестили гремящий булат. Лезвие Луно * рассекло ремни щита Сварана. Щит по земле покатился. Расколотый шлем упал.** Фингал опустил подъятый булат. Исполнен ярости, Сваран стоял беззащитен. Молча вращая очами, он бросил свой меч на землю. Затем, не спеша, он чрез поток перебрался и засвистал, уходя.

* Меч Фингала, названный так по имени создавшего его кузнеца Луно из Лохлина.

** Шлем Сварана. Поведение Фингала всегда согласуется с благородством Духа, свойственным герою. Он не использует своего преимущества перед обезоруженным врагом.

Все это видел родитель Сварана. Старно назад обратился во гневе. Мрачно сдвигались косматые брови над его кипевшею яростью. Он ударил копьем своим дерево Лоды, глухо он песнь затянул. Они отправились к воинству Лохлина, каждый своею темной тропой, как два потока вспененных из двух дождливых долин.

На равнину Туртора вернулся Фингал. Сияющий луч взошел на востоке. Он озарил оружие Лохлина в руке короля. Из пещеры вышла во всей красе дочь Торкул-торно. Она прикрывала кудри от ветра и затянула дикую песнь. Песнь пирований на Лулане, где когда-то отец ее жил.

Увидала она окровавленный щит Старно. Радости свет озарил ее лик. Увидала она расколотый шлем Сварана; омрачась, отшатнулась она от короля.*** "Ужели ты пал возле сотни потоков своих, ты, кого Конбан-карглас любила!"

*** Конбан-карглас, увидав в руках Фингала окровавленный шлем Сварана, решила, что герой убит. Последующая часть подлинника здесь утрачена. Из продолжения поэмы, однако, явствует, что дочь Торкул-торно не пережила потрясения, вызванного предполагаемой смертью возлюбленного. - Описание воздушного чертога Лоды (который, по-видимому, следует отождествлять с чертогом скандинавского бога Одина) более живописно и наглядно, чем любые описания в Эдде или других сочинениях северных скальдов.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

У-торно, встающий средь вод, на склоне твоем метеоры ночные! Я видел, как сумрачный месяц зашел позади твоих гулкозвучных лесов. На твоей вершине высится Лода туманный, жилище теней. С края своих чертогов облачных Кру-лода, мечей повелитель, склоняется. Образ его виднеется смутно среди волнистых туманов. Десница его на щите, в шуйце - едва различимая чаша. Кровлю чертога ужасного метят ночные огни.

Приближается племя Кру-лоды - вереница теней безобразных. Он простирает звонкую чашу тем, кто во брани блистал; но между ним и бессильным мрачной преградой вздымается щит его. Он - метеор заходящий для слабого в битве. Сияя, как радуга над потоками, пришла белорукая Конбан-карглас...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ПЕСНЬ ВТОРАЯ

СОДЕРЖАНИЕ

Фингал, вернувшись с наступлением дня, поручает Дут-маруно возглавить войско; тот вступает в бой с неприятелем и вынуждает его отступить за поток Туртор. Фингал, собрав своих воинов, поздравляет Дут-маруно с успехом, но обнаруживает, что этот герой смертельно ранен в сражении. Дут-маруно умирает. Бард Уллин, воздавая честь умершему, рассказывает повесть о Колгорме и Стрина-доне, чем и завершается песнь.

"Где же ты, сын короля? - сказал темно-русый Дут-маруно. - Где ты погиб, Сельмы рассветный луч? Не возвращается он из лона ночного! Утро простерлось над У-торно, солнце восходит на холм сквозь туман. Бойцы, поднимите щиты предо мною. Не должен он пасть, как небесный огонь, что следа на земле не оставит. - Но он возвращается, словно орел, слетающий с бурного ветра! В длани его оружие, взятое у врагов. Властитель Сельмы, наши сердца скорбели".

"Рядом с нами враги, Дут-маруно. Они стремятся вперед, словно волны в тумане, когда их вершины вспененные временами вздымаются над низко-струящимся паром. Странник свой путь прерывает, и не ведает он, куда ему скрыться. Мы не дрожащие странники. Чада героев булат обнажают. Поднимет ли меч Фингал или воитель иной возглавит дружину?"

"Подвиги дней минувших, - сказал Дут-маруно, - словно стезя для наших очей, о Фингал.* Широкощитный Тренмор все еще виден в туманной дали ушедших годов. Не слабой была душа короля. Она не служила прибежищем темных дел потаенных. От сотни своих потоков пришли племена к злачной Колтлан-кроне. Перед ними вожди выступали. Каждый стремился возглавить войну. Часто хватались они за мечи. Их багровые очи вращались яростно. Порознь стояли они, про себя напевая угрюмо. Для чего уступать им друг другу? Их отцы были равны в бою.

* Последующий краткий рассказ представляет собою весьма правдоподобную историю возникновения монархии в Каледонии. Гэлы или галлы, владевшие землями к северу от Эдинбургского залива, первоначально представляли собою несколько обособленных племен или кланов; каждый клан подчинялся собственном5 вождю, который был свободен и не зависел от какого-либо иного властителя. Когда римляне вторглись к ним, общая опасность, по-видимому, побудила этих reguli [царьков (лат.)] к объединению, но, так как они не желали подчиняться кому-то одному из их числа, они плохо воевали и проигрывали битвы. Тренмор был первым, кто разъяснил вождям дурные следствия столь беспорядочного ведения войн и посоветовал им поочередно руководить сражениями. Они последовали его совету, но успеха не добились. Когда черед дошел до Тренмора, он благодаря своей превосходной доблести и мудрости наголову разгромил врага, и это сделало его столь влиятельным среди племен, что сперва он, а затем его потомки считались королями или, употребляя выражение поэта, _веления власти, впредь исходили из королевской Сельмы_. Влияние короля, однако, исключая военное время, было незначительным, поскольку каждый вождь в своей округе был независим и располагал полнотой власти. - Судя по описанию битвы в этом эпизоде (она происходила в долине Кроны, немного севернее вала Агриколы), я полагаю, что противниками каледонцев были римляне или местные бритты.

Тренмор был там со своим народом, стройный, кудрявый и юный. Он увидел, что близится враг. Скорбью исполнилось сердце его. Он вождям предложил чередою войска возглавлять в сраженьи; они согласились, но были отброшены вспять. С мшистого-холма сошел лазоревощитный Тренмор. Он войско повел на широко простертую брань и победил чужеземцев. Вкруг него собрались мрачноликие воины, они ударяли в щит ликованья. Словно ласковый ветер, веления власти впредь исходили из королевской Сельмы. Но вожди чередой возглавляли войско в сражении, пока не вставала угроза могучая; тогда наступал час короля побеждать на поле битвы".